Опатович С

Опатович С.Е. Евдокия Андреевна Ганнибал, первая жена Абраама Петровича Ганнибала. 1731-1753 // Русская старина, 1877. – Т. 18. - № 1. – С. 69-78.

ЕВДОКИЯ АНДРЕЕВНА ГАННИБАЛ,

первая жена Абраама Петровича Ганнибала.

1731 — 1753.

Личность Абраама Петровича Ганнибала не раз составляла предмет статей как ученых, так и беллетристических. Правнук Ганнибала, А. С. Пушкин передал нам полную романических приключений историю своего прадеда. За ним пошли изыскатели: Д. Н. Бантыш-Каменский, Д. И. Языков, M. H. Лонгинов, князь П. В. Долгоруков и М. Д. Хмыров. В архивах они нашли много документов, довольно ярко озаривших оригинальную личность Ганнибала. Тем не менее, в ней все еще остаются стороны мало изследованныя. Такова, например, женитьба Ганнибала на первой супруге-красавице гречанке, жизнь с нею, развод и заключение ея в монастырь. Пушкин, а за ним и другие, говорят, что Абраам Петрович потому развелся с нею, что она родила ему белую дочь, Поликсену. Поэтому Ганнибал заподозрил жену в неверности и принудил ее постричься в Тихвинском монастыре, а дочь Поликсену оставил при себе, дал ей тщательное воспитание, богатое приданое, но никогда не пускал ее к себе на глаза (соч. Пушкина, издание Исакова, т. IV, стр. 7). За Пушкиным этот разсказ повторили: князь Петр Долгоруков и Хмыров, не замечая того, что Пушкин разсказывает это по семейным преданиям, которыя легко подвергаются искажению, преувеличению. Они не подумали, что Ганнибал не имел права и не мог заключить свою жену в монастырь, и притом по одному подозрению. В монастырь заключались только по определению духов-

наго начальства, которое мотивом для заключения не могло же признать одно только рождение белой девочки. Необходимы были другия причины, другие поводы, которые до сих пор читающей публике оставались неизвестными. Какие же это поводы?

В архиве С.-Петербургской духовной консистории нам удалось найти бракоразводное дело Ганнибала (№ 2,466). Воспользуемся этим документом, чтобы насколько возможно осветить темную личность красавицы гречанки, дополнить пробелы в биографии самого Ганнибала и показать обращик бракоразводных дел того времени. Вот грустная история отношений между Абраамом Петровичем и его супругою.

II.

В конце 1730 г., в Петербурге проживал капитан галернаго флота Андрей Диопер, человек небогатый, семейный. Старшую дочь он выдал замуж, за какого-то Богдана Халябия, а младшая, Евдокия, оставалась при отце. В это время она сблизилась с флотским поручиком Кайсаровым и думала выйти за него замуж. Но на беду, из Селенгинска приехал в Петербург Ганнибал, познакомился с Диопером и его дочерью и попросил у отца ея руки. Евдокия не соглашалась выходить замуж за Ганнибала, «понеже,—как говорила она,— арап, и не нашей породы». Но отец и зять не обратили на это внимания, принудили повенчаться с Ганнибалом. Евдокия должна была покориться им, но до свадьбы отдалась Кайсарову.

Ганнибал повенчался 1731 г. между 6-м числом января и 21-м февраля. Спустя месяц после свадьбы, из Петербурга он откомандирован был в Пернов, учить кондукторов математике и черчению. За Ганнибалом отправилась туда и его жена. Жизнь в маленьком городке, с нелюбимым мужем, молодой женщине очень не понравилась. Она стала искать развлечений и нашла их. Между подчиненными мужу кондукторами она обратила внимание на Шишкова. Этот молодой человек в Пернове разыгрывал роль Дон-Жуана. Еще до прибытия туда Ганнибалов, он познакомился с мещанкою Моршею, у которой была взрослая дочь. Шишков пообещал жениться на этой девушке, вступил с нею в связь и обманул. Морша

жаловалась на Шишкова начальству, которое распорядилось: Шишкову учинить наказание на теле, да тем дело и покончить. Однако, размолвка между Шишковым и Моршей продолжалась не долго; Шишков по прежнему стал бывать у ней. С Моршей познакомилась и Евдокия Андреевна Ганнибал. В воскресенье, в великом посту 1731 г. (Пасха была тогда 9-го апреля), пришла она к Морше и младшую дочь ея, Mapию Елизабет, послала за Шишковым. Тот явился. Сели играть в карты, в короли, «и когда он, Шишков, король был, то ей, капитанше, наложил, чтоб она его целовала, что капитанша и учинила». После этого Евдокия Андреевна, в отсутствие мужа, нередко призывала к себе Шишкова чрез писаря Тимофеева, и при таких свиданиях завелись у них любовные разговоры.

— «Я тебя люблю всем сердцем», говорил Шишков. Евдокия отвечала ему такого же рода признанием.

От того у них «любление пошло» и шло до конца февраля 1732 года.

В таком небольшом городе, как Пернов, связь между Шишковым и Евдокиею Ганнибал не могла долго скрываться и слухи об ней, с различными прибавлениями, дошли и до Абраама Петровича. 28-го февраля, он подал донос в перновскую канцелярию, что, того же числа, кондуктор Гавриил Кузьминский объявил ему, что кондуктор Яков Шишков "хвалился его, капитана, окормить" и об этом Кузьминский слышал от кондуктора Фабера. Фабер под присягою показал, что, 26-го числа того же месяца, мещанка Морша говорила ему: «приходил-де ко мне Шишков и говорил, что капитан Абраам Петров болен и кабы капитанша была умна и послала в аптеку и купила чего и дала-б ему, Петрову, и он бы не долго стал жить». Тоже показала и сама Морша.

Подав жалобу на своих подчиненных, Ганнибал принялся и за жену, и плохо стало бедной. Он приставил к ней крепкий, надежный караул и неоднократно брал ее к себе, в свои покои. Там, в стены, повыше роста человеческаго, ввернуты были кольца. Туда вкладывались руки несчастной и ея тело повисало на воздухе. В комнате заранее приготовлены были розги, батоги, плети и муж «бил и мучил не-

счастную смертельными побоями необычно», принуждая ее, чтобы она на суде при допросах показала, будто "с кондуктором Шишковым хотела его, Ганнибала, отравить и с ним, Шишковым, блуд чинила». При этом, в случае, если она покажет не по его желанию, «грозил ее, Евдокию, убить». После таких внушений, в канцелярию (где производилось дело о нарушении супружеской верности и где сам Ганнибал играл роль не маловажную), Евдокия все показывала по желанию мужа, чтобы только вырваться из его рук. Тем не менее, в течение месяца она жила у мужа и только в конце марта того же года взята была в канцелярию. Ее посадили на Госпитальный двор, куда обыкновенно заключались осужденные. Там, под крепким караулом, провела она пять лет «пока суды кончались». На содержание арестованных никто не обращал внимания и арестанты Госпитальнаго двора питались или на средства родных, или на доброхотныя подаяния христолюбцев. На содержание Евдокие Андреевне муж ничего не давал и сам нарочно затягивал дело, чтобы подольше продержать ее под караулом. Арестантке не раз приходилось страдать от голода, в ожидании милостыни. Нечего уже и говорить о других условиях быта в Госпиталъном дворе.

Вот, на основании документов, история разрыва между Ганнибалом и его женою. Здесь нет ни одного слова о рождении белой девочки. И во всем деле об ней не упоминается. Очевидно, ея и не существовало.

III.

Между тем, Абраам Петрович не терял напрасно времени. Он сошелся с дочерью капитана Перновскаго полка Шеберга¹), девицею Христиною, и жил с нею в Ревельском уезде на мызе. Пошли дети и родители стали заботиться об их будущности, а будущность незаконнорожденных детей неприглядна. Поехали в Ревель повенчаться и там стали искать подходящаго православнаго священника. Полковые священники того времени были вполне подчинены офицерам, а следовательно, и Ган-

¹) В разсматриваемом деле, вторая жена Абраама Петровича называется различно: Шелберх, Шеберх и Шеберг.

нибалу. К ним-то он и обратился, но встретил много затруднений. Священники отказывались венчать его под различными предлогами. Ганнибал условился, наконец, с священником полковой церкви во имя Феодора Стратилата, Петром Ильиным, и тот повенчать согласился. Новая беда. Петр Ильин объяснил, что венчать может только по «венечной памяти»—документу, котораго у Ильина не было. Надо было достать такую "память" у кого-нибудь из приходских священников. Поискали,—наконец, добыли у священника Николаевской Ревельской церкви Ивана Филиппова, и Петр Ильин повенчал Ганнибала на Христине Шеберг.

Это произошло в 1736 году, когда Евдокия Андреевна Ганнибал томилась в Госпитальном дворе, потому что «суды еще кончались». Теперь необходимо было покончить с первой женою. По мнению Абраама Петровича, это не представляло особенной трудности. Стоило только сказать слово перновским офицерам, у которых находилось дело об Евдокие Андреевне. И действительно, гг. офицеры учинили сентенцию:

— «Прелюбодеице (Евдокие Андреевне) учинить наказание — гонять по городу лозами, а прогнавши, отослать на Прядильный двор, на работу вечно; а Ганнибалу, как невинному, за руками всех присутствующих, выдать аттестат».

Теперь, казалось, все дело покончилось; но при Анне Ивановне на нарушение супружеской верности женою смотрели уже не так строго, как при Петре I. Для приведения приговора в исполнение необходимо было утверждение высшей судебной инстанции, а между тем Евдокия Андреевна упросила кого-то написать прошение в Фортификационую контору, чтобы ее вытребовали в Петербург. Ее вытребовали. Теперь дело Абраама Петровича приняло оборот для него не совсем удобный. В царствование Анны Ивановны влияние его ограничивалось одним только Перновым, а в Петербурге птенцы Петра I не пользовались особенным уважением. Мало того, их старались устранять от дела, притеснять, а Ганнибал из Сибири вернулся самовольно. В Петербурге могли припомнить и это.

И в самом деле, Евдокия Андреевна в Петербурге не оставалась в бездействии. От ея имени подана была, 1-го марта 1737 г., челобитная в святейший синод. В ней подсудимая

заявляла, что показания свои, в перновской канцелярии, дала неправильно, опасаясь угроз мужа; неправильно показал и кондуктор Шишков, по команде подчиненный Ганнибалу. Евдокия просила дело об ней произвести в духовном ведомстве и там же передопросить как мужа ея, так и свидетелей. Вместе с тем, она просила освободить ее из-под караула, дабы «голодною смертию не помереть».

Святейший синод, после продолжительной переписки с Фортификационною конторою, вытребовал это дело, и 3-го декабря 1743 г. оно поступило в синод¹). Синод передал дело преосвященному Никодиму, епископу с.-петербургскому, и, по распоряжению его, Евдокия Андреевна отдана на поруки и поселилась у своих знакомых на Васильевском острове, в приходе церкви св. апостола Андрея Первозваннаго.

Но со вступлением на престол дочери Петра I, Елисаветы, петровские птенцы стали возвышаться. К числу их относился и любимый деньщик Петра I, Ганнибал. В 1746 г. он был уже генерал-маиором, т, е. имел чин, по тогдашнему времени, весьма знатный. Бороться с такою знатною персоною, особенно в виду расположенности к нему императрицы, становилось трудно. На беду свою и Евдокия Андреевна не вела себя осторожно. Молодая женщина, просидевшая 11 лет в заключении, не съумела совладать с собою. Случай свел ее с подмастерьем академии наук Абумовым и плоды этой связи скоро обнаружились. Время родов приближалось, а между тем агенты Ганнибала глаз не сводили с несчастной и все доводили до сведения своего патрона; это было тем легче, что Ганнибал жил на том же острове, в Благовещенском приходе. Как быть? обратилась она за советом к своему духовнику, Андреевской церкви священнику Андрею Никифорову. И тот посоветовал ей обратиться в консисторию с покаянием. Евдокия Андреевна так и сделала.

17-го мая 1746 г., она подала в консисторию прошение (за неграмотностью ея, подписанное духовником, Андреевскаго собора священником Андреем Никифоровым), в котором сознавалась во всех своих проступках. В заключение она доносила кон-

¹) Спустя 12 лет после подачи Ганнибалом перваго прошения.

систории, что она и теперь «такою же своею виною одержима есть, как и ныне имеется чревата», и просила развести ее с Ганнибалом, уже женившимся на другой, с которою тот прижил нескольких детей.

И действительно, чрез несколько времени Евдокия Андреевна родила дочь Агриппину¹). Ребенок родился слабеньким и скоро отправился на вечное упокоение к Самсонию, на кладбище.

На основании прошения Евдокии Андреевны, консистория послала Ганнибалу запрос по следующим пунктам:

1) Действительно-ли он повенчан? 2) Кто и в какой церкви венчал его? 3) По чьей венечной памяти? и наконец 4) которым показан браком?

На это Ганнибал отвечал только, что в 1736 году он действительно повенчан в Ревельской соборной церкви с дочерью умершаго капитана Шелберга, девицею Христиною, вторым браком, и в настоящее время уже имеет с нею 5 человек детей. На другие вопросные пункты он не отвечал, а только заявил, что о том, каким образом вступил он в супружество с Христиною Шелберг, и каким показал себя браком, а также о поступках своей первой жены Евдокии—он, 23-го мая 1746 г., подал челобитную государыне императрице.

Кажется, Ганнибал считал для себя унизительным отвечать консистории и думал, что императрица сама решит бракоразводное дело. Вышло не так. Прошение Ганнибала императрица препроводила в синод, синод—в с.-петербургскую консисторию, и опять минуло три года. Положение Ганнибала стало весьма щекотливым; дети росли, мальчиков пора бы определить в кадетский корпус, или записать в гвардию, и между тем какия права имели они? Первый брак Ганнибала не был расторгнут, а потому и второй не мог признаваться законным, а следовательно, и дети от этого брака должны были признаваться также незаконнорожденными: лишались прав на поступление в какое бы то ни было заведение и сословие, за исключением крестьянскаго. Стоило призадуматься. Ганнибал препроводил Евдокию в консисторию, но пожалел денег на содержание ея и консистория опять отпустила ее на свободу и она

¹) Не она-ли и подала повод выдумать белую от перваго брака дочь Поликсену?

по прежнему жила на острове и называлась законною женою Ганнибала. И вот, 15-го сентября 1749 года, Ганнибал «сам просил консисторию, чтобы в разсуждение его долговременной и безпорочной службы и вторичнаго брака, его всемилостивейше оборонить, и бывшую его жену Евдокию взять в консисторию и за чинимое ею прелюбодеяние отрешить от него вовсе, дабы оная прелюбодеица долее не называлась его женою и, таскаючись на воле, своими непотребствы еще более его к безчестию не довела». К этому прошению приложен был и выданный Ганнибалу из военнаго суда аттестат, в котором кондуктор Шишков обвинен «в ослушании команды и фальшивых доношениях, и в блуде жены его, капитана, и в отраве его, капитана, женою и им Шишковым—кондуктор Гаврила Кузьминский в ведомстве приличился. И означенные кондукторы пред судом признались во всем винны, и пред судом кондукторы Шишков и Кузьминский слезно христианскаго прощения у Петрова просили и тот их простил. Поэтому судьи, признавая Петрова правым, выдали ему аттестат, а Шишкова и Кузьминскаго признали во всем повинными».

Во главе подписей на этом аттестате стоит следующая: "вместо прапорщика Сергия Иванова, по его прошению, поручик Кондратий Воробьев подписался".

Прошение это поступило к преосвященному Феодосию, apxиепископу с.-петербургскому, и он предложил: 1) Евдокию Андрееву с Ганнибалом разлучить. 2) По силе указа от 8-го января 1744 г., учиня ей наказание, послать в Оренбург, или, по разсмотрению синода, в отдаленный монастырь, на монастырские труды вечно, потому что «таковая сквернодеица в резидующем граде быти не может». 3) А «генерал-маиopy Ганнибалу, к тому второбрачие не малую подала причину сентенция суда о наказании жены и ссылке ея на Прядильный двор на работу вечно, что и всякому, не совершенно знающему духовных прав, покажется за действительное разлучение. Сверх же всего, с нынешнею его второбрачною женою в сожитии уже 13 лет и имеет 6 детей, чего ради, вместо разлучения, снабдить его церковною эпитимиею, и, сверх того, денежным штрафом, а с сею его женою брак его утвердить. Что-ж военный суд, забыв публикованный имянной блаженной и вечной славы достойной памяти государя императора Петра Великаго в 1724 г. указ, по которому повелено прелюбодейным делам быть ведомым в святейшем синоде, не токмо единый суд производили, но и сентенцию над прелюбодеицею утвердили и тем оному Ганнибалу ко второбрачию оказию дали и за то присутствующее, кои под аттестатом подписались, подлежат суду».

После этого Евдокия Андреевна опять таки отдана была на по-

руки, с тем, чтобы она «удалялась от прелюбодейнаго жития, под опасением наижесточайшаго наказания, без всякаго помилования». Но, 5-го декабря того же года, поручители Евдокии Андреевны от поручительства отказались. Того же числа Ганнибал подал в консисторию прошение, чтобы «жену его, ради ея непотребств, на поруки не отдавать, а, до решения дела в синоде, содержать в консистории под караулом, обещая присылать ей пропитание». Преосвященный Феодосий исполнил желание Ганнибала и Евдокия Андреевна очутилась в арестантской с.-петербургской духовной консистории. Неизвестно, доставлял-ли ей Ганнибал пропитание и, если доставлял, то какое? но Евдокие Андреевне пришлось долго просидеть под караулом.

17-го ноября 1750 года святейший синод прислал это дело к разсмотрению новому архиепископу с.-петербургскому Сильвестру Кулябке, который возбудил новые вопросы, подавшие повод к новой переписке. Требовалось узнать: какого вероисповедания вторая жена Ганнибала и на каком основании повенчана? А надо заметить, что Шеберг была лютеранкою; православным позволялось вступать в брак с иноверными только с разрешения епархиальнаго начальства ¹), а Ганнибал, вступая в брак с Христиною Шеберг, об этом и не подумал. Вот и повод к новой переписке, которая опять затянула дело, пока не нашли, что виновный священник Петр Ильин уже скончался. После того консистория навела справки в церковных законоположениях по этому предмету, но признала необходимым оставить Евдокию у себя под караулом, потому что русское законодательство того времени, по вопросу о нарушении брачнаго союза, подвергалось изменениям. При теремной до-Петровской жизни наших женщин, дел о нарушении ими супружеской верности встречалось не много. С освобождением женщин из-под замков и запоров, при отсутствии твердых нравственных начал, преступления такого рода значительно умножились и Петр Великий вздумал остановить зло изданием строгих законов против нарушения женщинами супружеской верности. Виновных прогоняли по городу розгами и потом заключали в Прядильный двор в пожизненную работу. 8-го января 1744 года заключение в Прядильном дворе заменено было ссылкою в Оренбург, но в 1751 году отсылочная коммисия прекратила свои действия. И вот, духовное начальство очутилось в таком положении, что, решая дела о прелюбодеянии, оно своих решений не могло приводить в исполнение. Синод

¹) Архив с.-петербургской духовной консистории завален делами такого рода.

имел право наказывать только частным, келейным образом, а прелюбодеица подвергалась наказанию публичному, и такия наказания совершались только по определению власти гражданской, с которою, однако, синод неохотно вступал в сношения. Да и кроме того, с упразднением отсылочной коммисии, стало невозможным и отсылать виновных в Оренбург.

Окончательное определение консистории по делу первой жены Ганнибала состоялось только 9-го сентября 1753 г.:

Евдокию Андреевну признали виновною в преступных сношениях до свадьбы с Александром Кайсаровым и после — с Шишковым и Абумовым и присудили: с Ганнибалом ее развести и препроводить в губернскую канцелярию для отсылки куда таковых посылают, или в отдаленный монастырь в труды монастырские вечно. Брак Ганнибала с Христиною Шеберг утвердить, наложив на него эпитимию и денежный штраф. С Евдокии Андреевой взять подписку, «чтобы она впредь женою Ганнибала не называлась и в новое прелюбодеяние не впадала, под опасением наижесточайшаго наказания, а за прежнее свое согрешение принесла покаяние пред отцом духовным и строго исполняла эпитимию, какая ей будет наложена».

В петербургской епархии женских монастырей тогда не было и святейший синод повелел заключить виновную в Староладожский ¹) женский монастырь.

24-го января 1754 года, утром, Евдокию вывели из консисторскаго заключения, объявили приказ отправляться в монастырь и сдали ее отставному солдату Щеколдину, которому и поручили доставить ее в Новгородскую духовную консисторию. На дорожные расходы выдали Щеколдину 3 рубля и приказали доставить Евдокию на место бережно. Посадил он ее в сани и повез в Новгород. Там, въ консистории, уже получен был указ синода, — дабы Евдокию Андреевну содержать в монастыре неисходно и наблюдать «дабы оная, пребывая в покаянии, приходила в церковь к повседневному молитвословию, келейнаго правила не оставляла и, по возможности, в монастырских послушаниях обращалась неленостно».

Из консистории отправили ее в монастырь, где она и скончалась. Так «окончились суды».

С. И. Опатович.

¹) А не Тихвинский, как говорит Пушкин.