Куроптев М. Черт в Курмыше. 1813-1814 гг. // Русская старина, 1878. – Т. 22. - № 5. – С. 176-180.

 

Чорт в городе Курмыше.

1813—1814 гг.

 

Приехав в г. Курмыш, Симбирской губернии, в 1867 году, на службу, при знакомстве с бытом городских жителей, я неоднократно слышал, как подтверждение неразвитости их, что у них производилось следствие о чорте в начале текущаго столетия. Заинтересованный неоднократным указанием на следствие о чорте, я обратился к разспросам и к разбиравшемуся тогда архиву присутственных мест. В самом городе отыскал престарелую внучку Раздьяконовой, в доме которой жил сказанный чорт. От нея узнал следующее: в келье, на дворе бывшаго дома диакона Прокопьевской церкви, а ныне мещанки Ядровой, что против дома городской думы, у старухи Раздьяконовой жило, в 1813 г., невидимое существо, которое говорило самым тоненьким голосом, так, как будто голос слышался из-за стены кельи. Он особенно любил старушку, жившую вместе с хозяйкой, и называл ее „Баушка черный платочек", а не любил и мучил дворовую девку Анастасию,

 

 

177

данную хозяйке кельи в услужение дальними родственниками—помещиками и благодетелями ея. Невидимое существо про себя говорило, что он сын богатаго московскаго купца, умершаго еще в детстве его, и что у него жива только мать, которая его прокляла за то, что он очень любил девушек и гулял по трактирам. Когда невидимое существо стало очень мучить Анастасию, то приходил в келью производить дознание бывший тогда городничий Иван Иванович Субочев.

В архиве присутственных мест особых дел по этому следствию не отыскано, хотя, по описям 1813 и 1814 гг. курмышскаго уезднаго суда, таковое дело и значилось, но против него была сделана отметка, что оно взято губернаторским чиновником. В докладном же регистре курмышскаго городническаго правления на октябрь месяц 1813 года и журнале курмышскаго уезднаго суда 1814 года, найдены доклады, опросы и постановления по сказанному следствие, которыя здесь привожу в дословных выписках.

 

Докладной регистр  Курмышскаго городническия правления на октябрь—1813 г.

 

Материя бумаги: № 71. Окт. 20. Запрос дворовой девке, Настасьи Сергеевой, коим показала, что в доме вдовы Прасковьи Федоровой Раздьяконовой, в течении сего месяца дней с шесть со двора в стену и в самой избе неизвестно от кого стук и бросание камнями происходило, и 14-го числа октября вечером, вовремя бытности в доме Раздьяконовой, каким образом упал с потолка кирпич—не видала, но от стука онаго, лежавши на полатях, проснулась.

Резолюция: Как из онаго допроса видно, что дворовая девка Сергеева учинила в кинутии с полатей кирпичом, а также и в разном стуке, запирательство и сообщников в намерении причинить зло вдове Раздьяконовой никого не открывает, то к уличению отобранных от показаний посланных от меня полицейских служителей для раскрытия, каким образом происходил стук на дворе и от находящихся когда брошен был с полатей кирпич во время бытности моей для развеевания, а также и от понятых сторонних людей, которые при мне и уездном стряпчем находились в избе, отобрать показание.

Материя: № 72. Окт. 20. Показание полицейских служителей Свешникова, Лукьянова и Чамалина, коим удостоверяют, что сего месяца 11, 12 и 13-го чисел для присмотру около дому вдовы Раздьяконовой в секретных местах с 8-го до 1-го часу ночи находились и точно стук и бросание камнями слышали.

Резолюция: Означенное показание полицейских служителей приобщить к делу.

— № 73. Окт. 21. Показание города Курмыша жителей Михаила Полякова с товарищами, всего 12 человек, коим удостоверяют, что по бытности их в доме Прасковьи Раздьяконовой 15-го числа сего месяца с г. городничим

 

 

178

и стряпчим, с 8-го до 1-го часу ночи никакого стука и бросания камнями не происходило.

Резол.: Оныя показания приобщить к делу.

—  № 74. Окт. 22. Показание мещанина Максима Малюгина, коим показал, что в доме вдовы Прасковьи Раздьяконовой 12, 13 и 14-го чисел бросание камней происходило.

Резол.: Учинить тоже.

—  № 75. Окт. 22. Показание вдовы Прасковьи Раздьяконовой, коим удостоверяет, что г. городничему о происходящем в доме ея неизвестно  от чего стук, бросание  камней, чулок и лаптей, а также и о девке Настасьи Сергеевой, что находится в болезни, сказывала.

Резол.: Оное показание приобщить к делу и, сделав особое постановление, сообразя все дело по порядку, отослать в разсмотрение и с подозревающейся девкой в уездный суд, приполнив, буде нужно, от священника Троицкой церкви показание, то бы уездный суд чрез кого следует истребовалъ. Самое дело отметить решенным.

 

Журнал   Курмышскаго   уезднаго  суда   1814 года,   февраля   28-го   дня, в   субботу.

 

„Слушали выписку, учиненную о бывшем в доме вдовы экономической крестьянской жены Прасковьи Раздьяконовой, жительствующей на дворе Покровской церкви диакона Евграфа Петрова, ночью, часу с 8-го до 1-го, стуки с улицы и внутри самой избы, бросание камнями, чулками и лаптями несколько ночей. Приказали: Хотя живущая в одной избе с вдовою Прасковьею Раздьяконовой девка Настасья Сергеева, находящаяся в услужении, по вверющему письму, у саратовскаго мещанина Половинкина, и подозревалась в чинении в той избе, равно и снаружи оной, стуки и метании камнями и прочим, но обстоятельства и открывают, что все оное производимо было кем либо с намерением, дабы бросанием камней, поленьев и произведением стука навести на живущих в тех домах страх, дабы чрез оный отдалить от домов своих и, воспользуясь, тем временем, произвести воровство, каковаго содержания на счет девки Настасьи Сергеевой отнести никак не можно, поелику, как существо дела сего доказывает что, когда тот стук происходил, девка Сергеева находилась в избе, следовательно, и чинено оное было неизвестными людьми, в подтверждение чего служит и то, когда происходил стук у дьякона в избу, то сенная дверь заложена была с надворья цепью и, как видно, с выдумкою, дабы отнять случай произвести гвалт; относительно того, что, во время бытности городничаго в доме Раздьяконовой, сверху потолка упал кирпич, по

 

 

179

удостоверению бывших тут, кем оный брошен не запримечено, в каковое время девка Сергеева лежала по болезни на полатях, то и сие действие к ней причесть, равно и то, как унтер-офицер Притков показывает, что, в бытность его в том доме, неизвестно кем брошен в него стакан с водою и стоящие на брусу горшки— весьма сомнительно; а непосредственно все cиe относится к хитрым предприятиям злонамеренных людей, к нерасторопности и слабости полицейскаго надзора. Но однакож за тем за всем девку Сергееву на будущее время оставить в сильном иодозрении, а случай сей, на основании воинскаго устава процессов 2-й части 5-й главы, 9-й и 10-й статьи, предать суду Божию, а во обстоятельствах онаго сочинить особое постановление".

Как видно из журнала уезднаго суда, дворовая девка Ceprеева была в ненавистной для крепостных кабале, почти равной себе, по происхождению, Раздьяконовой и, очень может быть, прибегала к обыкновенному средству, не только в начале текущаго столетия, но и в конце его первой половины, чтобы избавиться от неимовернаго труда кабальных, при скудной пищи и совершенной наготе, проглядывавшей между висящими на них лохмотьями. В Курмышском и прилежащих уездах: Алатырском и Ардатовском Симбирской губернии, между крепостными крестьянами сильно были распространены падучия болезни, кликуши и юродствуюшщие, которых еще в конце пятидесятых годов можно было встретить в каждом селении по нескольку лиц. Положение 19-го февраля 1861 года большую часть их излечило. Сергеева же так искусно вела свое дело, что возбудила следствие о чорте, живущее в памяти у курмышан до сих пор с значительными преувеличениями.

Кстати здесь привести другой замечательный случай средства избавления себя от труда помощию юродства. В 1850-х годах в Алатырском уезде бегал здоровый, красивый дворовый человек, известный под именем „Дяди домой". Он бегал всегда босой и с палкою, поднятою к верху, с привязанным пуком разноцветных лент, говоря встречным „дядя, домой", и затем, кроме избранных из женскаго пола, никому ничего не говорил. Вместе с барскими детьми обучался разным наукам и языкам, но когда они были отданы в какое-то высшее учебное заведение, он сделался „Дядей домой" и до того вел свои дела искусно, что когда епархиалъный apxиepeй где-либо его встречал, то обыкновенно сажал с собой в карету; про барынь же и монахинь нечего было и говорить—одна у другой перебивала... Но и „Дядя домой" пропал по-

 

 

180

сле произведеннаго о нем следствия по случаю заведения им в разных глухих местах девичьих приютов, на средства, щедро даваемыя поклонницами его.

 

Сообщ. М. Куроптев.

21-го мая 1874 г.

Г. Слободской, Вятской губ.