Превратности судьбы с подробным повествованием о весьма необыкновенных обстоятельствах, приключившихся с одним польским дворянином, находившимся в продолжении 45 лет на русской службе и описанных им самим в 82-х летнем возрасте / Пер., примеч. А.Чумикова // Русский архив, 1898. – Кн. 1. – Вып. 4. – С. 479-508.

ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

с подробным повествованием о весьма необыкновенных обстоятельствах, приключившихся с одним Польским дворянином, находившимся в продолжении 45 лет на Русской службе и описанных им самим в 82-х летнем возрасте ¹).

Милостивый государь!

Я постараюсь удовлетворить ваше желание ознакомиться со всеми перипетиями моей жизни, описание которой я делю на четыре части. Мои записки, может быть, написаны недостаточно литературным слогом; но труд их прочтения будет вознагражден тем, что оне содержат известные вам верные факты и имеют также то достоинство, что могут оправдать в ваших глазах мое поведение в возведенных на меня клеветах, возникших вследствие того, что я оставил службу по полку, в котором вы изволили состоять подполковником.

Мой прадед, происходивший от одного семейства в... ²), поселился в Польше в ³)... и был там натурализован. Эта ветвь нашей фамилии была там довольно хорошо известна. У моего отца, младшаго в семействе, было два брата; старший сделался Львовским епископом, а младший остался холостяком и не занимал никакой должности в "Речи Посполитой" (Republique). Мой отец, с 20 лет, поступил добровольцем въ армию курфюрста Саксонскаго Августа и участвовал во всех войнах этого государя, который, полюбив его, после избрания в короли Полькие, наградил отца староством Goura, а впоследствии должностью кастеляна. Равскаго (Rawa). Женат был мой отец на протестантке, принадлежавшей к Литовской фамилии Грушевских. От этого брака родился я. Мать моя, в пяти родах, произвела на свет 12 (!) дочерей, из которых десять

¹) Извлечено из Французской рукописи, хранящейся в Ревельском городском архиве: тетрадь в четвертку листа, 158 стр., попорченная местами от сырости. 2-я и 4-я части утрачены. А. Чумиков.

²) Это место в рукописи испорчено, и можно разобрать лишь слова: famille de С.... pagne. Не Champagne ли, провинция во Франции? А. Ч.

³) По ветхости рукописи место с годом оторвано. А. Ч.

480

умерли еще в колыбели, а самая младшая вышла замуж и умерла в Петербурге в 1740 году. Мне было 15 месяцев, когда мать, в виду наступивших в Польше безпорядков, принуждена была удалиться в Кенигсберг, где жила ея сестра, кастелянша Минская. Моя мать пробыла в Кенигсберге не более полугода, оставив меня у моей тетки, которая отправилась со мной в свое Литовское имение Гомель (Hommel). Года три спустя, ея муж, Крашипский, вызвал ее в Дрезден, где я был передан на руки моим родителям.

Тогдашней фаворитке (Августа II) графине К *), видавшей меня неоднократно при посещении ею моей матери, понравилась моя бойкость, и она просила передать меня ей на некоторое время. Сначала мать не соглашалась; но затем, узнав, что его величество разделяет желание графини, должна была уступить. Графиня К. сдала меня на руки одной из своих женщин.

Будучи 6-ти летним мальчиком, всегда живой и смелый, я сопровождал графиню, когда она отправлялась в апартаменты короля, находившаго удовольствие слушать мой детский лепет на нижне - Немецком языке (Plattdeutsch). Так прошло два года. Ко мне приставили хорошаго Французскаго гувернера и, одаренный хорошей памятью, я уже начал хорошо говорить по-Французски, когда король отправился в Варшаву, где уже находился мой отец. В день отъезда моей матери, графиня К., остававшаяся в Дрездене, возвратила меня моей матери.

Затем автор Записок повествует о том, как он был со своим отцом во дворце, как король подарил ему маленькую лошадь, как верхом на этой лошади, участвуя в королевской охоте, ему удалось подстрелить из пистолета свинью (кабана?), как затем его отдали на воспитание в Иезуитскую коллегию, откуда родители, узнав о безнравственном поступке отцов-Иезуитов, взяли его через несколько месяцев и определили кадетом в коронную гвардию, когда ему было 13 лет. Будучи уже прапорщиком гвардейскаго полка, которым командовал князь Понятовский, автор Записок случайно сделался лектором у больнаго короля.

Передав в кратком изложении несколько биографических сведений о личности неизвестнаго автора Записок, с исключением всего того что касается его любовных похождений, описанных с неимоверным цинизмом и напоминающих разсказы известнаго авантюриста Казановы, приводим ту часть (3-ю) Записок, в коей повествуется о вступлении автора их в Русскую службу, в 1736 году, во время Крымскаго похода графа Мюниха. Бытовыя картины разгульной жизни, пьянства, разврата, драк среди Польскаго дво-

*) В оригинале Французское С.; предполагаю, что здесь речь идет об известной графит Mapии Авроре Кенигсиарк, род. в 1670 г. А. Ч.

481

рянства, свидетельствуя об упадке общественных нравов в Польше, служат верной илюстрацией причин вскоре последовавшаго разгрома "Речи Посполитой".

Я встретился со своим зятем Ржебецким в Могилеве (на Днепре). Он очень обрадовался моей мысли вступить в Русскую службу и объявил мне, что мой зять Гермес состоит премьер-маиором и командиром Пермских драгун, а он сам служит в том полку поручиком и находится на пути в Украину, вместе с двумя пехотными полками, 1000 казаками и 500 Калмыками. Он не посоветовал мне одному ехать далее. Такой же совет дал мне мой хороший знакомый, маиор, когда я к нему явился и объявил, что нахожусь на пути в Киев. Так как со мною была порядочная сумма золота, серебра и другия ценныя вещи, то, конечно, было благоразумнее последовать совету моих друзей и примкнуть к ним. Я хорошо понимал, что мой обоз (со мною были 14 лошадей, кормилица-служанка и 6 слуг) был слишком велик ¹) для субалтерн-офицера, но не имел уже возможности его убавить.

Командовавший бригадой генерал-поручик Измайлов оказывал нам честь, приглашая нас довольно часто к себе обедать, и вообще доставлял мне все удобства во время похода, продолжавшагося шесть недель, пока мы не достигли небольшаго Украинскаго города Лубен. Его превосходительство с тремя своими полками расположился здесь лагерем, отослав казаков и Калмыков обратно в их дивизии.

Генерал посоветовал мне отправиться навстречу фельдмаршала графа Мюниха, возвращавшагося с армией из Перекопа, и приказал выдать мне подорожную. В Лубнах нашел я генерала Измайлова, готоваго идти с бригадой в Переяславль.

После 8-ми дневной утомительной езды, голодный, прибыл я в Царицынку ²). Командовавший там генерал-маиор князь Никита Трубецкой не позволил мне продолжать путь, небезопасный от шатавшихся в степи Татар. Здесь я познакомился с гусарским полковником Кулътером-де-Куминг (Culter de Kuming), прибывшим из Петербурга и отправлявшимся в армию. Как добрый земляк, он пригласил меня остановиться у него на квартире. Мы прожили здесь пять дней в ожидании курьера из Петербурга, по прибытии котораго отправились далее. Останавливаясь в каждом редуте, мы де-

¹) Наш прапорщик был уже женат