Дона Х. [Рассказ о Петре
Великом] // Русский архив,
1881. - Кн. 1 . - Вып. 1. - С. 7-8.
Рассказ графа Дона
«В Сентябре 1709 года король
Прусский имел свидание с царем Московским Петром Великим; оно
произошло в Мариенвердере, и близкое соседство соблазнило меня туда
отправиться, вопервых, чтобы повидаться с моим дорогим повелителем, а вовторых,
чтобы постараться доставить свободу моему двоюродному брату, графу Д. С.,
который, желай оказать услугу королю Станиславу, имел несчастие попасться в
руки Московитов. Когда я приехал, все сидели за столом, и король, заметив меня,
раздвинул толпу, которая в тот день была весьма многочисленна, приказал мне
приблизиться, обласкал и представил меня царю. Тут я воспользовался временем и
в полголоса все разсказал королю, умоляя его вступиться за моего родственника;
этот великодушный государь с полною охотой согласился на мою просьбу и получил
обещание, что мой родственник будет вскоре освобожден. Я хотел броситься к ногам царя и
благодарить его; но он вежливо заметил мне, что я должен благодарить не его, а
его брата Фридриха, без ходатайства котораго мой двоюродный брат не так-то
скоро возвратился бы в Пруссию. Затем царь прибавил, что не худо будет с моей
стороны, если я дружески посоветую моему родственнику впредъ не мешаться в подобныя дела, чтобы с ним не
приключилось чего хуже, если он снова попадется в его руки. «Государь», отвечал
я, «если он вновь попадется к вам, то прошу наше величество приказать его
высечь кнутом». Так как государь не совсем хорошо разслышал что я ему сказал,
то велел повторить и, узнав в чем дело, возразил, что это уж слишком сильно
сказано, так как наказание кнутом — самое суровое, строже котораго только смертная казнь. Государь
этот был прав и, быть может, был бы еще правее, еслиб не сделал оговорки; ибо,
как кто ни люби жизнь, а смерть лучше подобной жестокой муки. Здесь излишне о
ней распространяться, да и к тому же ее описание можно найти в сотне других книг. Со всем тем, обратясь с своею
просьбою, я ничем не рисковал: она означала только, что граф Д. С. будет
проучен и, получив возможность увидаться со
1) Memoires
originaux sur le regne et la cour de Frederic I, roi de Prasse.
Ecrits par Christophe comte de Dohna, ministre d'etat
et lieutenant-general. Berlin. 1833,
стр. 301—304. Родственница этого Дона была за rpaфoм А. Г. Головкиным (Арх. Кн. В. III, 665).
2) Фридрих I.
8
своей семьей. уже не пожелает более попасться в столь
жестокия руки и подвергнуться тому, что испытал».
«На Мариенвердерском свидании только и делали, что пировали
и опорожнивали бутылки венгерскаго; по крайней мере мне неизвестно, чтобы при этом
велись какие-либо переговоры или были заключены какия условия. Правда, заходила речь о
проекте союза; но вице-канцлер Шафиров, который должен был о том договориться c графом
Вартенбергом, оказался до того притязателен и держал себя так гордо и
неприступно, что не было никакой возможности ни до чего договориться, и этот союзный договор заключен
лишь спустя несколько лет в Берлине. Но в замен того, оба монарха оказывали друг другу
всяческия любезности, и едвали они обменивались шестью словами без сердечных лобызаний. Царь
подарил королю свою шпагу, которая на нем была во время Полтавскаго боя, шпагу
ничем не замечательную, разве только тем, что ее имел при себе храбрый государь: к
тому жe она была до того массивна, что я постоянно боялся за моего добраго
короля, как бы он не упал с нею; впрочем он все время, пока был в
Мариенвердере, носил ее, чтобы сделать тем удовольствие своему другу, который
ничего не потерял от промена, так как король сделал ему и всему его двору
значительные подарки».
«Из всех пиров, данным в Мариенверде,
самый великолепный был у князя Меншикова, где жестоко пили, и откуда король удалился рано. Что бы там
ни говорили, а покойный царь Петр отлично умел сдерживать себя, когда того
хотел, и даже когда был разгорячен от питья, и вот тому пример: это случилось
именно на этом пиру. Рённе, генерал, состоявший на службе у этого государя и
который по приказанию Меншикова принимал всех гостей, в этот день выпил более обыкновеннаго
и вдруг начал жаловаться на свою судьбу и заявлять довольно гласно, что считает
себя недостаточно награжденным. Государь, желая разом прекратить эти безконечныя
жалобы, потрепав его по плечу, сказал мягким и важным тоном: «Друг мой Рённе,
не знаю имеешь ли ты повод жаловаться: но знаю только то, что не будь ты в моей службе,
тебе бы еще
далеко было до генеральскаго чина, которым ты величаешься». Эти слова мне
понравились и успокоили меня; ибо, судя по тому как мне описывали нрав Петра Алексеевича,
я ожидал, что этого генерала постигнет что-нибудь ужасное».
Очевидно, граф Дона ожидал
вынести из встречи с Петром впечатление неблагоприятное — и не без удивления пришел, к
иному, лучшему заключении о Русском царе.
