Сигунов Н.Г. Черты из жизни графа Аракчеева. Рассказы генерал-майора Ник. Григор. Сигунова / Сообщ. М.И. Богданович // Русская старина, 1870. – Т. 1. – Изд. 3-е. – Спб., 1875. – С. 245-249.

 

ЧЕРТЫ ИЗ ЖИЗНИ ГРАФА АРАКЧЕЕВА.

Разсказы генерал-маиopa Ник. Григор. Сигунова.

 

I.

Приехав в Петербург, по смерти Екатерины II, император Павел тотчас же вытребовал к себе из Гатчины полковника Аракчеева. Аракчеев, получив приказание, немедленно прискакал в Петербург, как был, в одном мундире, не взявши с собою решительно никаких вещей и даже теплой одежды. При Екатерине, офицеры Гатчинскаго отряда никогда не допускались в Зимний дворец, и потому, не зная расположения комнат, Аракчеев насилу отыскал императора. Павел принял его очень милостиво, тотчас же произвел в гене­ралы и назначил комендантом; наследник же престола, Александр Павлович, назначен Петербургским военным генерал-губернатором. Павел поставил их рядом, соединил их руки и сказал: «Будьте друзьями и помогайте мне». С этого момента началась дружба Аракчеева с будущим императором. Не имея при себе даже перемены белья, Аракчеев на следующий день обратился к своему новому другу и объяснил ему неудобство своего положения. Александр прислал ему собственную рубашку, которую Аракчеев сохранил во всю свою жизнь, и чрез 38 лет был в ней похоронен, согласно его завещанию. По смерти Александра I она лежала на столе в бывшем кабинете императора, в грузинском доме графа Аракчеева, в сафьянном футляре, и золотая тисненая надпись сообщала о дне, в который она была подарена графу, и завещание Аракчеева: быть в ней похороненным.

 

 

245

II.

Вскоре по возшествии на престол, император Павел пожаловал Аракчееву и Архарову по 2500 душ крестьян с тем, чтобы они сами выбрали себе поместья. Несколько вре­мени спустя, император спросил Аракчеева: где он выбирает себе имение? Аракчеев ответил, что он очень благодарен императору за его милости, и примет имение там, где ему угодно будет назначить. Павел отвечал, что он говорит вздор, и прибавил: «Впрочем, Архаров выбрал Грузино, а он промаху не даст; возьми ты себе Грузино, а он пусть поищет в другом месте». В том же 1796 году Аракчеев вступил во владение Грузиным.

 

III.

Будучи восемью годами старше Александра I и притом телосложения и здоровья слабаго, Аракчеев никак не думал пе­режить его, и потому в духовном завещании отказал все свое состояние государю. После 1825 года, он собирался изменить завещание и наследником своим хотел назначить Павла Ва­сильевича Ильина, отец котораго был самым искренним его другом. Въ 1821 году, Аракчеев выручил из большой беды Павла Васильевича, командовавшаго тогда 1-ю гвардей­скою батарейною ротою его императорскаго высочества. В Гатчине, во время похода из Петербурга в Вильну, рота эта взбунтовалась. Я не знаю причины этого бунта; знаю только, что при усмирении его Ильин засек розгами до смерти фельдфе­беля. Император Александр смотрел очень неблагосклонно на это дело, но Аракчеев сказал государю: «я нахожу, что Ильин не виноват; на его месте я поступил бы точно таким же образом». После того Ильин должен был только выдти в отставку.

Задумав назначить Ильина своим наследником, Аракчеев пригласил его поселиться в Грузине, где Ильин и жил в течении двух лет между 1825 и 1830 годами.

Тяготясь, повидимому, этою жизнию, Ильин просил Арак­чеева отпустить его для поступления на государственную службу. Аракчеев согласился, и Ильин был сделан управляющим

 

 

246

кронштадтскою таможнею. В Кронштадте он женился на де­вице Павловой и вместе с женою приезжал несколько раз в Грузино. В последний раз они были в феврале 1834 года, менее чем за два месяца до смерти Аракчеева. При отъезде, Аракчеев провожал их до Чудова, где все они остановились в моем доме. 28 февраля, на прощанье, Аракчеев сказал Ильину: «Дай Бог, чтобы наше дело увенчалось успехом». Затем, около 10-го апреля Аракчеев заболел и 21-го умер от водяной в груди, не успев привести в исполнение свою мысль. Ильин потом сильно претендовал на меня за то, что я не известил его о болезни Аракчеева.

В разговорах со мною Аракчеев иногда упоминал, что он желал бы продать Грузино. Он думал устроить продажу его в казну чрез друга своего, графа Канкрина, и собирался писать к нему об этом. Я однажды спросил у Аракчеева, во сколько же он ценит Грузино? На это он отвечал, что не отдаст его дешевле, как за 10,000,000 руб. После продажи Грузина он хотел жить за границей. Аракчеев никогда не предполагал, чтобы император Николай сделал из его иму­щества употребление, увековечившее его имя в потомстве. Если-бы он мог этого ожидать, то, я убежден, никогда бы не подумал изменять свое завещание.

 

IV.

Новгородский кадетский корпус был основан по подписке дворян Новгородской и Тверской губерний. Аракчеев пожер­твовал 300,000 р., на проценты с которых должны были по­стоянно содержаться 12 воспитанников. Государь приказал именоваться им Аракчеевскими и носить на погонах буквы «Г. А.» Открытие корпуса последовало в марте 1834 года в присутствии великаго князя Михаила Павловича; сначала ожи­дали даже приезда государя, но потом он был отменен. Аракчеев не считал удобным уклоняться от участия в этой церемонии открытия, но проездом чрез Чудово говорил мне, что ему ужасно не хочется ехать. Он приехал в Новгород за день до открытия корпуса и ночевал в Новгороде; следую­щую ночь он провел в Броницах в 9-ти верстах от кор­пуса, куда приехал только утром в самый день его открытия.

 

 

247

После церемонии он тотчас же отправился обратно, причем в Чудове опять заезжал ко мне, и был в ужасно дурном расположении духа. Чрез месяц после этого он умер. Деньги, вырученныя от продажи его движимаго имущества, вместе с оставшимися после его смерти деньгами, составили капитал в 2 1/2 мил. руб. Наследником всего имения, согласно завещанию, был царствовавший император Николай, пожертвовавший все это в пользу Новгородскаго корпуса с тем, чтобы он име­новался корпусом графа Аракчеева, имя котораго, в случае преобразования корпуса в какое-либо иное заведение, должно быть перенесено и на это заведение.

 

V.

Русский  воин,   упомянутый   в   описании   памятника   Але­ксандру  Благословенному  в   Грузине,   подле  котораго стоит щит с гербом и девизом «без лести предан» слуги, есть ни кто иной, как сам Аракчеев. Бронзовых крестов, подобных на­детому на русскаго воина, роздано народу было 3000. Для дам было 40 позолоченных крестов. Кроме того, три креста были золотые,. украшенные бриллиантами. Один из них был подарен архиерею, освящавшему памятник, другой протоиерею Грузинскаго собора—Малиновскому, третий же, в футляре, был положен в кабинете императора Александра, возле его рубашки, с  золотою  тисненою  надписью,   сообщавшею  о том, что он будет  принадлежать жене владельца Грузино, которая должна надевать  этот крест  ежегодно:   29-го  июня,  30-го августа и 30-го  ноября.   Стол,  на  котором  лежали рубашка и крест, был   очень  замечателен.   Он  имел в длину аршина 3, в ширину полтора  и   разделен  был   на два квадратные ящика под стеклянною крышею, открывавшеюся к верху. На этой-то стеклянной крыше и лежали крест и рубашка, ящики же заклю­чали   в   себе   письма  императора Александра к Аракчееву и важнейшие документы, относящееся к его царствованию. Бумаги эти,   уложенныя   очень  плотно,  занимали в вышину вершков шесть. Говорили, что Аракчеев, во время своего путешествия, по смерти Александра, напечатал за границей часть этих бумаг, за  что  на  него были недовольны в России. Впрочем, от са­мого  графа я ничего не слыхал об этом предмете. Он го-

 

 

248

ворил мне только, что сохраняет даже все письма, получен­ныя им в течении всей его жизни от кого бы то ни было, но где оне лежали, я не знаю. Он мне показывал однажды печатный экземпляр приказа, даннаго после взятия Парижа, которым он и Барклай-де-Толли производятся в фельдмаршалы. Остальные экземпляры этого приказа были тогда же уничтожены. По смерти Аракчеева все его бумаги забрал с собою граф Клейнмихель. Аракчеев предполагал при памятнике устроить дом для инвалидов, но не успел исполнить этого намерения.

 

VI.

Когда после Тилъзитскаго мира гвардия вернулась из по­хода, то особенно плохи были лошади в лейб-гвардии уланском полку. Командир его, Чаликов, был очень любим Константином Павловичем. Великий князь выхлопотал у го­сударя единовременную выдачу 100 т. рублей на улучшение ло­шадей и прочаго в полку. Аракчеев, бывший тогда военным министром, представил государю, что финансы наши и без того разстроены, выдача же денег одному только полку будет несправедливостью относительно других, и государь отменил эту выдачу. Великий князь Константин Павлович, узнавши об этом, ужасно разсердился и тотчас же бросился к Аракчееву. Аракчеев увидел его подъезжающим из окна и, понявши в чем дело, вышел из дому с задняго крыльца и поехал во дворец. Великий князь поехал в догонку и, настигнув Арак­чеева во дворце, побранил его. Аракчеев в слезах бросился к государю с жалобою на великаго князя и просил уволить его от занятий делами. Насилу государю удалось уговорить Аракчеева остаться военным министром и, чтобы дать ему хоть некоторое удовлетворение, Ростовский пехотный полк был назван полком графа Аракчеева. Этот случай разсказан мне бывшим адъютантом Аракчеева, Петром Яковлевичем Перреном. Аракчеев сам вообще никогда не разсказывал про свои неприятности или неудачи.

 

VII.

Аракчеев в последний раз был в Петербурге на похоронах императора Александра I. Затем он безвыездно жил

 

 

249

в Грузине, хотя номинально и оставался до смерти своей председателем одного из департаментов (военнаго) в государственном совете ¹). От генерал-фельдцейхмейстера же вели­каго князя Михаила Павловича он получал еженедельныя донесения. Разсказывают, не знаю справедливо ли, что при начале своего царствования, император Николай I будто-бы предлагал графу Аракчееву остаться на действительной службе, но Арак­чеев наотрез отказался, выставив причиною слабость своего здоровья, и просил разрешения поехать для излечения загра­ницу, на что и получил согласие императора. Вместе с тем Аракчеев доложил государю, что на его руках находятся 8.000,000 рубл. казенных денег, о которых не знает даже министр финансов, и просил распоряжения о приеме от него этих денег. Императрица Mapия Феодоровна, узнав о намерении Аракчеева ехать за границу, прислала ему на путевыя издержки 50 т. рублей. Аракчеев тотчас же возвратил их назад при письме, в котором благодарил императрицу и просил ее на проценты с этих денег содержать двух воспитанниц в Смольном монастыре. Сдавши затем казенные восемь миллионов, он отправился сначала в Берлин, потом в Париж и Вяну. В Берлине и Вене он был принят очень радушно обоими монархами и, вместе с ними, оплакивал горестную утрату Александра Благословеннаго.

 

Сообщ. М. И. Богданович.

 

 

¹) Генерал от артиллерии граф А. А. Аракчеев назначен председателем одного из департаментов государственнаго совета и именно департамен­та дел военных при самом учреждении совета (1 янв. 1810 г.). 1 апреля 1812 г. ему повелено состоять по особым поручениям при императоре. 10 января 1816 г. Аракчеев вновь назначен председателем того же департамента, от каковой должности уволен, согласно прошению, 30 апреля 1826 г., с сохранением, впрочем, звания члена государственнаго совета. Не считаем нужным оговаривать две-три другия не столь крупныя ошибки Н. Г. Сигунова, человека весьма коротко знавшаго Аракчеева, но, очевидно, набросавшаго свои заметки без особых справок. Богатое собрание подлинных писем Аракчеева, напечатанное на страницах «Русской Старины» изд. 1871—1875 гг., и в особенности подлинныя письма к нему великаго князя, а потом импе­ратора Павла (см. "Русскую Старину» изд. 1873 г. том VII, стр. 479—490) во многом выясняют биографию этого ведомаго всей России человека. Ред.