БЕСЕДЫ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕКАТЕРИНЫ II С ДАЛЕМ

Даль Г.Ю. фон. Беседы императрицы Екатерины II с Далем. 1772-1777 // Русская старина, 1876. – Т. 17. - № 9. – С. 1-20.

1772—1777.

Герман Юрьевич фон Даль, в 1780 г. действ. статс. советник, советник для таможенных дел в с.-петербургской казенной палате;. кавалер ордена св. Владимира 3-й степени, в 1772 — 1777 гг. был рижским таможенным инспектором. Даль имел в Петербурге дом на Большой Морской, кажется, тот самый. ныне казенный, дом, в котором живет министр внутренних дел; скончался 67-ми лет, 21-го Июля 1789 года.

Предлагаемая статьи есть перевод с немецкой полуиторической, собственноручной, рукописи Даля, принадлежащей собранию П. П. фон-Геца и им сообщенной «Русской Старине». Ред.

26-го яннаря 1772 г.

Императрица. —«Я нарочно вызвала вас сюда, для того, чтобы вы поставили мне торговлю¹) в новых провинциях и городе Риге в такое положение. которое вполне удовлетворяло-бы моих тамошних подданных. Мое доверие к вам велико. Я уже десять лет знаю вас за человека честнаго, способнаго и прилежнаго к делу. Я надеюсь, что вы покажите себя таковым и в настоящем случае».

На мой ответ, что уже положено хорошее начало делу и что я не могу предложить лучшаго основания для устройства коммерции, как то, которое уже принято, государыня обнаружила удовольствие и сказала:

¹) Императрица в подлиннике употребляет слово Commercien во множественном числе.

— «Вы сняли тяжкий камень с моего сердца. Даль. Я поручаю вам приложить всевозможное старание, чтобы освободить меня от заботы и об остальном».

За тем последовал вопрос: «отчего в нынешнем году в Риге не заключено контрактов с поляками?»

Я отвечал, что сенат посылал к нам под секретом указ, а, между тем, еще до получения его, он не был у нас секретом ни для кого: этим указом полякам и другим воспрещалось ввозить товары во вновь приобретенныя области, и через такое воспрещение они были отстранены от заключения контрактов.

— «Достаньте мне этот указ, с большею горячностию повелела государыни. Надобно мне на этот счет d.... E....¹) еще кое-что такое сказать, чего я им еще не говорила; впрочем, прошу вас, принесите мне торговый устав, которым я чрезвычайно интересуюсь. А что это у вас с рукой?»

— Да так, в дороге не посчастливилось; я приехал даже больной, но теперь ничего, я здоров, особенно после того, как от господина тайнаго советника Теплова я слышал такия дельныя замечания, которыя имеют целию прямыя выгоды коммерции и, в то же время, исполняют меня уверенности в успехе моих планов.

Императрица.—«Вот это меня очень радует: мое хорошее мнение о вас все более и более возрастает».

II.

4-го февраля 1772 г.

Императрица. — «Я слышу, что у нашей коммисии хотят отнять торговлю иностранною солью?»

Я отвечал, что это большой ущерб для торговли, но еще хуже, когда принимают запретительныя меры касательно предмета, о котором не имеют понятия. Затем я подробно изложил дурныя последствия, истекающия от запрещения продажи иностранной соли. Это побудило государыню сказать:

— «Вы мне говорите о вещах, о которых я никогда прежде не слыхала. Я вижу, что вы хотели-бы еще распространиться

¹) У Даля стоят в подлиннике буквы d.... Е..., означающия: dumme Esel; немец не хотел приводить резкаго выражения императрицы. Г.

об этом предмете, но теперь мне недосуг, и так, приходите завтра в 8 часов».

Я вручил государыне доставленный мне от начальства, пока секретный, сенатский указ, с некоторыми примечаниями, особенно против самых строгих его пунктов. Она приняла это милостиво.

5-го февраля приходил, как мне приказано было; однако, тайный советник Кузьмин просил меня придти на другой день утром, потому что в этот день, 5-го февраля, у императрицы было очень много дела. Того-же числа подписано мое повышение чином.

III.

б-го февраля 1772 г.

— «Извините меня, что не могла вчера вас принять, я очень была занята», —так встретила меня государыня; затем, продолжала: «Я прочла доклад вашей коммисии и осталась им чрезвычайно довольна; я вполне одобрила его, как вы, вероятно, слышали. Теперь вы можете возвратиться в Ригу; я должна слушаться генерал-губернатора, который так настаивал на вашем скором возвращении».

Я принес должную благодарность за оказанную мне незаслуженную милость: чин, аренду и высочайшее благоволение за представления нашей коммисии: после чего продолжалось разсуждение по предмету торговли солью. Мне приказано изложить на бумаге все высказанные мною доводы и представить их государыне чрез Экa (Eck) для того, чтобы светлейший сенат еще более просветился»¹).

— «Не правда-ли, вы называете сенат светлейшим?»

— Да, — отвечал я, — это принадлежит к нашим формальностям.

— «Так точно, но совершенно лишнее. А я вам ручаюсь, что так как для казны нет ни малейшей выгоды от запрещения на соль, то она будет в вашем полном распоряжении, и на этот счет будьте совершенно покойны".

Я поблагодарил за такое заявление, которым было дано

¹) Здесь в подлиннике игра слов, трудно переводимая: den erlauchteten Senat noch mehr zu erlauchten.

основание выгодной торговле, и просил смотреть на нее, как на драгоценнейший камень в нашем уборе. Я также убедительно просил об уменьшении пошлины на русскую рожь, пошлины, превышающей всякую меру и составляющей скорее ошибку, нежели точный расчет. Чрезмерность этой пошлины доказывается тем, что с тех пор, какъ Рига стоит, от нея ни единая копейка не попала в казну ея императорскаго величества: только в прошлом (1771) году в первый раз она принесла доход, и то вследствие несчастных обстоятельств Германии, по миновании которых, т.е., по прекращении голода, и доход этот должен был прекратиться. Если цена на четверть была три рубля, то поляки и курляндцы получили-бы эту цену вполне, русским пришлось-бы по два рубли, так как третий рубль пошел-бы на уплату пошлины.

—