Екатерина II. Исторические и автобиографические заметки Екатерины Второй / Записал А.В. Храповицкий // Русский архив, 1878. – Кн. 2. – Вып. 7. – С. 283-291.

 

Историческия и автобиографическия заметки Екатерины Второй.

 

 

Вследствие долговременной привычки и уменья порядливо пользоваться временем, Екатерина Вторая чрезвычайно много читала и, может быть, еще более писала. Перо сделалось для нея необходимою принадлежностью ея существования, и она сама признается, что не может постигнуть, как провести сутки, не исписавши нескольких листов. Представительство самодержавной власти, всегдашняя жизнь на показ, выходы и приемы не препятствовали кабинетным ея занятиям. От этого, не смотря на многолетния уже розыскания, Русская печать не исчерпала до сих пор, может быть, и половины собственноручных писаний этой необыкновенно - трудолюбивой женщины. Мы находимся еще только накануне обнародования наиболее важных и любопытных произведений неутомимаго пера ея. Кроме обширной переписки (знатная часть которой до сих пор не издана), кроме чтения докладов с своеручными отметками и решениями, кроме постоянной деятельности законодательной, занятий Русской историею, драматических произведений, иногда стихов, Екатерина Вторая писала порою просто только для того, чтобы удовлетворить потребности изложить на бумаге мысли, безпрестанно рождавшияся в светлой и многоплодной голове ея. Еще не так давно найдены ея замечания на Слово о Полку Игореве. Кто поверит, например, что она сделала выписки из летописных свидетельств о житии преподобнаго Сергия и, для упражнения в старинном языке, написала церковнославянским слогом историческое житие святаго угодника Божия?

В 1788 году, т. е. через два года по кончине Фридриха Великаго, появилась в Берлине книга никоего аббата-вольнодумца Денины (впоследствии библиотекаря у Наполеона): «Опыт о жизни и царствовании Фридриха II-го, короля Прусскаго, служащий вместо предисловия к изданию его посмертных сочинений» (вышедших тогда-же). Статс-секретарь Храповицкий поднес Екатерине эту книгу 1-го Марта 1789 г. Содержание было особенно любопытно и, так сказать, современно для Екатерины: излагалась жизнь самаго заметнаго из людей ея века, имевшаго столь важное значение в ея собственной судьбе. Можно даже предположить, что чтение книги Денины и появление в свет Записок Фридриха Великаго (на первый раз весьма в сокращенном виде) могли побудить Екатерину к составлению собственных ея Записок ¹). Она увлеклась чтением Фридриховой биографии, и 9 Марта показала Храповицкому свои замечания на полях книги. Через месяц, 10 Апреля, она дала их прочитать ему, «никому не показывая». Храповицкий

¹) Записки эти писаны никак не раньше 1784 года, потому что Государыня ссылается в них на ту часть Бюшингова Магазина, где напечатан Дневник камер-юнкера Берхгольца, а эта часть вышла в свет в 1784 году.

 

 

284

однакоже списал их для себя, и они сохранились в его бумагах, которыя впоследствии были подарены его наследниками Московскому Румянцовскому Музею. Французский текст этих драгоценных замечаний напечатан Н. II. Барсуковым при Дневнике Храповицкаго. На Русском языке они появляются здесь в первый раз.

 

* * *

Денина. Фридрих Вильгельм ²), желая сделать угодное императору Карлу VI-му, решился последовать его указанию и выбрал ³) его племянницу, Елисавету Христину, дочь герцога Бевернскаго Фердинанда Альберта, из Брауншвейгскаго дома. Если правда, что королевский принц имел другия намерения, то надо сказать, что он ими пожертвовал воле своего родителя и несомненным достоинствам Брауншвейгской принцессы.

Екатерина. Повидимому так; но он поклялся не касаться ея и сдержал клятву.

Денина. Любимым его чтением был Лексикон Беля ⁴). Он так часто принимался читать его за столом и во время собраний, что супруга его возъимела желание познакомиться с этим творением. По ея просьбе, местный священник-Француз отметил для нея те места, которыя честной женщине можно читать безопасно.

Екатерина. Ну что же! Я его читала и нашла, что оно отличается весьма Философическим направлением. Мне казалось, что в нем нет ничего такого, что не могла бы читать честная женщина. Тем не менее я преклоняюсь перед тонким чувством принцессы, и должна признаться, что мне подобная опасливость не приходила на ум. Предполагать дурное было не в моих свойствах.

Денина. Лейпциг, Берлин и Гамбург взаимною торговлею должны были послужить к образованию народа и к созданию народной словесности.

Екатерина. Посмотрим, какова-то выдет эта народная словесность, коль скоро не прекратится теперешнее изуверное духовидчество ⁵) и все эти Немецкие принцы не перестанут ему поддакивать. Словесность без философии и без умов философических процветать не может; а что общаго у философии с шарлатанами, изступленными духовидцами и прочими подобными глупцами?

Денина. Нечего поэтому удивляться, что Фридрих привык говорить и писать пофранцузски и охотно беседовал только с теми лицами, которыя объяснялись на этом языке.

Екатерина. Он приохотился к Французскому, потому что отец его не любил этого языка. Нечего греха таить: Немцы бе-

²) Отец Фридриха Великаго.

³) В жены своему сыну, Фридриху Великому (1712—1786). Свадьба совершилась в 1733 г. Королева пережила своего мужа и скончалась в 1797 г.

⁴) Бель (Bayle)—Французский мыслитель и вольнодумец (1647—1706) прославился книгою: Dictionnaire historique et critique.

⁵) Наследник Фридриха Великаго, ниже изображаемый Екатериною, держался масонства и был увлекаем в дальнейшия разветвления онаго, т. е. в так называемое иллюминатство. Французы этим воспользовались.

 

 

285

рут строгою  выдержкою, Французы любезностью,   Англичане точным и глубоким изучением.

Денина. Первое сочинение, коим Фридрих причислил себя к авторам, было Анти-Макиавель, опровержение отвратительных начал, проведенных Макиавелем в его книге о князе.

Екатерина. Книга эта доказывает, что говорить и делатъ не одно.

Денина. Винтерфельд, зять Миниха, подданный короля Прусскаго, был им послан в Петербург и действовал там с полным для Фридриха успехом. Винтерфельд не только воспрепятствовал проискам Венскаго двора, желавшего заручиться союзом с Poccиею, но и привлек в службу своего государя нескольких искусных офицеров, между прочим Финка и Манштейна и, может быть, предрасположил к переходу в Пруссию фельдмаршала Кейта.

Екатерина. Миних был тестем, а не зятем Винтерфельду. Фельдмаршал Кейт никогда и не подумал бы менять службу, если б его не преследовал граф Бестужев, которому хотелось опорожнить место для приятеля своего Апраксина. Сюда присоединились Английские происки. Брат фельдмаршала Кейта, принимавший участие в Шотландских волнениях 1745 года, желал поступить в Русскую службу; Англичане стали так хлопотать у Бестужева, что Кейту отказано, а брат его фельдмаршал подал в отставку.

Денина. Маркиз Ботта был посланником Венскаго двора в Петербурге во время переворота, коим низвергнут молодой Иван с правительницею Анною, принцессою Брауншвейгскою и коим возведена на престол Елисавета. Ни Анна, ни супруг ея Ульрих Брауншвейгский не были лишены жизни при этом переполохе; но они лишились свободы в те минуты, когда дали выхватить из рук своих бразды правления. Венский двор поддерживал правительницу Анну вероятно потому, что уже тогда было известно, что на Елисавету будут сильно действовать министры и посланцы Франции, находившейся в то время в отъявленной вражде с Венгерскою королевою. Венский посланник получил тайныя приказания всевозможными средствами добиться свержения Елисаветы и возстановления правительницы Анны и ея супруга, принца Брауншвейгскаго. Человек шесть или семь, мужчин и женщин, из лиц самых влиятельных, были сообщниками Ботты.

Екатерина. Все это сущий вздор. Ботта не составлял заговора, но он часто посещал дома госпож Лопухиной и Ягужинской, где не стеснялись в отзывах об Елисавете, и эти отзывы были ей донесены. Во всем этом деле, за исключением резких отзывов, не видно и следа заговора. Но то правда, что имелось в виду открыть заговор, дабы погубить великаго канцлера графа Бестужева, который был деверем графини Ягужинской, вышедшей вторым браком за брата канцлерова. Лопухина негодовала на императрицу Елисавету, потому что у ней отняли имение, которое ей было пожаловано принцессою Анной ⁶).

⁶) Граф С. Р. Воронцов, в 1763 году, т. е. через двадцать лет, встретился с Боттою в Италии, и он ему жаловался, что его оклеветали Елисавете Петровне. (Архив Князя Воронцова, XI, 349).

 

 

286

Денина. Большинство народа в Бранденбурге, как и в Саксонии, продолжало держаться лютеранства и не любило ни католиков, ни реформатов.

Екатерина. Лютеране, в свой черед, бывают весьма чужды веротерпимости там, где они возобладают.

Денина. Мне говорили, что король ⁷), во вторую Силезскую войну, обещал Бестужеву подарок в сто тысяч червонцев, если он помешает своей государыне принять сторону Австрии и Саксонии; по заключении же мира, сделавшись весьма расчетлив, король не позаботился исполнить это обещание. Но мне кажется, что это обещание Бестужеву ста тысяч должно относиться к другому времени.

Екатерина. Это весьма сомнительно. Если ходил об этом слух, то его одного было достаточно, чтобы из великаго канцлера сделать врага непримиримаго. Верно то, что все, слывшие друзьями Прусскаго короля, были отъявленными врагами Бестужева, который большую их часть устранил. В последствии они усилились и в отместку свергли Бестужева. Во главе их был вицеканцлер Воронцов, давний сторонник Французско-Прусской стачки. В 1758 г., когда Франция воевала с Пруссиею, он остался Французом и вошел в связь с господами Шуваловыми, для низвержения Бестужева. Венский двор заплатил неблагодарностью Бестужеву, которому он был обязан союзом с Poccиею. Бестужев желал, чтобы императрица помогла Марии Терезии, согласно состоявшемуся между ними договору; но Марии Терезии нужно было, чтобы Россия выставила на помощь ей все свои силы, в чем и успела.

Денина. После поражения при Коллине, понесенных потерь, болезней, бегства солдат, Прусская армия убавилась слишком на половину; в ней было всего 80 тысяч человек, считая и находившихся по крепостям, который необходимо было удерживать за собою. Неприятельския же армии, хотя и терпели тоже убыль, безпрестанно пополнялись, и в них считалось, по меньшей мере, 400 тысяч человек. Казалось, король должен был погибнуть; а между тем князья Германской империи, до того времени колебавшиеся, чью держать сторону, наперерыв стали выражать приверженность к Австрийскому дому и к императору и таким образом умножали собою число врагов короля.

Екатерина. Имперские князья походят на придворных, обожающих насущнаго идола и поворачивающихся к нему спиною, как только он очутится в несчастии или в немилости.

Денина. Его гений и мужество не только не ослабевали, но в самых неудачах почерпали себе новую жизнь. В битве при Росбахе...