Гаррис Д., лорд Мальмсбери. Россия в царствование Екатерины II (переписка английского посланника при дворе Екатерины II, 1778-1783). // Русский архив, 1874,

кн. 1, № 6, стб. 1465-1512;

 

Гаррис Джеймс, лорд Мальмсбери – английский посланник при дворе Екатерины II 1778-1783 гг.

 

Сканирование – Михаил Вознесенский

Оцифровка и редактирование – Юрий Шуваев

 

 

ЛОРД МАЛЬМСБЮРИ О РОССИИ В ЦАРСТВОВАНИЕ

ЕКАТЕРИНЫ II-Й.

 

1465

 

В Русском Архиве за 1866 год было помещено несколько отрывков из большой корреспонденции Джемса Гарриса (в последствии лорда Мальмсбюри), бывшаго с 1778 до 1783 года Английским посланником при Дворе императрицы Екатерины II-ой. Получив в настоящее время возможность познакомиться со всею перепискою этого знаменитаго дипломата, изданною в четырех частях в Лондоне (Richard Bently, 1845), мы дополняем наше прежнее сообщение и выбираем из депеш его все, что относится до России. Для нас, Русских, эти депеши весьма любопытны: они явственно представляют могущество Русскаго Двора во времена Екатерины II-ой, когда за нами ухаживали все Европейския державы, и одна интриговала против другой, чтобы только добиться союза с Россией. Того же добивался и Джемс Гаррис. Как дипломат, перед средствами он не останавливался: ухаживал за Паниным, Потемкиным, Безбородко, льстил императрице и придворным, употреблял подкуп и другия подобныя средства. Но старания его не увенчались успехом. Измученный и раздосадованный неудачными хлопотами, он раздраженно относился к Русскому Двору, к обра-

 

 

1466

 

зу жизни императрицы и ея придворных, чего и не следует забывать при его показаниях. Не добившись желаннаго и разстроив северным климатом здоровье, Джемс Гаррис уехал из России в конце лета 1783 года.

Те отрывки, которые уже были напечатаны в Р. Архиве 1866 года, здесь не повторяются; за новые же, теперь печатаемые, мы обязаны признательностью Александру Александровичу Половцову, сообщившему в Р. Архив полный перевод (с. Английскаго) всей переписки лорда Мальмсбюри. П. Б.

 

 

1.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГЕРЦОГА СУФФОЛЬКА МИСТЕРУ ГАРРИСУ.

Сент-Джемс, 9-го Января 1778 года.

 

При отъезде вашем из Англии вам не было дано предписания, по приезде в Петербург, заняться переговорами на счет союза между Великобританией и Россией, мысль о котором так много занимала ваших предшественников и, я уверен, составляет до сих пор искреннее желание обоих Дворов. Я скоро узнал, что г. Мусин-Пушкин, по возвращении своем в Лондон, не имел ни-

 

 

1467

 

какого поручения на этот счет. И весьма вероятно, что молчание министров обеих держав имело одинаковыя причины: обе считали, что общее состояние дел во взаимных отношениях той и другой стороны недостаточно изменилось, чтобы устранять те условия, которыя до сих пор препятствовали заключению договора.

Мусин-Пушкин уехал из Петербурга, прежде чем Турецкий вопрос дошел до того критическаго оборота, который он принял в последствии, и ваш отъезд отсюда произошел ранее, чем важный и неожиданный перевес, одержанный колониями, дал силу и значение их возстанию. Поэтому оба государства теперь в обстоятельствах совершенно различных от условий, в которых они находились несколько лет тому назад, а естественныя узы, их соединяющия,до того тесны, что хитрыя интриги, направленныя против одного из них, сопровождаются подобными же поступками и по отношению к другому. В подтверждение моих слов, позвольте мне обратить ваше внимание на поведение Франции, которая, согласно принятому ею правилу отъискивать косвенныя выгоды через вмешательство в чужия хлопоты, будет делить свою благосклонность, если не с одинаковым успехом, то, по-видимому, с одинаковой искренностью, между Великобританией и Россией. Относительно первой она постепенно переходила от терпимости незаконной торговли наших непокорных колоний к поощрению их посещений, к свободному допущению их агентов; затем свои гавани в Европе и в Вест-Индии она обратила в приюты пиратов и, наконец, стала поддерживать возстание деньгами, оружием, припасами и даже офицерами.

В сношениях же своих с Россией Франция заметно действует под влиянием того же недоброжелательнаго настроения. Французские агенты, имея целью отвлечь внимание Порты от этой части Европы и от ея естественных интересов, убеждают ее нару-

 

 

1468

 

шить последней мирный договор, внушая Турецким министрам, что в случае войны Русский флот будет изгнан из Средиземнаго моря — торжественное намерение, которое должно быть исполнено с помощью Испании. Последняя в сношениях своих с нами придерживается той же политики, как и Франция, только в меньших размерах.

Таково настоящее положение Великобритании и России относительно дома Бурбонов; и мне кажется, что я выражусь не слишком сильно, сказав, что их общее состояние довольно сериозно, чтобы выбрать эту удобную минуту для взаимной помощи и вернуться к мысли о союзе между обеими державами.

Я кратко очертил систему дома Бурбонов в связи с общими интересами его величества и Русской императрицы; но я не могу пройти молчанием образа действий другаго сильнаго Европейскаго государства, и за это я берусь с осторожностью, предвидя, что через то может произойти большое затруднение в достижении цели этой депеши. Король Прусский, побуждаемый причинами, известными только Потсдамскому кабинету (ежели только оне не объяснены в собственноручной переписке, которую есть основание предполагать, с Дином и Франклином) относится к этому делу весьма недружелюбно.

Вследствие всех соображений, сейчас мною вам объясненных, предписываю вам именем его величества держаться той методы, которую подскажет вам ваша опытность в делах, а равно и прием, оказанный вам в Петербурге, чтобы узнать мысли этого Двора насчет настоящего положения Европы, а также и определить в точности, на сколько императрица и ея министры расположены к заключению наступательнаго и оборонительнаго союза с Великобританией.

Если Россия не откликнется на мысль о союзе при настоящих обстоятельствах страны и особенном положении обеих держав,

 

 

1469

 

признаюсь, я не предвижу, когда бы то ни было, более удобнаго случая к подобному союзу.

Следующее извлечение из Записок Фридриха Великаго, писанных им самим и напечатанных в Берлине два года после его смерти, объясняюсь нерасположение его в Великобритании во все последние годы его царствования.

„Образ действий Англии к концу последней войны нарушил наш союз с нею. Отдельно заключенный ею мир с Францией, переговоры, в которые она вступила с Россией — с целью поссорить меня с императором Петром III; дружелюбныя попытки, сделанные ею Венскому Двору, чтобы пожертвовать ему моими выгодами, все эти безчестные поступки, разорвав узы, связывавшия меня с Великобританией, оставили меня после общаго мира одиноким и без союзников в Европе".

 

2.

 

ОТ ГАРРИСА К ВИЛЬЯМУ ЭДЕНУ.

Петербург, 5-го Января 1778.

 

Я уже был приготовлен к торжественности и великолепию здешняго Двора, но действительность превзошла все мои ожидания; прибавьте к этому полнейший порядок и строгое соблюдение этикета. Сама императрица обладает в высшей степени уменьем ласково снисходить ко всякому, кого удостаивает разговором, ни мало не теряя при этом своего достоинства. Характер ея отражается во всей администрации и хотя ей безпрекословно повинуются, но она ввела в управление мягкость, неизвестную стране до ея царствования.

Характер Панина, ея перваго министра, так хорошо известен, что я не считаю нужным об нем распространяться. Ко мне он вежлив до крайности, и в доме его я постоянно нахожу самый радушный прием. Иностранные министры здесь немногочисленны; между ними я нашел несколько старых знакомых, и все они приняли меня, как нельзя лучше.

 

 

1470

 

После первой моей аудиенции я уже несколько раз был при Дворе, и всякий раз ея императорское величество отличала меня своим вниманием. На днях выход был отменен два утра сряду по причине нездоровья императрицы, которое иногда в ея годы принимает опасный характер, но не сопровождается никакими признаками, которые бы тревогу пробуждали.

Мистрис Гаррис и моя сестра не могли явиться ко Двору тотчас по приезде: весь их гардероб погиб, вследствие нерадения капитана, на корабле котораго пришли сундуки. Подобная потеря весьма чувствительна в стране, где предметы такого рода дороги и редки; особенно же в минуту, когда праздники, по случаю рождения великаго князя Александра Павловича, усиливают требования на этот товар.

 

3.

 

ИЗВЛЕЧЕНЫ ИЗ ДЕПЕШ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 26 Января (6-го Февраля) 1778.

 

Я два раза говорил с графом Паниным. Я коснулся предмета со всевозможной осторожностью, однако, кажется, с должною откровенностью и убеждением. Он оказался нисколько не приготовленным к такому объяснению. Очевидно, это удивило его, но нельзя определить, понравилось ли ему. Он спросил меня, имею ли я на этот счет какия-нибудь предположения. Я отвечал: „наша взаимная честь и наши взаимныя выгоды — вот предполагаемыя великия цели; взвесив их, а также приняв во внимание настоящее критическое положение обеих империй, в виду последствий этого кризиса не трудно будет начертать общия условия договора".

Я еще слишком недавно приехал, чтобы сойтись с кем нибудь, на кого бы мог положиться, и мне слишком хорошо известен характер этого народа, чтобы довериться предложениям дружбы или услуг. Поэтому

 

 

1471

 

я сознавал, что если бы, передавая императрице мысли его величества и узнавая ея собственныя убеждения на этот счет, я обратился за чьей-нибудь посторонней помощью, я рисковал бы испытать измену, которая заслужила бы мне название безчестнаго интригана; а в тоже время полная неудача в исполнении возложеннаго на меня поручения навлекла бы на меня справедливое неудовольствие его величества. К тому же очевидно, что никто, кроме графа Панина, не имеет перед императрицей голоса в разсуждениях об иностранных делах; остальныя приближенныя к ней лица касаются только раздачи почестей и. служебных должностей. Правда, насчет некоторых из них можно бы предполагать, что, имея свободный доступ к лицу императрицы и пользуясь ея особой благосклонностью, они могли бы иногда иметь на нее влияние; но они выбраны из среды людей совершенно чуждых делам политическим и даже всякому сериозному о них размышлению; к тому же они так щедро обезпечены царственной покровительницей, что невозможно привлечь их на свою сторону с помощью даже самых крупных сумм. Поэтому прямое обращение к графу Панину казалось мне единственным, открытым для меня путем. Поступая таким образом, я старался как можно более согласоваться с характером этого человека. Прекрасное сердце, великое тщеславие и чрезвычайная безпечность составляют отличительныя черты его. Кроме того, он необыкновенно как желает казаться прямым и откровенным, а при разсуждении о делах тщетно стремится принять на себя все достоинство, подобающее главному министру страны, по его мнению, первой во всем свете. Я не отдал бы ему должной справедливости, если бы забыл упомянуть, что он недоступен для подкупа ¹) и что везде, где ему случается

 

¹) Впоследствии оказалось, что Фридрих Великий платил ему лучше, чем бы то было возможно для других. Примечание Английскаго издателя. Конечно это выдумка. П. Б.

 

 

1472

 

действовать одному, поступки его безукоризненно честны.

Будучи убежден в его сочувствии к королю Прусскому и в особом внимании, с которым он относится ко всем мыслям короля, я хорошо знал, что найду его предубежденным против нас, вследствие фальшивых понятий, распространенных о нас в Берлине; а потому, касаясь с ним этого предмета, мне следовало прежде налегать на прочность ныне принимаемых мер и на возбужденное состояние наций. Мне, также было известно, что, осуждая его Прусское величество, я с первых же шагов лишил бы себя возможности успеха, и что всякое резкое выражение на его счет не только бы дало перевес его низким изветам против нас, но, вследствие полной доверенности и высокаго мнения, которое они здесь имеют о нем, слова мои до некоторой степени отразились бы и на моих сношениях. Как бы ни была моя речь правдива и искренна, весьма мало вероятия, чтобы она нашла доступ к уму, не особенно твердому и ослепленному самолюбием.

 

4.

 

Петербург, 30 Янв. (10 Февр.) 1778.

 

Если не ошибаюсь, смысл даннаго мне предписания был таков: узнать при здешнем Дворе, на сколько он расположен к заключению с нами наступательнаго и оборонительнаго союза. Если бы это расположение оказалось благоприятным, мне следовало бы вступить в переговоры по этому делу; в противном же случае, надо было уклониться от этого предмета, не оставив дурных. впечатлений и не допустив возникновения вредных последствий от благих намерений.

В первом и, правда, единственном разговоре, который имел я с графом Паниным перед приездом Росселя, на счет предметов политических, говоря о Дворах Лондонском и Петербургском, он употребил следующия выражения: „у нас с ва-

 

 

1473

 

ми те же интересы, те же несчастия и те же враги". Вследствие этого мне показалось, что удобнее всего коснуться дела, опираясь на его собственное изречение. Поэтому, входя в его кабинет, я объяснил, что не извиняюсь за свое появление в непоказанный час, так как предмет, о котором я хочу завести с ним речь, не только сам по себе важен, но, судя по чувствам, лично им заявленным (тут я повторил его слова), окажется ему весьма приятным и т. д. Далее я высказал, что, вследствие этих соображений и еще других, которыя было бы слишком долго перечислять, по моему мнению, наступила решительная минута для упрочения связи между обоими Дворами посредством наступательнаго и оборонительнаго союза; что вследствие этого я имел предписания узнать мысли ея величества на этот счет, что, по моему, я не мог исполнить более верным и подобающим способом, как обратившись искренно и правдиво к его превосходительству.

Он выслушал меня с большим вниманием и, как я заметил по его взгляду и по его словам, был очень удивлен моею речью. Не будучи вовсе приготовлен к этому предложению, он отвечал мне, что не может разсуждать об нем тотчас же; что пока он властен только уверить меня, что императрица будет весьма чувствительна к этому доказательству дружбы его величества. Он выразил также надежду, что насчет его личных воззрений в этом деле не может быть и сомнения и т. д. Он обещал мне видеться с императрицей при первой возможности, чтобы передать ей мои слова. На этом окончился наш первый разговор. На следующий день, найдя случай поговорить с графом Паниным прежде его свидания с императрицей, я подкрепил то, что уже высказал накануне, прибавив, что мы руководимся не узкими видами и потребностями данной минуты, но что великая цель наша есть постоянная и взаимно-выгодная система упрочения теснейшаго союза и что мне

 

 

1474

было предписано обратиться к нему с известным ему предложением вследствие предпочтения всего нашего народа к союзу именно с Россиею и вследствие взаимнаго сочувствия обеих держав и их министров.

Протекло три дня, а новаго ничего не происходило; но в воскресенье во дворце граф Панин провел меня в комнаты великаго князя и имел там со мною разговор, который я имею честь передать вам, милорд, чтобы вы узнали всю его речь, именно в том виде, в каком она была высказана. Я записал ее и подвергнул разсмотрению графа Панина. Он ее поправил.

Вчера утром, после приема при Дворе его высочества великаго князя, граф Панин сделал мне честь, сказав, что он передал ея императорскому величеству все, что я ему сообщил в двух последовательных разговорах на счет наступательнаго и оборонительнаго союза между обеими державами.

Вот приблизительно выражения, какия употребил этот министр. Он сказал, что императрица очень чувствительно отнеслась к этому доказательству дружбы короля, что ея личное уважение к особе его величества, также как и расположение ея к Английскому народу, оставались неизменными. Она сознавала, что выгоды обеих держав, как в отношении торговли, так и в отношении политики, были так тесно связаны между собой, что нельзя было нанести удара величию одной из них без того, чтобы и другая не пострадала. С такими чувствами и будучи вполне убеждена в совершенной взаимности короля, она не может отказаться от предполагаемаго союза; но относительно дальнейших условий, по ея мнению, в таком важном деле необходимо было принять во внимание все обстоятельства, не зная которых она не может разсуждать о ближайших подробностях. Очевидно, что в настоящем положении обоих Дворов много соотношения; но смуты, грожающия им, еще недостаточно определи-

 

 

1475

 

лись, чтобы можно было предвидеть их исход. К тому же со времени отъезда моего Лондонскаго курьера, внезапная смерть курфирста Баварскаго подала повод к несогласиям в Германии, и хотя в эту минуту заявления всех держав, заинтересованных в этом наследстве, были мирнаго свойства, но невозможно было решить, каковы будут последствия. По этой причине и во избежание неудобств, могущих произойти в случае, если бы мы вступили в переговоры, не объяснившись предварительно между собою, ея императорское величество желала бы прежде всего узнать вполне наши мысли на счет настоящего положения дел в Европе, систему, принятую нами вследствие этих мыслей, и, кроме этого, объяснение, которое бы она приняла, как знак особой доверенности короля; она желала бы тоже получить от нас проэкт условий оборонительнаго союза. Императрица прибавила, что произносит слово только „оборонительный" не потому, чтобы не желала заключить самый крепкий союз между обеими державами, но что со времени своего вступления на престол она подписывала только договоры о союзах оборонительных, и что слово „наступательный" внушает ей отвращение.

Вот, милорд, верный отчет о том, что его превосходительство передал мне от имени ея императорскаго величества. Теперь мне остается только сообщить вам то, что его превосходительство прибавил от своего лица.

Он уверил меня самым настойчивым образом в искреннем желании ея величества содействовать окончательной обработке плана, который он ей представил, объяснив, что только вследствие этого намерения императрица выразила желание узнать ближе наши мысли на счет общей системы, нашего настоящего положения относительно этой системы и наконец на счет политики, которой мы намереваемся держаться в будущем. Тогда, принимая во внимание наши мнения, она мог-

 

 

1476

 

ла бы соображаться с ними с полным знанием дела и содействовать самым действительным образом взаимной выгоде обеих держав. Говоря об общей Европейской системе, его превосходительство заметил, что, по его мнению, есть соображения более важныя для Англии по местным условиям ея положения, которых нет в России, и что политика России и участие ея должны непременно зависеть от ея особенных интересов в северной системе.

 

5.

 

Петербург, 30-го Января 1778.

 

Вчера вечером, сравнивая вместе с графом Паниным то, что я собирался вам писать с тем, что он говорил мне накануне, я воспользовался случаем разобрать с ним почти всякую фразу отдельно. Поэтому я не опасаюсь неправильно передать вам ответ ея императорскаго величества на мое предложение, высказанное ей ея министром. Он согласился со всем и несколько раз повторил мне, что я выразил мысли императрицы с величайшею точностью. Могу смело сказать тоже самое относительно последней части письма, которая близко касается его собственнаго взгляда на союз; и, если его разсуждения на этот счет менее ясны, я могу оправдаться тем, что слова, их выражающия, были продиктованы им самим.

Из слов его я понял, что, по его мнению, говоря вообще, интересы Англии и России тесно связаны между собой; но что, если допускать случайности, то могут возникнуть обстоятельства, которыя будут касаться Англии, по причине ея положения, гораздо ближе, чем России, и в них Россия не может принимать участия, вследствие интереса, извлекаемаго ею поддержанием северной системы в том виде, как она есть. Записав его слова, я высказал его превосходительству, что, по мнению моему, подобныя обстоятельства не предвидятся, так как, очевидно, наши желания совпадали с главною задачею северной системы сопротивляться

 

 

1477

 

семейному трактату; что поэтому также мало выроятся, чтобы мы когда-нибудь очутились в положении действовать по выбору или по необходимости против правил северной системы, как не вероятно и то, чтобы мы подписали условия упомянутаго договора. Но я прибавил (предполагая, что его величеству угодно будет поддерживать северную систему, о которой упоминал его превосходительство) что как бы ни были и императрица, и ея министры убеждены в важности нашего содействия этому делу, я далеко не был уверен, чтобы мы не встретили отрицательная голоса от державы, пользующейся большим влиянием в этой части Европы. Я постарался заявить это соображение как можно осторожнее, высказывая его, как факт, но не как упрек. Однако это сделало сильное впечатление на графа Панина, который (хотя вообще он самый спокойный человек на свете) схватил меня за руку и произнес следующия сильныя выражения: „Вы описали меня вашему министерству, как человека честнаго и откровеннаго; хочу оправдать это мнение в ваших глазах, и потому объявляю вам торжественно и даю вам в том мое честное слово: руки императрицы ничем не связаны; от нея зависит нарушить принятыя обязательства и составить новыя; и во всем, и всегда она руководится только собственными убеждениями, имея в виду только благосостояние своей империи".

Я отвечал, что мне было особенно приятно слышать все высказанное его превосходительством, что слова его разсеяли много сомнений, являвшихся мне и чрезвычайно меня успокаивали. „Как! живо воскликнул он, неужели вы могли предполагать, что мы даем собой руководить?" Я отвечал, что там, где я пробыл последния пять лет ²), я так много слышал о степени влияния этого монарха на Русский Двор, и слух

 

²) Джемс Гаррис с 1771 до 1775 г. был Английским посланником при дворе Фридриха Великаго.

 

 

1478

 

этот был так распространен, что невольно я привык ему верить. Тут граф Панин еще раз повторил то, что уже было им высказано: сознался, что он автор настоящей северной системы; сказал, что, разумеется, ему известны самыя сокровенныя ея нити, и снова чуть не с клятвою подтвердил независимость ея императорскаго величества, объявляя, что ей не нужны ничьи советы или позволения, чтобы вступать в отношения, какия ей заблагоразсудятся. Он выразил желание, чтобы я передал его мысли вам, милорд, и при этом уверил меня, что я уверюсь в их безукоризненной правдивости при дальнейшем ходе переговоров.

 

6.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К ВИЛЬЯМУ ЭДЕНУ.

Петербург, 2-го Февраля 1778.

 

В день приезда Росселя, я ехал в санях по улицам города вместе с Испанским министром, и он, правя лошадью, наехал на дышло проезжавшей кареты и с такой силой, что я получил две больших царапины на шею и одну на губу; правый бок мой был также порядочно помят, и я был в опасности потерять употребление и рук, и языка в ту самую минуту, когда они мне были так нужны. Однако, так как я тотчас же вымыл свои раны (оне почти заслуживают этого названия) водкою с водою и не допустил вмешательства докторов, то на следующий день я уже был в состоянии отправиться к Панину, и теперь у меня осталось только два рубца на шее. Разсказываю вам этот случай не как факт, заслуживающий вашего внимания, а потому, что по поводу онаго ея императорское величество прислала ко мне начальника полиции с тем, чтобы я помог ему отъискать кучера, замешаннаго в это дело, и чтобы он подвергся наказанию. С тех пор императрица издала указ, которым запрещается скорая езда по улицам. Указ и на-

 

 

1479

 

казание должны бы прежде всего отразиться на г. Ласи (Испанском министре), так как вся вина на его стороне: тщеславие его доходит до уверенности, что он все делает прекрасно, и постоянныя насмешки над его искусством в управлении лошадьми составляют для него наказание, может быть, не менее строгое, чем бы оказался кнут для беднаго кучера, если бы я хотел его отъискивать.

Я провел здесь слишком мало времени, чтобы точно определить характеры первых членов Двора и здешняго высшаго общества. Большая пышность и небольшая нравственность, кажется, распространены во всех классах; лесть и раболепство характеризует низший слой общества, самонадеянность и гордость — высший. Легкий, но яркий лоск покрывает самые неразвитые и необразованные умы. Их увеселения, убранство их комнат и количество прислуги имеют вполне Азиатский характер и, что весьма странно, хотя может быть и весьма естественно, не смотря на то, что они во всем подражают иностранцам и не имеют (я говорю о высшем обществе) ни в нравах, ни в характере ничего собственнаго, однако, говоря вообще, иностранец, появляясь между ними, бывает худо принят. Впрочем, лично сам я далеко не могу на это пожаловаться, так как со мною, с женой и сестрой моей они обошлись как нельзя любезнее.

Сколько я мог понять, есть уже Персидский кандидат на случай отставки Зорича; но не могу ничего сказать об нем, так как я лично с ним не знаком. Зорич приготовлен к своей отставке, но я слышал, что он намеревается потребовать отчета у своего преемника. „Знаю, что мне придется взлететь на воздух; но клянусь, я отрежу уши тому, кто займет мое место". Это были слова его на днях в разговоре об этом предмете.

 

 

1480

 

7.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 2-го Февраля 1778.

 

Настоящий любимец, Зорич, кажется, впадает в немилость. Он получил и растратил огромное состояние; но, что весьма похвально в лице столь высоко поставленном, он употреблял свое влияние только на добро, выдвигая всех тех, кого считал забытыми. Вероятно, Потемкин будет послан для отъискания новаго любимца, и я слышал (хотя не могу ручаться за достоверность этого слуха), что у него уже есть на примете некто Архаров, начальник Московской полиции ³). Граф Орлов неразлучен с своею новою женою. Она капризна, упряма и очень молода. Он все еще в большой милости, но не старается ею пользоваться, и я боюсь, что, вследствие его лености, никакая побудительная причина не заставит его принять деятельное участие в делах.

 

8.

 

ВЫПИСКА ИЗ ПИСЬМА ГАРРИСА К ИОСИФУ ИОРКУ В ГАГУ.

Петербург, 2-го Февраля 1778.

 

Эта страна, т. е. Россия, в то самое время, как считает себя на высоте славы и политическаго величия, переживает едва ли не самый опасный кризис, какой только приходилось ей испытать; однако, редкое счастие императрицы вместе с ея решимостью могут восполнить много недостатков и заменить искусных полководцев и опытных государственных людей. Самые сильные враги ея — это лесть и ея собственныя страсти; она никогда не остается глуха к первой, как бы она ни была преувеличена; наклонность ея удовлетворять последним с годами только усиливается.

 

³) В письме к Вильяму Эдену Джемс Гаррис так характеризует Архарова: «человек средних лет, приятой наружности, хотя более похожий на Геркулеса, чем на Аполлона».

 

 

1481

 

Они, т. е. власти, тешат себя и общество надеждою войти в сношение с Портою. Но, по моему мнению, они не имеют никаких оснований для этих надежд, кроме того только, что курьер их долго не привозил ультиматума из Константинополя. Между тем Турки снаряжают многочисленный флот на Черном море и принимаются за составление регулярной армии с такою де­ятельностью, какой еще никогда до сих пор не выказывали в этом.

Влияние короля Прусскаго существует здесь в полной силе; подорвать его значит убедить глухаго слушать голос очарователя, как бы искусно он ни очаровывал. Однако, мы должны преодолеть это, прежде чем достигнуть какого бы то ни было успеха.

Двор остается верен своим привычкам: великая расточительность и привычка всякое дело откладывать и затягивать — вот чем заражены все от перваго до последняго. Великий князь и великая княгиня находятся в самых лучших отношениях между собою, представляя тем пример, котораго не имеют и который не находит подражателей.

Мне предстоит дело весьма щекотливаго свойства и, хотя я не отчаяваюсь, однако вижу значительный перевес, который имеют надо мной мои противники. Много будет зависеть от хода дел в Америке, а также от переворота, который может быть причинен в Европе вопросом о спорном наследстве.

 

9.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 13-го Февраля 1778.

 

Признаюсь, более вследствие желания исполнить в возможной точности данныя мне предписания, чем в надежде на успех, я перепробывал все средства, чтобы возбудить в этом Дворе сознание его истинных интересов, открывая ему для этого все окружающия их опасности, которыя, в слу-

 

 

1482

 

чае, если они не прибегнут к своим естественным союзникам, грозят если не разрушить, то по крайней мере поколебать самыя основания их империи. Однако, глубокое убеждение императрицы в своей непобедимости, нерадение ея министров и разсеянный образ жизни тех, кто особенно к ней близок, а больше всего мысль, глубоко в них запавшая, что мы нуждаемся в них больше, чем они в нас, все это вместе делает все мои попытки безуспешными и, пока не почувствуют удара, они никогда не убедятся, что крайне ошибались в своих мыслях, как на счет собственнаго положения, так и на счет остальных Европейских держав.

 

10.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К РОБЕРТУ МУРЕЮ КЕЙТУ ⁴) ВВЕНУ.

Петербург, 27-го Февраля 1778.

 

Война между Россией и Портой, кажется, неизбежна. Из того, что мне удалось слышать, я вывел заключение, что они скорее приписывают это проискам Венскаго Двора, чем Франции; не то, чтобы они разсчитывали на дружеское расположение Версальскаго Двора, но они считают влияние его в Константинополе уменьшенным. Здесь приготовления к войне идут вяло, между тем как Турки действуют в больших размерах и энергичнее, чем когда бы то ни было. Здесь полное затишье в делах; выжидают, чтобы дела в Германии приняли решительный оборот; ежели они окончатся спокойно — не воспоследует никакой политической перемены; в противном же случае я полагаю, что великия Европейския державы разделятся почти на ровныя части, и тогда потребовались бы не человеческий ум, сила и решительность, чтобы избежать войны.

Предпочтение, оказываемое здесь королю Прусскому, сохраняет полную силу; и ежели он только их не обманывает, то зная его

 

⁴) Английский посланник при Венском Дворе.

 

 

1483

 

мысли, вы можете угадать и намерения России. Австрийскому министру оказываются всевозможные знаки уважения и внимания, но в тоже время здесь завидуют этой державе и не доверяют ея искренности. Дания, кажется, их заклятый враг. Швеция занимает их меньше, чем в прежнее время, и всякия мысли на счет возстановления прежнаго правительства, по-видимому, отложены в сторону, по крайней мере в настоящую минуту.

Что касается до нас, хотя они не относятся к нам, как бы следовало, и забыли услуги, нами им оказанныя, но так как снова и весьма скоро им может понадобиться наша поддержка, то мне кажется, что они теперь ближе к нам, чем были во все время после заключения мира; и я нахожу, что если в следствие настоящего опыта или каких бы ни было посторонних причин мы бы желали теснее с ними сблизиться, весьма вероятно, что это было бы не трудно исполнить ⁵).

 

11.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ПИСЬМА ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург 18 Марта 1778 г.

 

Кроме великолепных праздников, данных дворянством по случаю последняго ⁶) радостнаго события (скажу между прочим, что пир, данный князем Потемкиным, стоил 50,000 рублей), императрице угодно было устроить в течение масляницы праздник, который великолепием и изяществом превзошел все, что можно придумать в этом роде. За ужином десерт подавался на драгоценных блюдах, сверкавших каменьями, на сумму до двух миллионов фунтов стерлингов. А во время игры в макао (игра очень распространенная здесь в эту минуту), кроме денежнаго выигрыша, бриллиант, ценою в 50 р., выдавался ея императорским

 

⁵) Слишком горько ошибся в своих разсчетах Английский дипломат.

⁶) Рождение в. кн. Александра Павловича 12 Дек. 1777 г.

 

 

1484

 

величеством всякому, кто имел „девять" (высшая цифра, достигаемая в этой игре). Таким образом были розданы сто пятьдесят бриллиантов. Никто, кроме Русских высших фамилий, не был приглашен на этот раз; но несколько дней спустя, иностранцам и другим лицам было показано это великолепное собрание драгоценных камней, равно замечательных как по красоте рисунка, так и по ценности материалов.

 

12.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К ГЮГУ ЭЛИОТУ В БЕРЛИН.

Петербург, 20-го Марта 1778.

 

Здесь все подражают Французам в одежде, нравах и манерах; исключение остается только за самой императрицей, да еще за графом Паниным; впрочем и они обращают больше против прежняго внимания на вкрадчивую политику этой нации. Необыкновенная леность и разсеянная жизнь министра делает его готовым во всякое время верить всему, что, оставляя его в покое, избавляет его от хлопот. А императрица, будучи невообразимо-тщеславна, охотно верит всему, что кажется ей согласным с ея величием и силою. Удаленное положение Русских заставляет их забывать причину, когда следствие еще ощущается; и хотя в продолжении этого царствования уже произошло несколько фактов, которые должны были открыть им глаза на их положение, но их легковерность остается в той же степени. Поэтому они принимают весьма благосклонно дружеския предложения Французскаго министра; и хотя не думаю, чтобы они допустили Французов стать посредниками в мирных переговорах с Турками, однако министр Бурбонов забрал при здешнем Дворе силу гораздо больше того, чем бы следовало. Между тем графу Панину, да и не ему одному, а даже лицам, имеющим меньше его возможности получать точныя сведения, должно быть хорошо известно, что между Фран-

 

 

1485

 

цузскими министрами и графом Кауницем ⁷) существует величайшая дружба, что они в постоянных сношениях между собою и, вероятно, за ранее сговариваются насчет принимаемаго ими образа действий. В тоже время графу Кауницу, не смотря на многократныя и публичныя заявления здешняго Двора против действий Венскаго, оказывается величайшая внимательность; и так как нет сомнения, что он не мог заслужить этого предпочтения личными своими качествами, остается приписать их причину лести, которую ему предписано употреблять в исполнении своих обязанностей. Граф Сольмс с завистью смотрит на это поведение, жалуется на недостаток внимания к нему, на то, что они оставляют его дела неоконченными, его письма не отвеченными. Все это побуждает его опасаться, что влияние его повелителя здесь слабеет, что впрочем, по моему мнению, невероятно. Я продолжаю усердно ухаживать и за императрицею, и за графом Паниным и не имею никакого повода жаловаться на их обращение со мной. Императрица обыкновенно приглашает меня играть с нею в карты, и хотя большая часть ея разговора относится к графам Кауницу и Ласи, но кое-что выпадает и на мою долю. Графа Панина я вижу ежедневно. Убедившись, что ничто кроме необходимости не откроет им глаз, я постоянно в сильнейших выражениях налегаю на настоящее критическое положение Европы, выставляю на вид опасность войны, которая загорится в нескольких местах одновременно, на необходимость пустить в ход систему, имеющую целью отвратить эти опасности или противодействовать им, когда они наступят.

 

13.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЯ ИЗ ДЕПЕШ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 30 Марта 1778.

 

Граф Панин отвел меня в свой кабинет и сообщил мне, что Французские ми-

 

⁷) Впоследствии первый министр Австрии.

 

 

1486

 

нистры в Вене и в Гаге официально объявили, что их Двор согласился признать независимость Американцев; и хотя они еще не говорили о заключении между собой договора, однако и не скрывали, что это дело в ходу.

Далее граф Панин прибавил, что по письмам, полученным им из Гамбурга, он узнал, что лорд Стормонт ⁸) получил предписание вернуться на родину и что война между Францией и Англией была неизбежна. Все эти новости, как сказал он мне, были получены им из Риги с курьером, который привозит его письма - скорее почты. Я отвечал ему, что так как еще не получал никаких известий, то не могу ни подтвердить, ни опровергнуть факта, им разсказаннаго; что в случае, если это справедливо, то это следует принять, как предостережение на счет того, что не следует много полагаться на обещания и уверения Версальскаго Двора; и что, ежели они так грубо нарушили слово, данное нам, нельзя ожидать, чтобы они поступили честнее по отношению к другим. С этим граф Панин согласился, и я с удовольствием заметил, что в ум его наконец запало сомнение на счет искренности Франции в настоящих делах. Однако, я все еще ожидаю больших затруднений на моем пути; очевидно, что они захотят воспользоваться нашим положением и, в случае, если они вступать с нами в союз, предпишут самыя тягостныя условия. А между тем их собственное состояние далеко не цветущее: они не имеют никакого основания надеяться на помощь тех держав, которыя предлагают свои услуги Порте.

 

14.

 

Петербург, 3-го Апреля 1778.

 

Несколько часов после моего письма к вам получил я ваше, содержащее в себе не

 

⁸) Лорд Стормонт, Английский министр при французском Дворе, а в последствии статс-секретарь иностранных дел

 

 

1487

 

обыкновенное объявление ⁹), сделанное 13-го Марта государственному секретарю его величества по делам южных департаментов; а вчера, поздно вечером, я имел честь получить ваши депеши, милорд, из которых -я узнал послание короля к обеим палатам и их прекрасные адресы в ответ на этот несправедливый и ничем неизвиняемый поступок Французскаго Двора.

Исполняя желание ваше, милорд, я тотчас же сообщил содержание этих бумаг Русскому министру, который (я не сомневаюсь) видит в истинном свете полныя достоинства действия его величества в этих обстоятельствах и разсматривает эту поспешную и ничем не вызванную со стороны нашей меру, как новое доказательство их безпокойнаго характера, которое так часто, навлекая на них ответственность за все ужасы войны, заслуживает им название возмутителей общаго спокойствия. Я не упустил случая, милорд, выставить на вид перед графом Паниным, как открыто они уклонились от правил, предписываемых национальною честью, много раз заявляя на словах свое желание сохранить мир и уверяя нас в своей дружбе до самой той минуты, когда они так дерзко сбросили маску, публично объявив себя защитниками непокорных подданных его величества.

 

15.

 

Петербург, 3 Апреля 1778.

 

Не смотря на то, что граф Панин объявил всем иностранным министрам, что на этой неделе он говеет и потому не имеет времени заниматься делами, я нашел содержание вашей депеши по важности ея не терпящим отлагательства, а потому просил и получил позволение видеться с ним сегодня утром.

Сегодня вечером я отправлю на разсмотрение императрицы прилагаемую бумагу вме-

 

⁹) Франция объявила, что она будет торговать с Америкой, как с свободной страной и защитить эту торговлю оружием.

 

 

1488

 

сте с объявлением г. де-Ноалья и Французским переводом послания короля и адресов, ему поданных.

 

Примечание. Бумага, поданная Гаррисом императрице.

 

Нижеподписавшийся, чрезвычайный посланник и уполномоченный министр его Британскаго величества, получил от короля, своего повелителя, самое точное приказание передать ея императорскому величеству, сообщив ей при этом прилагаемые документы ¹⁰), до какой степени его величество возмущен последним поступком Версальскаго Двора, поступком тем более оскорбительным, что ему, предшествовали самыя сильныя уверения на счет желания его христинскаго величества ненарушимо сохранить доброе согласие между обоими Дворами.

Король, убежденный, что всегда найдет в ея императорском величестве ту взаимность дружбы, которая столько содействовала счастию обеих наций, надеется, что ея императорское величество отзовется на его чувства по этому поводу и что она сочтет этот безчестный поступок Французскаго Двора за намеренное нарушение Европейскаго мира.

 

16.

 

Петербург, 13-го Апреля 1778.

 

К сожалению, я должен сознаться, что не замечаю ни в самой императрице, ни в одном из ея министров того расположения к нам, которое они так часто заявляли в то время, когда они нуждались в нас больше, чем мы в них. Если они изменят нам в трудную минуту испытания, надеюсь, что это не навлечет на меня обвинения в нерадении. Я уведомлял вас, милорд, о моих чувствах по этому предмету, и они нисколько не изменились со времени моего приезда до сего дня.

 

¹⁰) Т. е. послание короля к обеим палатам и их адресы. Эти документы можно найти в Annal-Register.

 

 

1489

 

17.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К ИОСИФУ ИОРКУ В ГАГУ.

Петербург, 1-го Мая 1778 года.

 

Объявление Французскаго посланника возбудило во мне больше негодования, чем удивления: поведение Версальскаго Двора с самаго начала наших столкновений с Америкой было запечатлено низким обманом. Я старался выставить здесь это дело в истинном свете, но мне удалось только получить от императрицы вежливый ответ и горячия уверения в дружбе. Я желал бы надеяться на успех, получив от нея на деле подтверждение ея уверений; но я нахожу ея характер столь непохожим на то, что я об ней слышал, а благосклонность ея к нам на столько изменившеюся, что я думаю, потребуются величайшия усилия, чтобы ей не дать нам повредить, вместо того чтобы убедить ее оказать нам помощь. Между тем (говоря с вашим превосходительством совершенно откровенно) я получил предписание предложить союз, и в настоящую минуту я уже предъявил проэкт онаго. Но так как условия его слово в слово те же самыя, которыя уже не раз были отвергнуты, то я очень мало надеюсь, чтобы их приняли в настоящем их виде. Я уполномочен их несколько изменить; и так как по моему мнению, это дело не терпит отлагательства, то я во всех пунктах второстепенной важности возьму на себя ответственность его решения, что, по огромному разстоянию между обеими столицами, надеюсь, будет мне позволено.

В самой императрице вовсе не заметно той ревности к делам, которою она славится, хотя она и не позволяет собой руководить министрам. Последние, особенно граф Панин, пренебрегают делами до невероятной степени. Подчиненные следуют примеру начальников, и все дела этой великой империи делаются как бы сами собой, Последствия

 

 

1490

 

всего этого очевидны: безпорядок и неоконченность заметны во всем. Делаются огромныя издержки, не приводящия ни к каким результатам. Армия в самом плачевном состоянии; флот не полон и худо вооружен; политическая система как-то вяла, несостоятельна, словом такова, что дальнейшее следование ей должно непременно возвратить эту огромную массу власти к тому Азиатскому ничтожеству, из котораго она так недавно вышла. Король Прусский утратил свое влияние; наше же, никогда не достигавшее больших размеров (хотя некоторые из моих предшественников ласкали себя этим убеждением) теперь совершенно исчезло. Тонкая лесть императрицы-королевы уничтожила здесь всю женскую вражду, существовавшую против нея. Хитрый, вкрадчивый голос Бурбонов, проложив себе дорогу посредством порочных и безнравственных любимцев, нашел доступ к императрице. Естественные и необходимые союзники этой страны ею пренебрежены. А слушается она именно тех, чей интерес состоит в уменьшении ея силы и величия. Во всем преобладает совершенно неправильная система и, если только не озарит их какой-нибудь внезапный свет, или сильный толчок не пробудитъ к сознанию окружающей их действительности, нельзя ожидать от них ничего хорошего или великаго. Как ни сильно покажется это описание, я могу смело утверждать, что оно не превосходит истины; поэтому мое поручение далеко не легко и не приятно, особенно вследствие того обстоятельства, что гордость и тщеславие этого Двора заставляют их, при разсуждении о нашем Дворе, употреблять выражения, которыя столь же неприятно мне выслушивать, сколько бы при теперешних обстоятельствах было неполитично с моей стороны повторять их.

Внутренность этого Двора представляет зрелище интриг, происков, разврата и испорченности. Великий князь и великая княгиня составляет единственное исключение: они живут в величайшем согласии между

 

 

1491

 

собою и ни во что не вмешиваются. Желательно, чтобы он (т. е. великий князь) рано или поздно не соблазнился мыслью воспользоваться смутными обстоятельствами и не покусился бы на попытку, которая, конечно, окажется для него гибельною. Я знаю, что нет недостатка в дурных советниках, готовых склонять его к этому.

 

18.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГАРРИСА В МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ. Петербург, 24-го Апреля 1778.

 

Последний курьер графа Кауница, кроме подробнаго изложения всего происшедшего включительно по 1-ое Апреля между Венским и Берлинским Дворами по поводу настоящего столкновения, привез собственноручное письмо от императрицы-королевы к Русской императрице. Она вполне объясняет свой собственный образ действий, а также поступки Прусскаго короля, и затем предоставляет императрице решить: кто из них начинает ссору она, или король? ¹¹). Затем она распространяется о всех ужасах, причиняемых войною; жалуется, что вынуждена начинать военныя действия в столь преклонные года и выражает величайший ужас при мысли, что, по всей вероятности, ей придется разстаться с здешнею жизнью в то самое время, когда ея ум будет по необходимости наполнен мыслями, совсем неподобающими жизни загробной. Письмо заключено самыми горячими уверениями в дружбе и привязанности и воззванием к императрице, как к христианке и как к государыне, с просьбою употребить на короля Прусскаго все свое влияние, чтобы убедить его отказаться от требований столь не-

 

¹¹) В это время шел спор между королем и императрицей-королевой за Баварское наследство, так как его Прусское величество принял сторону Германских принцев, права которых желал передать на обсуждение сейма против насильственнаго присвоения Баварии Австриею. Войска уже выступили, но посредничество России привело к соглашению.

 

 

1492

 

возможных, как заявленныя им до сих пор.

Кажется, на это письмо еще не последовало ответа. Но удвоенное отличие, с которым императрица относилась с этого времени к Австрийскому министру, без всякаго сомнения доказывает, на сколько ея радует значение, придаваемое ей такою просьбою. Тем не менее мне кажется невероятным, чтобы чувство польщеннаго самолюбия, как бы оно ни было сильно, побудило ее принять меру, которая столь очевидно доказала бы предпочтение Венскому Двору, становясь прямым опровержением всех уверений, сделанных ею Берлину.

Нельзя вывести никакого заключения из всех толков здешних на счет несогласия с Турками. Министры предсказывают то войну, то мир, смотря по тому, что кажется им более подходящим к интересам данной минуты. Императрица дала графу Кауницу для летняго его местопребывания прекрасный остров на Неве.

 

19.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 22-го Мая 1778.

 

Вам уже известно столкновение, происшедшее в Царском Селе между князем Потемкиным и генералом Зоричем ¹²). Удачная сцена, разъигранная последним, подействовала только на несколько дней; уступчивая и полезная роль Потемкина одержали верх над всеми остальными соображениями, и несколько дней спустя Зорич получил окончательную отставку. Императрица сама сообщила ему о ней в самых мягких выражениях; но принял он ее совершенно иначе: забы-

 

¹²) О столкновении между Зоричем и кн. Потемкиным разсказывается в одном из писем Д. Гарриса, помещенных на 594 стран. Р. Архива за 1866 год. Столкновение состояло в том, что Зорич раз с неистовством бросился на Потемкина и вызывал его драться за то, что последний задумал отстранить Зорича от императрицы.

 

 

1493

 

вая с кем он говорит, он разразился в самых горьких упреках, описывая яркими красками предосудительность подобнаго поведения и предсказывая самыя плачевныя последствия. Я уверен, что эта речь была почувствована ею, но не изменила принятаго намерения. Зорич, получив прибавку пенсиона, огромную сумму наличных денег и еще семь тысяч крестьян в прибавление к его имениям, отправляется путешествовать. Его преемник, по фамилии Корсак, не будет объявлен до его отъезда: так как, вследствие горячего характера Зорича, было бы небезопасно другому лицу публично занять его место, пока он еще здесь. Двор и весь город заняты этим происшествием, и я с сожалением должен прибавить, что оно наводит на много неприятных размышлений и роняет в глазах иностранцев как репутацию императрицы, так и значение империи.

 

20.

 

ДЕПЕША ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 29-го Мая 1778.

 

Внутренность дворца представляет самое странное зрелище. Зорич все еще не угомонился, не смотря на то, что его великолепно наградили и, хотя в отставке, он по прежнему остается в городе и пользуется всеми почестями любимца. Его смелая речь, с которою он обратился к императрице ¹³), заставляет ее опасаться раздражения такого необузданнаго характера. Нельзя себе представить ея тревожнаго и полнаго боязни настроения. Несколько дней тому назад Орлов давал ей советы на счет последствий,

 

¹³) После столкновения с кн. Потемкиным, Зорич, придя в комнаты императрицы, «бросился к ея ногам, признался в своем поступки, сказал, что, как ни велики почести и богатства, которыми она его осыпала, он равнодушен ко всему, кроме ея милостей и расположения» (Рус. Ар., 1866 г., стр. 594).

 

 

1494

 

которыя это поведение должно произвести рано или поздно. Она как будто на минуту опомнилась и приказала Завадовскому вернуться ко Двору, намереваясь возстановить этого спокойнаго человека в его прежней должности. Однако Потемкин, более знакомый с ея характером и обладающий в высшей степени умением управлять делами данной минуты, успел поколебать эти хорошия намерения. Корсак был введен в самую критическую минуту. Пока я пишу эти строки, ея императорское величество находится в имении Потемкина на границах Финляндии и старается забыть как свои собственныя заботы, так и затруднения всей империи в обществе своего новаго любимца, плебейское имя котораго уже переменено в более благозвучное: Корсаков.

Между тем Завадовский приехал, и так как он отказывался явиться до тех пор, пока его не убедил к тому сам Орлов, то теперь он обратился к князю за объяснением: для чего его потревожили посреди одиночества? Таково в настоящую минуту положение Двора; но оно может измениться, прежде чем я окончу свое письмо. Я постараюсь получить возможно-скорыя и точныя сведения об этом предмете, так как он, к сожалению, имеет слишком большое влияние на политическую систему этой страны. Я только могу прибавить, что великий князь сознает это предосудительное поведение и вследствие того, быв до сих пор слишком развязен, стал замечательно воздержен. Граф Панин и князь Орлов, бывшие до сих пор врагами непримиримыми, теперь сделались величайшими друзьями. Вследствие стараний перваго, последний в милости у великаго князя, не смотря на то, что его императорское высочество смотрел до сих пор на Орлова, как на величайшаго и опаснейшаго врага, единственно по проискам того же Панина.

 

 

1495

 

21.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 8-го Июня 1778.

 

При дворе ничего не изменилось с тех пор, как я писал к вам. Корсаков пользуется расположением и милостями, сопровождающими новость; однако предсказывают, что это будет непродолжительно. Зорич сошел со сцены. Завадовский, в награду за свой приезд к Двору, получил высокое назначение в Сенате. Это решение состоится против воли Потемкина, который во всем остальном всемогущ. Если влияние его продлится, и императрица не употребит той силы воли, которою она безспорно обладает, это повлечет за собой самыя гибельныя последствия. Повсюду распространено общее недовольство. И если бедствия страны дают народу право высказывать свои жалобы, то невозможно определить, до каких размеров они бы достигли в стране подобной этой. Граф Панин с братом, известные своею честностью, и братья Орловы по своей популярности — вот единственные друзья, на которых императрица может разсчитывать; все они в настоящую минуту держат себя в стороне и, конечно, не вернутся к делу, пока обстоятельства не переменятся.

 

22.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 20-гоИюня 1778.

 

В настоящем письме я постараюсь представить на ваше разсмотрение мои мысли на счет этой страны, как относительно ея величия и средств, так и в отношении преобладающей в настоящую минуту системы управления. Мое описание будет столь различно от разсказов других лиц по этому же предмету, что, может быть, слова мои покажутся вам не совсем правдоподобными;

 

 

1496

 

но мой долг передавать предметы в том виде, как они мне представляются.

Огромное пространство Русской империи и безопасность ея границ конечно делают из нея завидную союзницу, между тем как нападение на нее почти невозможно. Разнообразные предметы торговли, которые Европа необходимо должна получать отсюда, рядом с небольшим количеством товаров, потребных для внешняго ввоза, упрочивают независимость и благосостояние страны. Поэтому Россия занимает неоспоримо высокое место между Европейскими державами. Однако, оправдает ли она на деле ту высокую репутацию, которою она пользуется, и достигнет ли она того преобладания, которое себе приписывает? — это еще вопрос нерешеный. Сейчас мною поименованныя выгоды составляют только следствие особеннаго положения: оне существовали еще до цивилизации этого народа и сохранят все свою силу даже в случае, если бы Россия возвратилась к тому варварскому состоянию, из котораго она так недавно вышла. Чтобы доставить империи внешнее преобладание, ея политика должна быть однообразна, умна и тверда; чтобы упрочить ея домашнее благосостояние, надо установить твердыя правила внутренней администрации, и исполнение их должно быть точно и неподкупно. Я должен сознаться, милорд, что со времени моего приезда сюда мне не удалось подметить ни подобной системы, ни подобных правил; и я тщетно старался доискаться, на чем основаны повсюду слышанныя мною высокия похвалы этому правительству. При самодержавном образе правления все зависит от личнаго характера государя; поэтому я поставил себе целью изучить характер императрицы, и, как по собственным наблюдениям, так и по свидетельству лиц сведущих и безпристрастных, я держусь того мнения, что она обладает редким умом, упорством в однажды задуманном плане и твердостью в его исполнении; но ей не достает качеств, более свойственных мужчине, т. е.

 

 

1497

 

хладнокровнаго обсуждения, спокойнаго самообладания при успехе и точности суждения, между тем как в ней достигают высшей степени слабости, обыкновенно приписываемыя ея полу: склонность к лести и необходимый спутник ея тщеславие; невнимание к полезным, но неприятным советам и расположение к чувственным удовольствиям, которое доводит ее до крайностей, унизительных для женщины, в какой бы сфере она ни находилась. Если мы припомним события тех шестнадцати лет, которыя прошли со времени ея вступления на престол, то по зрелом и основательном обсуждении увидим в них значительное отражение подобнаго характера. Разбирая ея действия в Польше, мы найдем, что она дала этой стране короля, без всякой основательной на то причины, то слишком сильно поддерживала его меры, то вовсе им не помогала, через что довела эту республику до состояния отчаяния и анархии. Это прежде всего навлекло на нее Турецкую войну со всеми ея последствиями, принудило ее вступить в союз, обязавший ее к условиям самаго немыслимаго договора, и, оставив несмываемое пятно на своем царствовании, она в тоже время должна была согласиться на усиление могущества тех двух держав, которых она имела повод опасаться и которыя получили на будущее время в делах Польши влияние равное ея собственному. Какия еще бедствия может произвести Турецкая война, заранее определить трудно: события еще не выяснились; но мир этот, казавшийся сначала столько же славным, сколько он был неожидан, оказался лишь недолгим прекращением военных действий, давшим между тем время всем пружинам в стране ослабеть и обезсилеть. Оборот, принятый делами в Швеции, доказывает что там действия России были необдуманы и худо направлены. Полагаясь на собственныя силы, она пренебрегла советами друзей; двадцать-четыре часа совершенно уничтожили влияние России в Стокгольме; и Швеция, ко-

 

 

1498

 

торая до тех пор считалась зависимою страною, теперь стала предметом опасений и зависти ¹⁴).

Чтобы возобладать над этими фактами, ея императорское величество заключила два союза: один с Данией, другой с Пруссией. От перваго из них еще не оказалось ни малейшей выгоды; вследствие же втораго Двор этот в течении нескольких лет безпрекословно повиновался Двору Берлинскому, и теперь находится в величайшем затруднении, имея в виду или совершенно уклониться от предмета договора, или привести его в исполнение, не усилив через это тех бедствий, которыя угрожают государству.

Если мы обратимся к внутренней администрации, боюсь, что результат наших наблюдений окажется неутешительнее. Пагубная слабость, происходящая от страха, или просто от лени, исказила великия понятия о законе и справедливости. Высшие притесняют нисших без всякой нужды; а нисшие воруют и грабят без всяких опасений. Вследствие сознания этой безнаказанности, под благовидным предлогом жестокости господ, недавно в самом центре империи вспыхнуло возстание, которое могло бы поколебать государство до самых оснований, в случае, если бы во главе движения стояли люди сильные умом и волею. Для противодействия бунту не было войск наготове; панический страх охватил половину страны, и тот же дух возстания, который руководил Пугачевым, заразил и остальных. Он уже находился в нескольких днях пути от Москвы, и Двор собирался удалиться в Ригу, когда, по недостатку твердой решимости, он был разбит, и спокойствие в империи возстановилось. Однако искры недовольства не погасли до сих пор, и можно опасаться, что в случае какого-либо общественнаго бедствия, оне снова вспыхнут. Недостаток заботливости со стороны

 

¹⁴) Разумеется переворот, совершенный Густавом III в пользу королевской власти.

 

 

1499

 

чинов гражданских вместе с жадностью офицеров, присылавших домой добычу войска, произвели в Москве в 1771 г. появление чумы. Тысяча-четыреста человек погибли, и архиепископ в минуту исполнения священнодействия был растерзан у самаго алтаря ¹⁵).

В противоположность этим фактам, можно упомянуть, об основании нескольких колоний для переселенцев из Германии, об открытии многих полезных воспитательных заведений для молодых людей обоих полов и вообще о величайшей щедрости.

Свод законов, мастерски начертанный самой императрицей, до сих пор еще не был разсмотрен; он сохраняется в Академии, и по многим причинам приведение его в действие невозможно.

Таково, могу положительно утверждать, истинное положение этой империи. Цветущая торговля и увеличивающиеся доходы, следствия неисчерпаемых богатств страны и усиления цивилизации, даже в самых отдаленных частях империи, — все это вместе с мудрым управлением скоро бы возвратило стране ея силу и могущество. Но тщеславие императрицы воздвигает препятствия на пути к этим улучшениям. Уверенная льстецами, что Россия величайшая империя в свете и утвердившись в этой мысли самыми счастливыми успехами, она никак не может увидеть состояние своей страны в истинном свете до тех пор, пока ея не вызовет деятельности какое-нибудь великое событие; тогда она почувствует свою неспособность исполнять ту великую роль, которую она себе приписывает, и из опыта убедится в необходимости обращаться с друзьями внимательнее, а с врагами не так гордо, как относилась она к ним до сих пор ¹⁶).

 

¹⁵) Таков был слух, дошедший до лорда Мальмсбюри.

¹⁶) Слишком прозрачно проглядывает в этих словах досада Английскаго дипломата на то, что, не смотря на все его старания склонить Россию к союзу с Англией, Екатерина II и ея министры оставались равнодушны к этому предложению.

 

 

1500

 

23.

 

ДЕПЕША ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 10 Августа 1778.

 

Счастие новаго любимца уже на закате. На должность его появилось несколько претен-дентов; из них иные поддержаны князем Потемкиным, другие князем Орловым и графом Паниным, которые теперь действуют за одно; наконец некоторые разсчитывают на впечатление, произведенное их наружностью на императрицу. Обе партии сходятся в своем противодействии этим посторонним личностям; но кажется, императрица твердо намерена выбрать сама за себя. Потемкин, дерзость котораго равняется его силе, разсердясь, что не ему одному поручено было это дело, удалился на несколько дней от Двора. Однако, участь этих молодых людей до сих пор остается нерешенною; хотя, с другой стороны, положительно известно, что Корсаков отправляется в Спа для своего здоровья. Так как в настоящую минуту исчез и тот последний остаток приличия, который соблюдался еще во время приезда моего сюда, то я вовсе не удивлюсь, если, вместо одного любимца, мы увидим их несколько одновременно. Разумеется, что подобныя обстоятельства значительно бы ускорили бедствия, которыя и без того неминуемо обрушатся на империю.

 

24.

 

ИЗВЛЕЧЕНЫ ИЗ ДЕПЕШ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ

Петербург, 28-го Августа 1778.

 

Я имею полное основание предполагать, что через несколько дней настоящий любимец будет удален, и место его займет секретарь при графе Панине, по имени Страхов, молодой человек с характером, но как по своему положению, так и по наружности и способностям, никогда и никем не считавшийся кандидатом на столь важную долж-

 

 

1501

 

ность. Он был в первый раз замечен на бале в Петергофе 28-го Июня, и обязан столь неожиданным повышением единственно свободному выбору императрицы, не подчинявшейся на этот раз ни чьему влиянию: потому что, хотя Страхов находится в полной зависимости от графа Панина, однако мне достоверно известно, что этот министр, услышав, на кого пал выбор, удивился не менее, чем удивится весь Двор, когда этот факт сделается известен. До сих пор это держится в величайшем секрете и известно только немногим личностям. Если связь эта продолжится и упрочится, она неминуемо повлечет за собой падение Потемкина, партия и интересы Панина восторжествуют; и если он по прежнему будет держаться мнений Орлова, это может иметь самыя благия последствия для империи ¹⁷).

 

25.

 

Петербург, 14 Сентября 1778.

 

Князь Потемкин попробовал, на сколько мог, воспротивиться выбору предполагаемаго любимца и употребил для этого все средства, подсказанныя ему его хитростью и влиянием его на императрицу. Он осмелился даже угрожать и вообще выражался самым неподобающим образом; но, убедясь в безполезности своих усилий и в твердой решимости императрицы следовать лишь собственному намерению, он вдруг перешел к самому покорному тону: он просил и получил прощение, предлагая свои услуги к исполнению этого дела, как можно скорее и приличнее.

Может быть, будет не лишнее передать вам анекдот, из котораго вы увидите, до какой степени князь ¹⁸) неусыпно старается о поддержании своего кредита перед императрицей. Ея величество упрекала его за предосудительность его поведения с племянницею,

 

¹⁷) Орлов был вполне Англоман, а к чести лорда Гарриса надо сказать, что он постоянно имеет в виду интересы Великобритании.

¹⁸) Князь Потемкин?

 

 

1502

 

говоря, что это безчестит ея Двор. В тот же вечер он уговорил одного князя ¹⁹) на ней жениться. Третьяго дня в придворной церкви их обручили с большим торжеством, а свадьба произойдет под непосредственным покровительством самой императрицы. В подобных случаях граф Панин соблюдал, и до сих пор соблюдает, величайшую осторожность. Он старается казаться выше всех придворных интриг, решившись не вмешиваться в них иначе, как с полною уверенностью в успехе.

 

26.

 

Петербург, 3-го Октября 1778.

 

Вот уже несколько времени, как я обещал сообщить вам все сведения, которыя мне удастся получить относительно способностей и характера наследника империи; потому, не откладывая долее, я передам вам все, что мог узнать на этот счет.

Великий князь был с самаго детства поручен заботам графа Панина, а под его ведением г. Остервальду, Лифляндскому дворянину, который теперь занимает должность сенатора.

По-видимому, они не составили себе правильной системы образования и не получили на этот счет никаких наставлений от императрицы, которая, хотя ввела полезныя улучшения в образование подданных, оказалась менее внимательною и заботливою относительно успехов воспитания своего сына.

Он получил от г. Остервальда весьма основательное понятие о внутреннем управлении этой страны, а от графа Панина порядочное знание новейшей истории Европы. Второстепенные учителя преподавали ему искусства, и некоторыя усилия были употреблены с целью ознакомить его с философскими учениями. Однако, он мало воспользовался этими стараниями. Так как он от природы был неловок и угловат в манерах, то большая часть его времени бы-

 

¹⁹) Князя Голицына?

 

 

1503

 

ла употреблена на изучение танцев, верховой езды и Французскаго разговора, вследствие чего он во всех этих предметах достиг значительной степени совершенства. Я бы не отдал должной справедливости его наставникам, если бы не упомянул, что они не только не внушили ему ложных понятий, но напротив того, были очень внимательны к его нравственности; и я твердо убежден, что их наставления исправили много природных недостатков и что, благодаря их попечениям, он сделался гораздо лучшим человеком, чем бы оказался предоставленный самому себе.

До перваго своего супружества он находился в самом полном повиновении: окружали его только лица, назначенныя самой императрицей, и если он имел некоторую сыновнюю привязанность, то происходила она больше из страха, чем из сердечнаго чувства.

Скоро после вступления его в брак с принцессой Дармштатской оказалось, что она съумела отъискать искусство управлять им до такой степени, что он распустил немногих товарищей, по-видимому, выбранных им самим, и с тех пор его общество, его развлечения, даже самыя чувства, все вполне подчинилось его жене. Она едва позволяла ему употреблять свои умственныя способности, вследствие чего нрав его из живаго и быстраго сделался грустным, тяжелым и апатичным. Она, в свою очередь, вполне подчинялась влиянию графа Андрея Разумовскаго, который был у нея близким человеком, а в настоящую минуту находится в Вене, на пути в Неаполь. Он между тем получал все свои наставления, вместе с большею частью своего дохода, от министров Бурбонскаго дома. Императрица видела поведение своей невестки и упрекала ее за него. Но слова ея оставались совершенно безуспешны: молодая принцесса была властолюбива и решительна; и если бы смерть не пресекла ея поприща, по всей вероятно-

 

 

1504

 

сти, между этими двумя знаменитыми личностями произошло бы столкновение, в котором оне бы померялись искусством.

Так как характер настоящей великой княгини совершенно противоположен нраву прежней, то и сам великий князь является теперь в совершенно ином свете. Она кротка, приветлива и глубоко проникнута понятием о супружеских обязанностях. Он сделался разговорчив, весел и чаще проявляет личную волю. Она постоянной услужливостью и вниманием вполне заслуживает его привязанность, и он очень ее любит. В настоящую минуту они совершенно счастливы друг другом; но я опасаюсь, что счастье их не может быть продолжительно посреди Двора, столь безнравственнаго и так странно составленнаго. Он всегда выказывает благосклонность, которая иногда кажется лестною той даме, к которой бывает отнесена; а великая княгиня должна обладать необыкновенной долей твердости и добродетели, чтобы обойти те многочисленныя искушения, которыя встретятся ей на пути и которым поддались все, без исключения, императрицы этой страны.

Его политика теперь клонится на сторону Пруссии столько же, как прежде он оказывал сочувствия Франции; и если он не переменит образа действия, то сделается через свое предпочтение к этому государю также смешон, как был его отец. Его путешествие в Берлин, наставления графа Панина и особое расположение великой , княгини к ея семейству утверждают его в этих правилах. Он очень умерен в пище и еще более в питье и, благодаря этой воздержности, он укрепил свой от природы слабый организм.

Словом, не будучи одарен высшими способностями, он обладает достаточной долей понятливости, чтобы управлять страной; ему остается только справиться с некоторым непостоянством в привязанностях и нерешительностью в действиях, что, впрочем,

 

 

1505

 

можно отнести к его молодости, а также и к зависимому положению.

 

27.

 

Петербург, 30-го Октября 1778.

 

Внутренность Двора представляет ежедневно новое зрелище, и здравый смысл императрицы вместе с ея благими намерениями остаются безсильны против постоянных происков Потемкина. Алексей Орлов сохраняет молчание и, хотя ему оказываются величайшия отличия, однако последний разговор его не забыт ²⁰). Он все еще остается здесь по просьбе императрицы.

Со мною по прежнему обращаются с необыкновенной вежливостью. Происходит ли это от сознания, что они скоро будут в нас нуждаться, или может быть, они надеются, что, обольщенный их ласкою, я умолчу обо всем, что вижу и слышу? Которая из этих двух причин руководить их действиями, я решить не берусь.

 

28.

 

Петербург, 16-го Ноября 1778.

 

Я имел несколько конференций с графом Паниным относительно главной цели, мне предписанной; однако я еще не высказался вполне, так как до сих пор не уверен в успехе. Он сознает, что для нас было бы полезно и даже необходимо рано или поздно заключить между собою союз, но в тоже время не признает настоящей минуты вполне удобною для принятия подобной меры. Он много распространялся на

 

²⁰) Вот суть этого замечательнаго разговора. Императрица просила гр. А. Орлова сблизиться с к. Потемкиным, иметь на него влияние и с помощию влияния исправлять его от недостатков, неприятныя последствия которых испытываются ею самою. «Вы знаете, сказал граф, что я ваш раб, жизнь моя к услугам вашим; и если Потемкин возмущает спокойствие души вашей — приказывайте, и он немедленно исчезнет. Но вмешиваться в придворныя интриги с моим нравом, при моей репутации — простите, ваше величество, если откажусь от подобнаго поручения". (Р. Архив 1866 г., стр. 597). После Чесменскаго подвига, гр. Алексей Григорьевич обыкновенно жил в Москве и только в важных случаях был вызываем в Петербург.

 

 

1506

 

счет последствий союзнаго вмешательства Франции, и хотя он называет дружбу с этим Двором лишь временною, она тем не менее связывает им руки. Он щедр в заявлении своей доброй воли и в уверении, что мы можем разсчитывать на содействие императрицы, как только к тому представится удобный случай.

Я приготовляю бумагу, которую передам ему сегодня с просьбою сообщить ее императрице. Но так как я убежден, что многое из передаваемаго мною до нея не доходит, то я употреблю все зависящия от меня средства, чтобы добиться или личнаго разговора с нею, или более вернаго способа для передачи ей моих мыслей.

 

29.

 

ПИСЬМО ГАРРИСА К РОБЕРТУ КЕЙТУ В  ВЕНУ.

Петербург, 4-го Декабря 1778.

 

Вы увидите из последняго письма моего, что я, не теряя времени, уведомил вас о согласии этого Двора на предложенное Францией союзное вмешательство ²¹). Если письма мои часто противоречат одно другому, и если известия, отправляемыя мною к вам с одной почтой, оказываются прямо противоположными тем сведениям, которыя я сообщаю вам в следующий раз, в том виноват не я: действия этого Двора до такой степени несистематичны, безсвязны и несостоятельны, что таков должен быть характер переписки, веденной отсюда. Граф Кауниц получил в пятницу через курьера бумагу, заключающую в себе согласие королевы-императрицы на вмешательство. Я видел подлинный документ. Он наполнен выражениями самыми лестными для здешняго Двора и в тоже время, смею сказать, самыми унизительными для Двора его писавшаго. Так как подобный тон был здесь совершенно неожидан, то он произвел радость непомерную; теперь они считают себя величайшей

 

²¹) Относительно оспариваемаго Баварскаго наследства.

 

 

1507

 

державой, которой все должны повиноваться. И вот они уже сделались еще неподатливее, чем были до сих пор; а в будущем я ожидаю еще большего зла, в полном убеждении, что Франция достигнет всех своих целей, добившись от России совершеннаго равнодушия, чтобы не сказать хуже, по отношению к нашим ссорам. Если мы употребим в дело средства и силу, данныя нам Богом, я уверен, что мы и одни с достоинством выйдем из затруднения: на всем континенте я не вижу ни одного дружескаго лица, и сильно опасаюсь, что число наших врагов умножится. Из них я считаю самыми главными тех, которые бы стали склонять нас к заключению мира на условиях для нас унизительных.

Примечание. Около этого времени был составлен проэкт союза против Англии под именем Вооруженнаго Нейтралитета, и начала, руководившия этой мерой, остались с тех пор постоянным источником раздражения. Автором этого проэкта была императрица, и на некоторое время мысль о нем сделалась ея любимым коньком.

Один Французский писатель упоминает, что министр Гаррис впал в немилость императрицы вследствие шутки на счет того, что торговый флот ея императорскаго величества и без того был защищен лучше всех остальных Европейских флотов, так как на всякаго купца приходилось по солдату. Слова эти принадлежали лорду Гильсборо ²²), но императрица распространила на все Английское правительство гнев, возбужденный в ней неосторожным выражением одного из членов этого правительства.

 

30.

 

ИЗВЛЕЧЕНИЕ ИЗ ДЕПЕШИ ГАРРИСА К ГЕРЦОГУ СУФФОЛЬКУ.

Петербург, 11-го Декабря 1778 года.

 

Я никак не могу добиться ответа от графа Панина, и я так мало разсчитываю на

 

²²) Лорд Гильсборо обратился с этими словами к Симолину, Русскому посланнику при Английском Дворе (Переписка Гарриса).

 

 

1508

 

его обещание дать мне возможность отправить курьера завтра, что, не теряя времени, спешу сообщить вам, милорд, что в прошлую субботу Шведский министр, подробно изобразив наши действия относительно нейтральных судов, формально предложил здешнему Двору соединиться с Двором Стокгольмским и составить союзный флот, который бы был достаточно силен, чтобы защищать северную торговлю от нападений, делаемых на нее. Г. Нолькен прибавил, что, в случае, если императрица изъявит свое согласие на этот план, Дания без всякаго сомнения также на него откликнется, и тогда торговля этих стран, встречавшая до сих пор столько препятствий, будет производиться вполне безопасно. Я имею основание предполагать, что мысль о столь сильной мере, как вооружение союзнаго флота, была тотчас же отвергнута; но в тоже время был поднят вопрос о незаконно-пре­рываемой торговле этих стран, при чем вполне допускалась необходимость отъискать самый верный способ к упрочению их безопасности. Если Русский министр будет настолько слаб, что не откроет истинной причины поведения его Шведскаго величества, и если, хранив до сих пор молчание по этому предмету, он наконец заговорит со мной о нем и при этом, согласно своей привычке, постарается дело скрасить или и вовсе опровергнуть: в таком случае, мне кажется, мы должны будем разсматривать Русских, вследствие принципа или по неспособности, более на стороне врагов наших, чем на стороне нашей.

 

31.

 

Петербург, 20-го Декабря 1778.

 

Хотя граф Панин, как в письменном ответе, так и в разговоре, объяснял переговоры насчет союза тем обстоятельством, что нейтральныя суда были задержаны нами; однако, по моему мнению, эти два факта вовсе не зависят один от другаго, а потому я передам вам в отдельной депеше мысли его на этот счет. Прежде всего я должен

 

 

1509

 

сказать вам, что, едва получив от вас ваш ответ министрам разных Дворов, говоривших с вами в Лондоне по этому предмету, я сообщил эту бумагу графу Панину, и так как в то время он, казалось, одобрял все вами сказанное, особенно же приняв в соображение то обстоятельство, что (как бы ни угодно было его величеству поступить) очевидно от этого не могло произойти ничего неблагоприятнаго для торговли этой страны, то я и не ожидал услышать ничего более на этот счет. Но в одном из последних своих разговоров граф Панин сказал мне, что ея императорское величество желает, чтобы мы были поосторожнее в действиях наших против судов нейтральных держав; что в противном случае мы можем раздражить государства, которыя теперь расположены к нам благосклонно; что Дания, Швеция и Голландия уже просили императрицу соединиться с ними, чтобы сделать нам представление по этому делу. И хотя он, граф Панин, мог быть уверен, что ея императорское величество лишь весьма неохотно берется за вопрос, могущий быть для нас неприятным, однако он в тоже время должен откровенно сознаться, что императрица не могла равнодушно видеть все затруднение и весь вред, возникающие для северной торговли от наших пиратов. Далее он высказал, что неясное и неточное определение, данное нами как морским, так и военным припасам, подвергало почти все произведения этих стран опасности быть секвестрованными, и что императрице, как первенствующей власти в этой части Европы, следовало вступить с нами в переговоры и высказать свое желание на счет перемены нашего образа действий в этом деле.

Я отвечал, что до сих пор льстил себя надеждою, что ответ ваш, милорд, сделанный вами в Лондоне министрам тех Дворов, которые считали свою торговлю несправедливо прерванною, был достаточно подробен и в тоже время столь ясно выра-

 

 

1510

 

жал честность наших намерений, что после того не оставалось места, ни повода к жалобам, даже для вышеупомянутых Дворов. Вот почему меня не только удивило, но сильно поразило то обстоятельство, что в уме ея императорскаго величества еще оставались сомнения о нашем поведении в этом случае; что поведение это основано на самых строгих правилах справедливости, допускаемых обстоятельствами, согласуясь вполне с тем, что бывало соблюдаемо в подобных случаях, и что определение морских припасов казалось, по моему мнению, достаточно ясно выраженным, если не буквою, то духом и смыслом договоров; наконец я прибавил, что если его королевское величество имел намерение исполнять в точности эти условия, то имел полное право ожидать, что и другия державы, в свою очередь, сочтут себя ими связанными. Граф Панин не согласился с моими доводами; он, улыбаясь, сказал, что, вследствие нашей привычки повелевать на море, выражения наши были всегда слишком положительны, как скоро речь касалась морских вопросов, и что он желал бы, чтобы мы скорее последовали примеру Франции. Я отвечал ему в том же тоне, что не ожидал от него даже защиты, не только похвалы, поведению Версальскаго Двора, и что я был бы очень рад, если бы он потрудился внимательно перечитать то самое постановление Французскаго короля, на которое он ссылался, при чем он непременно бы убедился, до какой степени оно недостойно его похвалы, будучи несправедливо, лукаво и непоследовательно. Что же касается до нашего преобладания на море, хотя я не нахожу, чтобы мы в этом случае преувеличивали свое значение, но Россия, конечно, не могла жаловаться на нас за злоупотребление нашею властью. Затем я уже сериозно прибавил, что был бы крайне поражен, если бы после этого было сделано формальное заявление против тех правил, которыми мы руководимся в сношениях наших с

 

 

1511

 

судами нейтральных держав: так как я заранее могу уверить его превосходительство, что это повлечет лишь к неприятным объяснениям, что обнаружило бы несогласие между обоими Дворами в то самое время, когда для врагов наших являлось столь выгодным поссорить нас. Он отвечал, что ему было весьма жаль услышать все, что я сказал, так как он уже имел приказ императрицы приготовить представление, которое, в избежание для меня неприятнаго поручения, а через то личнаго для меня неудобства, он предложил переслать вам, милорд, через г. Пушкина. Я поблагодарил его за его обязательныя намерения; но прибавил, что вовсе не нуждаюсь в подобных предосторожностях; что я всегда готов был исполнять свою обязанность, не разбирая, какого свойства сообщения она налагает на меня; и если мне будет позволено откровенно высказать свое мнение, то в случае, если ея императорское величество положительно решилась (в виду выгод держав, с которыми она состоит в менее близких отношениях, чем с нами) вступить в переговоры по этому предмету, я бы желал, чтобы это дело повелось через мое посредство и самым дружественным образом: как для того чтобы избежать шума, который бы неминуемо был поднят этою мерою, переданною вам Русским министром в Лондоне, так и для того, чтобы дать нам возможность говорить более конфиденциальным образом, чем то допускал ответ на министерское представление. Не без труда добился я согласия по этому предмету.

 

32.

 

Петербург, 20-го Декабря 1778 г.

 

Со времени необыкновеннаго разговора, переданнаго ²³) мною вам 5-го Октября 1778 г., императрица постепенно лишала графа Алексея Орлова своего прежняго доверия и благосклонности; она отказала ему в некоторых незначительных милостях, которых

 

²³) См. Р. Архив 1866 года, стр. 597.

 

 

1512

 

он просил у нея для своего незаконнаго сына; и наконец обращением своим с ним вынудила его прибегнуть к способу, обыкновенно употребляемому Русскими, когда им не хорошо при Дворе, к сиденью дома под предлогом болезни. Причину такой перемены надо отъискивать в том, что императрица имела слабость пересказать князю Потемкину все, происшедшее между нею и Орловым, причем Потемкин съумел хитро представить ей этот факт, как доказательство личнаго недоброжелательства и зависти. Князь Орлов уже три месяца не появлялся при Дворе, и оба брата выражаются (а они очень свободно высказывают свои мнения), как люди раздраженные, обманутые в своих ожиданиях и не имеющие никакой надежды на достижение утраченнаго значения.

Страхов, имя котораго я часто упоминал в своих последних депешах, по-прежнему видится с Ея Императорским Величеством наедине, однако не пользуется никакими особенными правами любимца. Он был воспитан в доме бывшаго канцлера Воронцова и помещен к графу Панину его главным прикащиком Бакуниным, состоящим в родстве с этим семейством. Страхов не обладает ни большими способностями, ни особенной деятельностью. Он привык к низкому обществу и к плоскому буффонству; но характер его безукоризнен, и я слышал, что с тех пор, как он от них менее зависит, друзья его находят его упрямым и несговорчивым. — Любимец дня, носящий все знаки и осыпанный публичными почестями, сопряженными с этим званием, — все тот же Корсак; он очень добр, но глуповат и вполне подчиняется приказаниям князя Потемкина и графини Брюс. Эти оба лица, кажется, вполне управляют мыслями Императрицы. Тот всемогущ по отношению ко всему, касающемуся ея серьезных планов и увеселений; а графиня Брюс вступается только, когда дело идет о последних.

 

Продолженье будет.