Болесте П. Полтавский бой, описанный современником очевидцем, Петром Болесте, служившем в Канцелярии гетмана Сенявскаго, бывшаго тогда воеводою бельским, а в последствии кастеляном краковским / Пер. и встпул. А. Перлштейна // Чтения в Императорском Обществе истории и древностей российских, 1871. – Кн. 3. – Отд. 5. – С. 1-9.

 

 

 

ПОЛТАВСКИЙ БОЙ,

описанный современником очевидцем, Петром Болесте, служившем в Канцелярии Гетмана Сенявскаго, бывшаго тогда Воеводою Бельским, а в последствии Кастеляном Краковским.

 

 

 

Великое дело, совершенное Петром Великим под Полтавой, было предметом вдохновения не одних только Русских писателей: безприменые подвиги этого Государя в Полтавском бою, славныя деяния храбрых его сподвижников, неустрашимость и стойкость только что созданнаго им Русскаго войска в борьбе с своими наставниками в ратном деле, наконец благодетельное заступничество Русскаго Царя за дело соплеменнаго нам Польскаго народа, вдохновили современнаго Польскаго писателя, Петра Болесте, лично принимавшего деятельное участие в этой боевой драме; * передать потомству описание Полгавскаго боя Польским виршем, в форме героической поэмы. Описание это мы извлекли из редкаго сборника исторических актов, относящихся ко времени царствования Августа II. Сборник издан в 1740 году под заглавием: «Krotka annotacya seymow Warszawskich i Grodziеnskich, takze Elekcyi i Koronacyi etc.» He смотря на наружную форму, описание это, по содержанию своему, принадлежите более к области истории, по этому-то передаем его в прозе, сохраняя, однако ж, в переводе все отличие подлинника.

 

* Это видно из самаго описания, где поэт говорит, что трудности походов и вечныя передвижения мешают поэтическим его занятиям.


ПОЛТАВСКИЙ БОЙ.

 

Разскажу о войне, которую со Шведами и Финнами вел смелый Русс, славный мужеством, богатый отвагой, сильный вооружением и артиллерией, вспомоществуемый распорядительностию и благородством сердца своих военочальников.

Умолчу ли я о Тебе, доблестный Монарх, о твоей счастливой, во всем доказанной, храбрости воин в бою! Сам полководец, сам, будучи Государем. Ты более других переносил и дым орудий, и пески, и зной, и дождь и всякую непогоду; труд, походов, непроходимость гор, дождь, ненастье, грозы, громы, туманы, безсонныя ночи, всегдашнее бодрствование, Ты более всех воинов, охотно выдержал, могущественный Монарх, прославленный отвагой, снисходительностью и мужеством!

Когда под Санжары кичливый враг перенес свое оружие, торжественно шествовал он туда, и дерзко, без честнаго боя, подошел под самые валы. Здесь самое небо благоприятствовало нашим: от трехдневнаго ливня и грозы Ворскла широко разлилась, ненастная погода целую неделю препятствовала поработать жаждущему воину. Как после потопа, все местности уравнялись для пахаря, но отважным и моря глубокия кажутся одним лишь бродом, а горы высокия берегом отлогим; и Аннибалу и его воинам поднебесныя Альпы казались кровом гостеприимным и покатым лугом. Самые даже Олимпы не могут быть помехою отваге! В такую погоду, при разливе Ворсклы, Гескин переправляется в брод. Устроив к бою свои войска осторожно подходит к Санжарам, и, расчитав свои силы, он делит их на три отряда. На отрез этим отрядам спешит Шведский Генерал Круз, но ему дают сильный отпор, принуждая его безславно отступить к Полтаве. Нет, и уйти не дают ему: его бьют, поражают, забирают в полон. От совершенной гибели и преследования спасается лишь несколько всадников, свидетелей этого поражения. Во время этой стычки начинается натиск на Санжары; таким образом открывают вход (в город). Здесь, рабы бьют врага на улицах, или где он попадется. По взятии города вся его защита предается мечу.

И о  твоем, не менее славным, подвиге, Долгорукий, трудно за-


3

быть. Хорошо ты провел врага! Велика в том твоя слава, что осторожно разит неприятеля. Когда новонаименованный Гетман Скоропадский напал на Шведский стан, изумленный неприятель вдруг выходит в поле. Но он трупом своим покрывает нивы, он попал в засаду, где жестоко поражают его холодным opyжием. Так некогда дерзкие исполины земли вздумали было громить небо, но вдруг загрохотали перуны Зевса, и божкн исчезли. Так действовал  и Долгорукий.

Но все это было только началом славных подвигов, и уже под Полтавой враг на голову побит, поражен, погиб, лишась и сил, и воинов, и оружья, и пушек.

Как солнце, выглянув из под земнаго покрывала, вмиг прогоняет тьму, уходят тучи, меркнут звезды и безпрепятственно просветлеет день, так было, когда сам Монарх, своей особой, явился в стан при начале боя: вдруг как бы новая душа оживила воинов, каждый из них получил новыя силы, мужество и смелость. Здесь-то, под Полтавой, кичливый враг возмечтал о славе, и хрипливая труба его горделиво эатрубила марш, предвозвещая решительный бой.

Неустрашимый Монарх смело выступает на поле брани, боевым строем покрывает он поля: в среде пехота, всадники и все, от Генерала до рядоваго, горят одним желанием помериться с врагом; наконец и сам Монарх, воин и Царь, став в челе вождей, воодушевляет всех его окружающих, ни шагу не уступать упорному неприятелю.

И вот закипел шумный 6oй, дымят пушки, несется пыль столбом: как в знойный день тучи, встречаясь с тучами, какие выстрелы раздают небесныя орудия! Kaкиe огромные валы образуют необъятные облака! Какое страшное зрелище представлают столкнувшияся тучи!

А чтобы приличным строем шли мои стихи, разскажу по порядку, как было дело. Когда Царь с войском перенес свой стан на ту сторону Ворсклы, стал он в разстоянии мили от Шведов. Осторожно расположился здесь Русский, чтобы гордый, запальчивый, Швед, покинувший Полтавские валы, в расплох на него не напал. Стан был обнесен сильным окопом, полки построились в должном к бою порядке; все приготовлялось с той предусмотрительностью, которая увенчивает славу великих Монархов: по тому что и мильоны войска без порядка не могут быть вне опасности; ясным сему доказательством служит Ксеркс, Дарий и Кир, сильно обманувшиеся: полагаясь на свои мильоны воинов, не умели хорошо ими


4

предводительствовать, и хотя иногда побеждали, но  часто сами были побеждаемы.

По этому честь и слава мудрой распорядительности Русских вождей, съумевших своевременно отдавать нужныя приказания войску, чем они уничтожили Шведов. На правой стороне (фланге), между лесами, построилась конница с своими рвами и валами (редутами) вокруг стана, от самой Полтавы до Санжар: все было готово и для нападения и отражения врага. Только алчный враг тем нас опередил, что всей своей пехотой начал напирать на наших всадников, наша же пехота стояла отдельно; с ожесточением Швед начал было гостить между нами, но не с малой для себя потерею: он уже мечтал даже о решительной победе, уже торжествовал, даже ослеп, смело нападая; тут быстро к нам подоспела пехота, и вмиг неприятель отброшен, а ударив ему в бок (фланг), не дозволили ему и шага отступить дальше.

Сорвавшийся с высоты камень, ударяясь о твердую скалу, далеко от нея отскакивает, или же принужден оставаться в своем круге: попавшая в сильно закаленную броню пуля обратно отлетает, часто вредя стрелявшему. Отбитый Русскими, Швед отдает в плен Генерала своего Шлипенбаха, который был причиною поражения леваго крыла. Заметя, что у неприятеля осталось в запасе более четырех тысяч, успевших укрепиться под Полтавой, с намерением, при удобном случае, отступить, Монарх отрядил против них Меньшикова, который взял с собою Ренцеля, лицо, бывшее причиной гибели Шведов, не поспешавших на помощь тем, кто крайне в ней нуждался.

Какая сметливость, какая торжествующая мудрость Монарха, когда выдался какой ни будь нечаянный случай! Он разом и в ту и в другую сторону шлет подкрепления; готова защита и городу Полтаве, желая сохранить его прежнюю независимость и блеск. Не медля, к вражьему стану Князь Меньшиков ведет несколько тысяч отборнаго войска, стараясь препятствовать их намерениям. И вдруг неприятель теpяет свою пышную фантазию, теряет дух и обычную свою горячность. Неприятельским запасным войском предводил Шведский Генерал Розен, укрепившись близ Полтавы; прочия же войска Король отвел к Санжарам. Разрозненный таким образом неприятель, потерял более четырех тысяч всадников. О как удачно поражал их Князь Меньшиков и Ренцель, испытанный в деле бранном, быстрый и смелый в движениях!

После сего Князь передает начальство над отрядом Ренцелю, как славному  Генералу, с повелением ити на Полтавские окопы


5

и направлять выстрелы на Шведския убежища. Так и сделано: он (Ренцель) двинул три полка на валы где находится Шведский Генерал Розее, отступивший после перваго натиска. Но он не долго защищается, он кладет свое оружие и с целым отрядом отдается нашим в полон, более же упрямые остаются мертвыми на поле битвы. А добыча в окопах нашлась: несколько тысяч ружьев, возов, вооружения, лошадей, чугунных пушек и холоднаго оружия. А это только начало конечной гибели врага, вскоре потом последовавшей. Сам Царь выводит (в поля) две  линии, а третью укрывает в окопе (ретраншаменте). Он образует корпус из пехоты, укрепляя его батареями, а бока (фланги) прикрывает конницей. И бдительно следит он своим взором и в ту и в другую сторону, приготовляясь так, чтобы, в случае надобности,  каждый из его Генералов мог подавать друг другу руку помощи.

Так опытный мореходец, заметя с высоты кормы водоворот, дает своему тяжелому судну направление, спасая его от неизбежной гибели; или же, попав нечаянно на подводный камень, искусно минует и эту опасность. Над правым  крылом принял начальство Баур, по тому что из строя выбыл Генерал Рен. В первом сражении он был ранен пулей в бок, но не рана его терзала: он более страдал от того, что ни мог отомстить за себя врагу, тяготила его рана по тому, что он не мог действовать за одно с прочими своими товарищами. Лев, пораженный острой стрелой, заметя противника своего на высокой скале, приходит в ярость, более от того, что не может испытать свои силы над своим соперником, и не так бы его мучила даже смертельная рана, если б он только имел возможность постоять за себя, отплатив врагу тою же монетой.

Левым крылом  предводил  Князь Меньшиков. Сам Бог невредимо возвратил его войску, сдав другому начальство на походе к Полтаве. Став своей особой пред  воинством, ты взор всех вдруг на себя обратил, муж доблестный! По образцу твоей воинской чести, в груди каждаго закипело мужество, по следам твоим оно отважно устремилось на неприятеля. Силен, несокрушим отряд, предводимый Высокой Царской Особой! Полон отваги этот отряд! И если бы даже не сам Царь им  предводил, и тогда наверно каждый из воинов был бы готов по одиночке  ринуться на врага. Но велика слава мудраго Монарха в том, что вдруг победив, не дал погибнуть (без нужды) ни одному из них. Безполезно, когда воины по одиночке кидаются на неприятеля:  это может служить больше ко вреду; в совокупном действии больше силы, не-


6

жели в личной храбрости каждаго воина: слаба одинокая тростника, но многия, в пук связанныя, не скоро ломаются.

Главноначальствующими были Шереметев и иные славные вельможи, знаменитые мужеством: отважный Репнин (Replin), отважный Галофта, Бенинг * и другие пехотные Генерал-Лейтенанты. Артилерией начальствовал Брюс, который превосходным знанием военнаго дела, уменьем направлять орудия, бросать ручныя гранаты и другия снаряды, много содействовал ходу битвы. Эте-то Генералы были начальниками в этом корпусе.

Таким-то образом распоряжено и заблаговременно устроено было войско к бою. Обе стороны с одинаковым рвением изготовились; здесь они решились. сойтись и ринуться друг на друга. Здесь заревут пушки, раздадутся ружейные выстрелы, здесь станет Беллона и укажет, чье чело украсит венцом победы. Но прошло мало времени, не более получаса, и небеса возблагоприятствовали нашим: согнан с поля Швед, разбит он холодным оружием, разстрелен ружейным огнем так, что на поле брани оставил он всю свою пехоту, а конницу, как стадо животных, согнали в ближний лес, как бы в загон заперли ее, и там уничтожили. В этой свалке считают более. 9000 тысяч убитыми, а в полон взято 4000 пехоты. Часть конницы ушла с Королем, но сколько? Ниже узнаем, когда настигнем их возле Днепра. Разметаны трупы на пространстве трех миль, орошены кровью нивы кругом Полтавы, потоками течет она в Ворсклу, на трупах лежат густые слои трупов, образуя целыя горы, или хижины (?!). Уравнены долы кучами мертвых тел и в половину наполнены пенящейся кровью! Какая победа! Такой еще не видел мир, и грядущие века подобной не увидят! Сам враг должен сознаться, что Ты, Господи, благословил оружие Монарха, испытаннаго в подвигах геройских.

А в полон взяты. Пипер, Маршал Двора Шведскаго, и первый по военной части вождь Реншельд; Генералы: Розен, Шлипенбах, Стакельберг, также взяты и Генералы Круз и Гамильтон, отборные полководцы. Полковники: Ритенберг, Горн, Эншельд, Апельгрен, Фридрих, Пал, Генрих Рибеншельд, Адольф Сасе, Модье, Брунов; Маиоры: Юлиус Врангель, Иоган Вегельмер, теперь в плену; Капитаны: Штрик, Брунов и Рейтер. Смело сказать

 

* Собственныя имена оставлены в переводе так, как находятся в повести.


7

можно, что всех чинов взято в плен более тысячи. И вся та, от веков неслыханная, победа, Тобой, Великий Монарх, одержана, Твоим счастливым содействием и доводами Твоего мужества! А Шведская гордость, вечно мечтавшая завладеть Твоей землей, загосподствовать в твоей столице, здесь, на рубеже Украины, совершенно попрана и до тла уничтожена. И такова Тебе память, такова Твоя слава, что, впустив Шведа в свои пределы, выйти не дала ему Твоя мощь, и вошед по воле в Московию, теперь он у Тебя в неволе. Монарх! И тем доказал враг, что он человек, и пусть всегда ожидает такого возмездия! Кого счастье высоко возносит, тот скорее низринется с колесницы, нежели зачислен будет в сонм богов: Господь всегда благословляет справедливую сторону и хранит ее. При Твоей Царской Особе кто не победит, подумав: когда Господин мой, будучи Господином, сам в каждом сражении предводительствует, не должен ли и я охотно и не медля кинуться на врага, не щадя даже живота своего? Твоим примером ободренный, Великий Монарх, по Твоим смелым стопам каждый шел, по тому что за каждым победоносным Твоим шагом враг трупом  валялся.

Но возможно ли, Ваше Величество, во время грозной битвы оставаться среди опасности, где на главе Твоей шляпа прострелена? И Ты во веки остался прославленным Государем: небеса усмотрели, что земля нуждается в Том, Кто не только свое Государство охраняет, но служит защитой и ближним соседям.

И тебя, Меньшиков (Mezyku), краса воинства, трудно забыть: смело стоял ты в этом хаосе: под тобой убито три коня, но в самых затруднительных обстоятельствах, ты крепко держался, не отступая врагу на пути ни на шаг. О Твоем начальствовании вечно пребудет слава.

Будь во власти моей бег времени, не забыл бы и вас, храбрых сподвижников, Офицеров, и подвиги ваши какой бы похвалою почтил я, если б не мешали сему военные труды и вечные походы, более внушающие охоту к делу ратному, нежели к занятиям поэтическим! Но вот гордый враг уже бежит, унося свое оружие за море, и всем этим обязаны мы вашей помощи, вам, вступившимся за нас, как бы за собственное свое дело. Вероятно, вскоре и мы дадим ему почувствовать, что за одно с вами его бьем. Довольно вам славы, довольно хвалы, когда сам враг прославляет ваше имя! Воздав всем таким образом должную честь, спешил с Меньшиковым к Днепру, за обратившимся вспять неприятелем, быстро бегущим из под Полтавы, дабы иметь возмож-


8

ность переправиться чрез быстрый Днепр, пока его не предупредят, и верно до этого не допустят. В самом деле, и днем и ночью следят по его стопам, а он продолжает свое бегство ухищряясь так, чтобы пленный мог еще защищаться: с ним ушло до 15,000 войска. И стал он на берегу Днепра, опоясанный с трех сторон высокими скалами, оставляя нам только одно место, как бы ворота, через которыя, в нужде, самъбы мог спастись.

Так олени, застигнутые в непроходимом бору, разъярясь, надеятся только на быстроту ног своих, и готовы скорее стать верной добычей, нежели, защищаясь храбро, пасть мертвыми. Как скоро Швед настигнут был при Переволочне*, Меньшиков, построив свой отряд, шлет к неприятелю предложение об сдаче: «Вы все в моих руках,» говорит он, «И вса ляжете на поле брани если вздумаете обороняться. Я не дам вам приюта, не будете взяты, a всех истреблю мечем!«

Как сильно это подействовало! Как поражен был сим Швед! Ему тяжело стало от того, что сам он заперся, опоясав себя по сторонами, горами, спереди водой, сзади Московскими наёмниками. Полководец вражий, Левенгаупт, шлет полковника Дикьера, также Траутфетера и Генерала Крейца с адъютантом Дугласом, с таким от себя предложением: «Они (Шведы) просят о договоре.» Такой счастливый исход дела заставляет Меньшикова согласиться. Он заключает с посланными сдачу и утверждает подписями такия условия: "Левепгаупт с своим войском кладет оружие, отдаваясь со всеми орудиями, знаменами, литаврами, барабанами, целым обозом и конницею, в руки победителя; но эти условия не могут служить защитою для изменивших Козаков: они должны быть наказаны по делом своим.»

Со стороны же Левенгаупта предложены следуюшия условия: «Все Офицеры по своим степеням, кавалеры с обычным почетом, а драгуны ласковым образом, должны быть принимаемы; все они сдаются на честное слово; в случае подобности, некоторым Офицерам дозволяется отправиться на родину; обозы же, лошади, знамена, литавры, деньги в все оружие отдается, победителю; выдаются также все бежавшие из Украины и другие, изменнически вошедшие в наш край: все эти не подлежат охране этого договора.» Тем дело и кончилось.

И сколько добычи в наличных деньгах, сколько чистаго золота и серебра в кусках, похищенных в Польше, Саксонии, Пруссии и Литве, в тамошних храмах, замках, городах и двор-


9

цах! Не воспользовался Швед этой добычей: она досталась в руки не запятнанныя жадностию и грабежем.

Во время договора Левенгаупта. Король Шведский с Мазепой переправились через Днепр, а с ними и несколько сот всадников. За ними пошел в догонку Волков с конницей и двумя полками Козаков. Переправившись через Днепр, вскоре настигли врага в Диких Степях, и легло на поле брани 200 человек, многие же из них взяты нашими в полон: но враг, с изменником Мазепой, так быстро мчался, что догнать их не могли: днем и ночью спешили они с горстью драбантов укрыться в Татарской пустыни.

Hosted by uCoz
$DCODE_1$