Кампани Д Записки о Московии

Кампани Д.П. [Записки. Пер., публ. Л.Н. Городовиковой] // Вестник Московского университета, 1969. - № 6. – С. 80-85.

Л. H. ГОДОВИКОВА

СВЕДЕНИЯ О РОССИИ КОНЦА XVI в. ПАОЛО КАМПАНИ

В 1882 г. в Париже вышла небольшая книжка под названием «Московское посольство» (Missio Moscovitica)¹. Автором книги значился известный иезуит-дипломат XVI в. Антонио Поссевино. Поссевино был отправлен в Москву в 1581 г. с официальной целью — быть посредником при заключении перемирия между Иваном IV и Стефаном Баторием. Основная же цель посольства заключалась в сборе сведений о России, привлечении русского царя к антитурецкой лиге и постепенном обращении его в католицизм. Эта последняя цель миссии не была достигнута. Поссевино принимал самое активное участие в заключении Ям-Запольского перемирия. Попутно он и его спутники (Кампани, Дреноцкий и Мориено) знакомились с бытом, обычаями русских, с экономикой, историей, с административным устройством русского государства. Все эти сведения очень интересовали папскую курию, надеявшуюся подчинить «апостольской власти» богатую Московию. Свои заметки иезуиты в виде донесений-отчетов отсылали в Рим. В 1584 г. в «Ежегоднике» ордена, издававшемся исключительно для членов Общества Иисуса, было напечатано «Московское посольство», состоящее из донесения Поссевино генералу ордена Клавдию Аквавиве от 28 апреля 1582 г. и записок его спутника Джованни Паоло Кампани (латинизированная форма его имени — Иоанн Павел Кампанский).

Этот материал широкой публикации не подлежал и в течение долгого времени почти не был известен историкам. Только в 1882 г. иезуит Павел Пирлинг, специально занимавшийся историей взаимоотношений России и папского престола, опубликовал «Посольство». Часть этого трактата, принадлежащая Кампани, представляет значительный интерес. Если Поссевино, говоря о «высшей» цели миссии, описывает путь посольства, свои беседы с австрийским императором, польским королем, диспуты о религии с Иваном IV и пр., то заметки Кампани содержат более конкретные сведения о местоположения Московии, ее богатствах, составе почвы, характере укреплений и пр. Более близкому знакомству Кампани с Россией способствовало то обстоятельство, что Кампани, итальянец по рождению, долгое время жил в Богемии и знал славянские языки. Некоторые факты, изложенные в донесении Кампани, впоследствии были использованы Поссевино в его большом сочинении «Московия».

Заметки Кампани отдают дань известной традиции, сложившейся в XVI в. в описании областей восточной Европы и в большой степени восходящей к М. Меховскому² и С Герберштейну³. Европейские путешественники, знакомясь с внешними сторонами жизни русских областей и получая документальные сведения из третьих рук (так, летописные сведения попадали в их сочинения обычно в изложении польского историка Длугоша), воспринимали «Московию» под совершенно определенным углом зрения: Россия — страна богатая и своеобразная, но не познавшая еще европейской цивилизации.

Описание Московии у Кампани кроме того тенденциозно по той причине, что он отбирал фактический материал о России в соответствии с основной целью посольства. 1Ю»тому Кампани подчеркивает мысль о том, что русские, погрязшие в схизме и ереси.

¹ «Mlssio Moscovitica A. Possevin». Paris, 1882.

²М. Меховский. Трактат о двух Сарматиях. Пер. Аннинского. М.—Л., 1936.

³Герберштейн. Записи о московских делах. Пер. А. Малеина. СПб., 1908.

нуждаются в помощи просвещенного апостольского престола. Естественно, в заметках Кампани много места уделено описанию религиозных воззрений и обычаев русских. Источник не свободен и от неточностей: в описании гробницы князя Владимира Ярославича, в исчислении некоторых религиозных праздников, в сведениях о вселенских соборах и пр.

Тем не менее записки Кампани могут представлять несомненный интерес для историка. Источник этот практически неизвестен в русской исторической литературе. Кампани в очень лаконичной форме говорит о богатстве русской земли, о самодержавной власти великого князя московского, о положении простого народа, приводит интересные сведения о количестве монастырей, о положении монашеских общин, об архитектуре, иконописи (о ней он отзывается с несомненной симпатией) и прочих сторонах русской жизни.

Ниже публикуется перевод заметок Кампани, сделанный нами.

* * *

Московия находится между Скифией и Сарматией, за истоками Дона, простирается на огромном расстоянии от Каспийского моря до Ледяного моря. На востоке граничит со Скифией Таврической, на западе — с Ливонией, на юге — с Сарматией, на севере — с Ледовитым океаном. Все пространство насчитывает не менее 1000 лье⁴.

Здешний народ называется носками, или московитами, и заселяет все пространство от крайних границ Европы и Азии до последнего северного предела, где только могут жить люди.

Жителям этой страны под угрозой смерти нельзя покидать пределы Московии без разрешения великого князя, а пришельцы, если они проникли сюда без княжеского разрешения, оказываются как бы в вечном рабстве. Ни послам, ни купцам других народов, которые прибыли в Московию с его разрешения, не дозволяется свободный проезд по всей стране, и пока они находятся в Московии, они содержатся как бы под почетным арестом. Назначаются особые люди, которые следят за тем, что они делают и с кем разговаривают. Во время пребывания там наших (иезуитов) обычным было то, что они не имели возможности шага ступить из дома, даже чтобы напоить лошадь. Сами московиты приносили воду, которую пили кони, сами приводили ремесленников, в услугах которых возникала надобность, сами ночью зажигали огонь в сосуде с водой и запирали на задвижки дверь спальни.

Вообще, это — неприветливая страна, во многих местах она не имеет жителей и земля там не обработана. К тому же вокруг простираются огромные пустыни и леса, не тронутые временем, с вздымающимися ввысь деревьями. Для путешественников она особенно неприветлива. На таком огромном пространстве земель иногда нельзя найти ничего похожего на постоялый двор: где застала ночь, там и приходится ночевать, на голом, неподготовленном месте. У кого какая пища есть, тот, по-видимому, и возит ее с собой. Города встречаются редко, и жителей в них немного, построены они из дерева. Самый знаменитый из них Москва, или Московия, местопребывание царей, она дала имя всей стране и всему народу. От Рима находится приблизительно на расстоянии в тысячу лье.

Большая часть страны занята болотами, много рек пересекают ее, поэтому она более доступна для проезда зимой, чем летом, так как зимой вода скована морозами и по ней можно проехать даже в повозке. Хотя на реках по большей части и сделаны деревянные мосты (которые обычно сооружаются по случаю приезда послов), однако сделаны они из грубого неотесанного материала и на них часто ломаются повозки, а путешественников это невероятно утомляет и обессиливает. Из всех рек самая большая и знаменитая — Волга, как она сами ее называют, а некоторые считают, что древние ее называли Ра. Она пересекает всю Московию многочисленными изгибами, течет на восток через казанское и астраханское татарские царства и 72 устьями впадает и Каспийское море. По этой реке из Персии привозят одежду, затканную золотом и серебром, и дорогие ткани, которые любят московиты.

Земля плодородна, изобилует скотом, хлебом, медом. В большом почете у них соболиные меха, которые из отдаленных областей Московии вывозятся за огромную цену к нам для отделки одежды знатных людей.

Винограда они не сажают, а вино (его они называют «романия»; встречается оно редко и привозится из-за границы) хранится только у самого князя, который сам распределяет его среди епископатов по всей Московии для святого причастия. Пьют они пиво, приготовленное из размоченных зерен, и мед (это смесь меда и воды), а из них затем приготовляют водку, или горилку (aquam ardentem), как они ее называют, нагревают на огне и по своему обыкновению пьют всегда на пирах, чтобы уничтожить вздутие живота, которое вызывает местная пища и напитки. Пьянство среди простого

⁴ Лье — около 4,5 км.

народа карается самым суровым образом, законом запрещено продавать (водку) публично в харчевнях, что некоторым образом могло бы распространить пьянство. Пища у них скудна, проста в приготовлении и постоянно одна и та же. Поэтому их пиры не знают тонких изысканных разнообразных блюд, не дающих насыщения. У московитов крепкие желудки, они любят грубую пищу и поэтому едят полусырое мясо. В особенном почете у них за столом лук и капуста. Даже тот пир, на котором присутствовал Поссевин и который был, как признавали сами московиты, роскошнейшим из всех, состоял из 30 перемен, но все они были далеко не изысканны. Хлеб они обычно приготовляют из двух сортов пшеницы⁵, и он удивительной белизны. Общественных мельниц у них нет; жители, как городские, так и сельские, мелют зерно дома и дома приготовляют хлеб. Его пекут в тех же печах, которыми обогревают помещение.

Дома — деревянные, даже богатые палаты не отличаются изяществом отделки. Голые стены черны от дыма и сажи: ведь у московитов и литовцев печи, в отличие от наших, не имеют труб, через которые огонь и дым безопасно удаляются через крышу, у них он выходит через раскрытые окна и двери. Поэтому, когда затапливают печь, в помещении набирается столько дыма (а они топят сырыми или влажными дровами), что там никаким образом невозможно находиться. В их обиходе совсем нет ни врачей, ни аптекарей. Один только князь имеет при себе двух врачей, одного — итальянца, другого — голландца ⁶.

О себе московиты имеют самое высокое мнение, остальные же народы, по их мнению, достойны презрения. Они считают, что их страна и образ жизни самые счастливые из всех. Эту свою спесь они выражают в том, что носят богатую одежду, сверкающую золотом и серебром, и меняют ее часто по нескольку раз в день, чтобы показать из тщеславия свое богатство. Поэтому сначала они не могли спокойно видеть простую одежду наших отцов (иезуитов), и настаивали, чтобы те, когда пойдут представляться государю, обязательно ее сменили, потому что, как они говорили, это одежда монашеская. На это Поссевин ответил так, что дал им понять, как высоко он чтит монахов, но отрицал, что принадлежит к их числу: по своему обычаю латинские священники не пользуются золотом и серебром для украшения одежды, но употребляют их для украшения храмов. После такого ответа московиты, прежде настаивавшие на том, чтобы мы переменили одежду, в дальнейшем перестали выражать свое недовольство, и даже стало казаться, что они отступили от своего нелепого обычая: раньше они всякий раз появлялись в новой одежде, теперь же меняли ее только тогда, когда им нужно было выйти из дома.

По отношению к своему государю угождение и почтение удивительны. Создается впечатление, что некоторые его мнения считаются чуть ли не божественными: они убеждают себя, что он все знает, все может, все в его власти. У них часто употребляется выражение: «Бог и великий государь все ведают». Когда желают кому-нибудь добра или что-нибудь настойчиво доказывают, говорят так: «Да будет счастлив наш великий государь!» Когда же при них хвалят обычаи и нравы какой-нибудь другой страны или показывают что-нибудь новое, они говорят: «Великий государь все это ведает и имеет гораздо больше этого». Ради своего царя они не отказываются ни от какой опасности и по его приказу быстро отправляются туда, откуда, они знают, никогда уже более не вернутся. Они заявляют, что все является собственностью их государя, своим домашним имуществом и детьми они владеют по милости великого князя. Те же, кого здесь называют князьями, находятся в совершенном рабстве, большое число их князь содержит как при себе, так и в войске. И только для того, чтобы исполнить волю государя, они обычно выполняют самые незначительные поручения.

Верность и покорность этого народа делают более понятной жестокость их царей, которые вдруг приказывают убивать самых знатных людей и самого почтенного возраста или наказывать их палками, как рабов. Простершись на земле, они не поднимаются до тех пор, пока наблюдающее лицо не положит конец наказанию. Они настолько привязаны к князю, что не испытывают к нему никакой неприязни и не бранят за глаза; напротив, когда представляется случай, прославляют милосердие князя, пространно хваля его.

Столь большого влияния у народа государи добиваются более всего показным благочестием. Нынешний правитель Московии, Иван Васильевич, говорят, еще ночью поднимается, чтобы идти к заутрене, ежедневно бывает на дневном и вечернем богослужениях. Говорят, что когда его спросили об этом, он ответил: «Разве мы беспорочнее Давида? Почему же вам не вставать по ночам к заутрене для покаяния перед господом, не орошать слезами наше ложе, не смешивать хлеб с пеплом, питье со слезами?» Кроме того, ежедневно он кормит около 200 бедняков, которым каждое утро дает по деньге (это четверть динария), а к вечеру дает по два ковша пива. Все это настолько застилает глаза народу, что он либо совсем не видит пороков своих правителей, либо прощает их и истолковывает в лучшую сторону.

⁵ Кампани называет эти сорта triticum и siligo.

⁶. Врачи при дворе Роберт Якоби и Елисей Бомелий.

За женщинами у них самый строгий надзор. Знатным замужним женщинам очень редко, восемь или самое большое десять раз в году, в самые большие праздники разрешается ходить в церковь, в эти дни к ним присоединяются и девицы, в остальное время на народе они не показываются.

Летоисчисление московиты ведут от самого сотворения мира. Нынешний год, от рождества Христова 1582, они считают 7091 от сотворения мира. Начало года у них 1 сентября. Этот день они отмечают всеобщим веселием и всяческими развлечениями. На площади воздвигается помост, на который поднимаются митрополит и великий князь и возвещают оттуда об окончании года. Митрополит, по обычаю, святит воду, и этой водой кропит князя и стоящий вокруг народ, осеняя крестом как самого князя, так и его сыновей, молится о их долгой и счастливой жизни, а народ в это время громко кричит: «Великому государю нашему и детям его многая лета!» При этом все радостно поздравляют друг друга, желая каждому долгой жизни.

Еще около 500 лет назад московиты следовали нечестивому языческому поклонению богам. Христианскую религию получили они от греков в княжение Владимира, в то самое время, когда схизматики греки отделились от латинской церкви. По этой причине из благодарности, московский князь ежегодно посылает константинопольскому патриарху 500 золотых. Получилось так, что, восприняв христианскую веру от греков, они впитали также и их заблуждения, и очень много этих заблуждений содержится в их богопочитании до сих пор. Так, они неправильно считают, что святой дух, третья часть святой троицы, исходит лишь от бога-отца, что бог-сын располагается с правой стороны от бога-отца, а святой дух — с левой. Поэтому московиты, крестясь, говорят: «Во имя отца», — прикасаясь правой рукой ко лбу, затем, перенеся руку к правому плечу, говорят: «и сына», а затем к левому: «и святого духа». Затем, они утверждают, что три-ангела, явившиеся Аврааму, о чем мы читаем в писании, являют собой изображение троицы: посередине бог-отец, а с обеих сторон бог-сын справа, святой дух — слева. Святейшее причастие совершают квасным хлебом, смешав в чаше хлеб со св. кровью, и ложками дают народу. К латинской церкви относятся с гораздо большей неприязнью, чем к греческой. Среди них не услышишь поношения бога или святых, однако слова «латинская вера» — у них самое сильное проклятие для врагов. Вероятно, это и многое другое московиты вначале получили от греков, а затем пренебрежение и невежество в церковных делах, как это бывает, принесли еще больше ошибок.

В Московии нет ни одной гимназии, в которой юношество обучалось бы свободным наукам, также нет и ученых богословов, которые просвещали бы народ проповедями. У московитов чрезвычайно ученым считается тот, кто знает славянские буквы. Молитву господню знают очень немногие, а символ веры, десять заповедей и богородицу знают чрезвычайно редко. Между тем, понятие о христианской религии каждый получает только дома, где со младенчества впитывает его с молоком матери. Новый и старый завет почитают с самым религиозным чувством до такой степени, что не позволяют себе коснуться его, не осенив себя перед этим крестом. Они ошибочно считают, что было четыре вселенских собора по числу евангелий.

У них есть много греческих и латинских сочинений отцов церкви в переводе на русский язык: сочинения папы Григория, причисленного к святым, Василия. Хризостома, Дамаскина и других, гомилии которых в наиболее торжественные праздники читаются народу с амвона. Среди чудотворцев они больше всего чтут Николая Мирликийского, икона которого в городе Можайске, говорят, совершила множество чудес. Кроме тех чудотворцев, которых почитает латинская церковь, московиты имеют мучеников, епископов и монахов всякого возраста, которые, как они хвастаются, вознеслись на небеса, тела же их в неприкосновенности оберегаются с величайшим благоговением. Они убеждены, что с их помощью происходит многое, превышающее силы человеческие. Однако, когда в Новгороде, по просьбе Поссевина. архиепископ⁷ показал ему гробницу князя Владимира, который впервые приобщил русских к христианской вере⁸, и некоего Никифора, известного, по их словам чудесами, то Поссевин, насколько он мог судить (ему едва разрешили взглянугь), обнаружил не настоящие тела, а деревянные фигуры, одетые в платье и раскрашенные. Святых они почитают тех же, что и мы, ежегодными праздниками, но в другие дни. День святой троицы они празднуют на второй день пятидесятницы, в этот день они украшают храмы ветвями и листьями, священник же произносит 36 длиннейших молитв, а народ слушает их, простершись на земле и припав лбом к полу. День всех святых приходится у них на середину четырехдесятницы. 1 ноября они отмечают день Козьмы и Дамиана, 8 ноября — день Михаила Архангела, 15 —день святого Филиппа, 16 ноября — святого Матвея Апостола. В мае месяце два дня поминают умерших, этот праздник называется «поминанье душ». На могилах зажигают множество свечей и факелов, затем священник с ладаном и молитвой обходит могилы и разбрасывает кутью (которую готовят из меда, пшеничной муки и

⁷ Архиеписок Александр, с 1958 г. – митрополит. [sic - здесь очевидно опечатка]

⁸ Ошибка Поссевино – ему показали мощи не киевского князя Владимира, умершего в 1052 г., а князя Владимира Ярославича, умершего в 1052 г.

воды), часть ее отведывает священник и остальные присутствующие. Родственники умерших на могилы кладут хлеб и различные кушанья, половину которых берет себе священник, а остальную часть раздают слугам и беднякам. Более состоятельные для бедняков и, конечно, для священников, устраивают пир. Все это тем более удивительно, что мусковиты, следуя за греками, не признают чистилища, где души благочестивых людей пребывают до тех пор, пока не очистятся огнем и, свободные от грехов, не вознесутся на небо. В том же месяце в день Константина и Елены, у них бывает очень долгое молебствие, когда освящают весь город. При этом присутствует князь, который спустя некоторое время возвращается домой. Вербное воскресенье они отмечают особой церемонней: митрополит садится на коня, покрытого ковром, которого за повод ведет князь, и если не он, то его сын или самый знатный боярин. Навстречу им идет много народа с повозками, на которых находятся дети, поющие псалмы, а сами повозки украшены ветками деревьев и всякого рода плодами, которые можно найти в это время года. В таком порядке, в сопровождении толпы парода, они торжественно продвигаются к церкви, где и совершается богослужение. За эту услугу, когда он ведет митрополита, князь (присутствовал ли он сам или присылал кого-нибудь взамен себя) получает от него около 100 рублей, т. е. около 200 скуди. Но довольно об этом. У них много иных праздников, посвященных святым, и они приходятся на другие месяцы и дни и при этом сопровождаются другими церемониями по сравнению с нашими.

В праздничные дни московиты не освобождаются от занятий и телесного труда, они считают, что в эти дни запрещается не труд, а греховные поступки. По крайней мере, по их словам, почитание праздничных дней пошло от иностранных обычаев, и восходит к иудеям, а их обряды у них запрещены. Прекращение работы подобает богатым и духовным лицам, бедные же, так как они живут одним днем, не могут прекратить работу. Таким образом, всегда, будь это день пасхи или рождества, они трудятся. Исключение составляет только день благовещенья, который они очень чтут и считают священным.

Уважение к иконам у них чрезвычайно велико, им они жертвуют из чувства благочестия или по обету золотые монеты, кресты, свечи и другие небольшие дары. Но особое уважение воздается кресту господа нашего Христа. Куда ни посмотришь, везде: на перекрестках дорог, над дверями и крышами храмов — видны многочисленные его изображения. Увидя их издали, они, склонив голову, крестятся (так принято у московитов, колен же в таких случаях они не преклоняют), если же оказываются поблизости от него, из почтения сходят с коней. И более всего характеризует благочестие народа то, что, начиная всякое дело, они осеняют себя крестом. Мы заметили, когда были в Старице, что строители стен, возводившие крепость, начинали работу не раньше, чем повернувшись к крестам, воздвигнутым на храмах, почтили их должным образом. Войдя в дом, они сначала по обычаю крестятся на крест или икону (а их принято помещать во всех домах на самом почетном месте), а только потом приветствуют остальных. Если же случайно не окажется ни креста, ни иконы, то они не крестятся и не кладут поклона, чтобы не казалось, что этот почет воздается стенам. Часто случалось, что мы, садясь за стол, по своему обычаю, благословляли трапезу, а приставы подходили к окнам, откуда был виден какой нибудь крест, или хотя бы достав крест, который они носили с собой (все московиты, и знатные и низкого происхождения, по своему обычаю, носят его на шее), воздавали ему должное почитание и молились. Если же не было ни одной иконы, они совсем не произносили молитв, и говорили, что как только попадется икона, они очистят себя молитвой. У них нет обычая осенять знаком креста пищу, напротив, они осеняют себя. Также, если они протягивают что-нибудь, что имеет отношение к светскому обиходу, то крестят это, если же оно относится к церковному, то из религиозного чувства прикасаются ко лбу и вискам.

Обычая обмениваться поцелуями у них вообще нет. Лики святых они пишут с исключительной скромностью и строгостью, гнушаясь тех икон, которые лишены славянской надписи, и тех, на которых есть непристойное изображение обнаженных частей тела. А ведь это может служить известным упреком нашим живописцам, которые, чтобы показать свое искусство, на картинах до предела обнажают грудь, ноги и прочие части тела, и скорее пишут легкомысленные, чем святые картины.

Московиты имеют твердо установленное время постов, когда они воздерживаются от мясного и молочного. Первый пост по латинскому обычаю — четырехдесятница, которую они начинают после шестидесятницы. тогда они не употребляют мяса. Во время пятидесятницы они не едят ни яиц, ни молока, затем постятся от троицына дня (а он, как уже было сказано празднуется на второй день после пятидесятницы) до дня св. апостолов Петра и Павла, затем от 1 августа, а этот день считается у них днем св. Петра, до успеньева дня. Наконец пост, начало которого приходится на 15 ноября (то есть, как я уже говорил, день св. Филиппа), длится до рождества. И в течение недели, в среду и пятницу, так же как и в день усекновения главы Иоанна Крестителя и в день Воздвижения креста, они не употребляют мясного и молочного. Исключение составляет пасхальная неделя и время между рождеством и богоявлением, в это время они питаются мясом всю неделю. Между прочим, они не признают никаких канунов праздничных дней, не признают и 4 времени года. Но даже в те самые дни, когда они

постятся, они не соблюдают истинного н законного порядка поста. Ведь они не употребляют только мяса и молока, но считают, что в течение дня могут принимать пищи кто сколько захочет. Однако когда они готовятся принять причастие (а это они делают каждый по своему усмотрению, так как у московитов по поводу этого нет никакого закона), понедельник, среду и пятницу они проводят безо всякой еды, во вторник и четверг принимают пищу только раз в день, затем, исповедовавшись священнику в грехах, в субботу вкушают тела христова.

По всей Московии насчитывается огромное количество монастырей, так что в двух городах — Москве и Новгороде, можно насчитать 144 монашеских общин. Одну из них, расположенную на берегу Днепра, мы посетили. К храму ведут ступени, в помещении при входе помещаются кухни и трапезная, тесно заставленная низкими столами, за которые садятся только с одной стороны. К обширному двору примыкают многочисленные кельи, находящиеся друг от друга на определенном расстоянии, впрочем закопченные и грязные. В них нет ни кровати, ни стола, ни стульев, только лишь скамья, прикрепленная к стене печи, ею они пользуются и как столом, и как кроватью. В этих общинах большое количество монахов, в одном 100, в другом 200, в третьем 300. Говорят, в Троицком монастыре, в 20 лье от Москвы, живут 350 монахов. Однако все они настолько погружены в дремучее невежество, что даже не знают какого устава придерживаются. На вопрос, что они произносят во время молитвы, они ответили: «Господи Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас». (В этих местах не в употреблении мысленная молитва.) Эту молитву они произносят определенное число раз, перебирая четки, сделанные на манер нашего розария. Что касается материального образа жизни, то он не отличается от образа жизни наших монахов. Одежда у них темного цвета, пища — самая скудная, состоит из соли, хлеба и рыбы, которую они сами и ловят. Равным образом им предписано и безбрачие. Многие из монахов, по обычаю, часто отправляются к соседним народам, чтобы проповедывать им евангелие. Московиты некоторых из них. погибших за религию в Скифии и Татарии, чтут как мучеников. Епископы выбираются из монахов, и им, как и монахам, совершенно запрещены мясная пища и брак. Выбирает их князь, посвящают два или три епископа. Храмы почитают самым строгим образом до такой степени, что не разрешают входить в них тем, кого, хотя бы во сне, посетили сладострастные видения.

Храмы строятся в форме креста, как бы с двумя крыльями, выдающимися с обеих сторон, что мы наблюдаем в древних храмах. Их обычно называют «ковчегами». В середине храма стека отделяет духовенство от публики. Передняя часть этой стены имеет две двери; из них та, что называется «царской» открывается только во время богослужения, когда выносят хлеб, приготовленный для освящения. В алтарь не разрешается входить никому, кроме духовных лиц. Там, вдали от мирских взглядов, совершается святое таинство. Все пространство между дверями покрыто иконами с изображением святых. В храмах нет ни кафедр, ни органа. Однако у них есть мальчики, обученные пению, которые мелодичными голосами поют во время богослужения. Духовные лица все время стоят, и чередуясь друг с другом, читают молитвы. Входя в храм, московиты колен не преклоняют, но опускают голову и плечи и часто крестятся. Святую воду хранят только в храме, однако дают ее как испытанное средство больным для питья.

Все это, возлюбленные братья и отцы, я хотел сообщить вам не только из повиновения верховному первосвященнику, но и для того, чтобы показать, что эти люди отнюдь не католики н чтобы тем усерднее вы молились за них, ведь скорее будут достойны милосердия те, до кого еще никогда не доходил светоч истинной католической веры, чем те, кто по своей воле и сознательно отошел от нее.