Есипов Г.В. Докладная записка д. т. с. Трощинскаго, о скопческом ересиархе Кондратии Селиванове (1802 г.) // Исторический вестник, 1880. – Т. 2. – № 5. – С. 198.

 

 

Докладная записка д. т. с. Трощинскаго, о скопческом ересиархе Кондратии Селиванове (1802 г.).

 

В дополнение к статье В. Н. Майкова „Скоптеский ересиарх Кондратий Селиванов", напечатанной в апрельской книжке „Историческаго Вестника", Г. В. Есипов обязательно сообщил редакции помещаемый ниже документ, касающийся той же загадочной личности. Документ этот,—собственноручная докладная записка, представленная императору Александру I статс-секретарем Трощинским,—крайне любопытен. Из статьи г. Майкова видно, до какой степени Селиванов обладал даром снискивать себе расположение тех лиц, с которыми его сталкивала судьба, а потому нет ничего удивительнаго, что ему удалось обратить на себя благосклонное внимание Трощинскаго, посланнаго государем в Смирительный дом для личного удостоверения, что за человек этот „секретный арестант". Селиванов, без сомнения, съумел показать себя вельможе со стороны столь ценившейся в то время религиозности и добился сочувственнаго доклада, последствием котораго явилось высочайшее повеление о переводе Селиванова из „цухт-гауза" в богадельню. Затем, благодаря все более и более усиливавшейся популярности „старца Божия" среди лиц высшаго Петербургскаго круга, Селиванов, как уже известно, был выпущен на свободу и пользовался ею до 1820 года, т. е. до заключения своего в Спасо-Евфимиев монастырь. Вот доклад Трощинскаго:

„Содержащийся в Смирительном Цухт-гаузе по высочайшему повелению с 27-го января 1797 года секретный арестант, есть крестьянин князя Кантемира, Орловской губ., села Столбова, Кондратий Селиванов. Лет ему около 70; в малолетстве еще ушел из дому и скитался между раскольниками, между коими набрел на ту секту, что в оскоплении считают спасение. Он сам скопец и других оскоплял в Тамбовской губернии, за что был сужден и в 1774 году, по наказании кнутом, сослан в Сибирь, и с того времени находился в Иркутске, откуда, по доносу какого то ссылочнаго ему неизвестнаго (которой часто приходя уговаривал его назваться императором) будто бы он сие высокое титло себе присвоивал, по высочайшему повелению покойнаго государя императора привезен сюда и лично его величеством спрашиван; по отрицательном же ответе на последнее и по признании в первом, отослан в секретный цухт-гауз, с запрещением ни с кем о сих обстоятельствах не разглагольствовать, под страхом лишения языка. С того времени он тут находится, ведет себя весьма скромно, тихо и набожно; по кротости нрава употребляется даже в надзиратели к беспокойному своему соседу известному Роде. Он взывает к милосердию монаршему — определить его в какой либо богаделенный дом, где бы он остальные дни жизни своей провел в покаянии и теплых к Богу молитвах о долгоденствии царствующаго милосердаго Александра и об отпущении своих прегрешений".

 

„На бумаге  резолюция, рукою же Т р о щ и н с к а г о: „Освободя из нынешняго места, определить в здешнюю богадельню".

 

Сообщено Г. В. Есиповым.