Резанов Н.П. Побег Бениовского из Камчатки. 1771 / Публ. и предисл. К. Военского // Русская старина, 1890. – Т. 66. - № 4. – С. 120-122.

 

Редакция текста – Ирина Ремизова.

 

 

 

                                                        ПОБЕГ БЕНИОВСКАГО ИЗ КАМЧАТКИ

 

                                                                                           1771.

 

     Читателям „Русской Старины", без сомнения, уже известно имя Августа Бениовскаго, этого сказочнаго героя конца ХVІІІ-го столетия, сосланнаго в Сибирь в царствование императрицы Екатерины Вто­рой. Смелый побег этого авантюриста из Камчатки на небольшом судне, плавание его в Тихом и Индейском океане, наконец высадка на Мадагаскаре, где, как говорят, он провозгласил себя королем — все это вместе взятое окружило личность его каким-то ореолом героизма и загадочности. О нем много говорили и пи­сали и даже похождения его, насколько помню, служили темою исторических романов. Сам Бениовский в ярких красках описывает свое путешествие и подвиги; не мало было также исторических изследований о «Камчатском бунте» — словом, я далек от мысли, чтобы эпизод этот мог представить из себя особенную новость. Но мне кажется, что предлагаемый ниже отрывок не лишен интереса уже потому, что он представляет из себя материал, собранный на месте лицом, имевшим, благодаря оффициальному своему положению, полную возможность изследовать происшествие в истинном его свете. Спустя 25 лет после бегства Бениовскаго, в Камчатке находился действительный каммергер Н. П. Резанов, отправленный в 1803 г. в качестве чрезвычайнаго по­сланника в Японию. Возвратясь оттуда и обозревая в 1805—1806 гг. Камчатку и владения наши в Северной Америке, Резанов посетил и Большерецк ¹), где между прочим ему удалось собрать от местных жителей и властей сведения о Бениовском. Имея под рукою бумаги покойнаго Резанова, касающияся его путешествия по Камчатке и Северной Америке, мне случайно удалось напасть на этот любопытный автограф Резанова, вероятно еще не видав-

     ¹) Место побега Бениовскаго.

 

 

     121

ший света. Документ этот я представляю на стр. «Русской Ста­рины» без всякаго изменения текста подлинника.

                                                                                                                                                                                 

                                                                                                                                                                             К. Военский

 

 

 

Сведения, какия можно было собрать от Большерецких жителей в разсуждении Августа Бениовскаго, просто ими именуемаго Алодаром.

 

     В 1771 году, когда в Охотском порте был начальником полковник Пленистер, управляющий и всем Камчатским краем, в сентябре месяце пришли в Большерецкой рейд два казенных транспорта, один под командою штурмана офицерскаго чина Чурина, другой — штурмана унтер-офицерскаго чина Софьина; на первом из них привезен Бениовский сам-пять, в числе коих были полковник Батурин (не лишенный чина, но как сумасшедший), какой-то Панов и Адольф, поляк. Той же осенью разбило близь Явиной реки судно купца Холодилова. Промышленники с онаго на зимовку приехали в Большерецк с передавщиком своим мещанином Чулошниковым.

     В Большерецке начальствовал тогда капитан Нилов, человек лет пятидесяти, малограмотный, пьющий запоем и весьма физически сильный. Состоящей при нем команды было 14 человек, без оружия и аммуниции. Артиллерия состояла в двух пушках без станков, лежащих в магазине.

     Нилов обходился с Бениовским дружески, все было тихо и ника­кого подозрения во всю зиму не было, кроме, что под видом пере­возки скарба и провианта с Чекавошной пристани, 40 верст от Большерецка отстоящей, перевозили они тайно тесаки и ружья в острог, чего никто не знал, но открылось уже после. Сие обстоя­тельство заставляет мыслить, что они в Охотском порте были снабжены оными. Впродолжение зимы холодиловские прикащики Торговиков и Кузнецов, жившие в Большерецке же, стали посылать промышленников в Нижне-Камчатск для постройки новаго судна. Сие им не понравилось — вышла ссора, коею Бениовский восполь­зовался, тайно привлекая их на свою сторону. Не трудно было ему получить согласие буйных голов на предложение бежать с ним из Камчатки.

     В мае месяце (жители не запомнят числа) пред разсветом одного дня, вдруг пришед к дому Нилова, закрыли все ставни, сами влезли через окошко в стряпущую с огнем и

 

 

     122

тотчас бросились спящаго Нилова бить, а двух мальчишек, вестовых его, связали. Нилов, в первом  движении к обороне себя, схватил Августа за галстух и удавил бы его конечно, есть-либ один из промышленников не отрезал ему пальцев. Однакоже при всем том Нилов успел у Бениовскаго разбить грудь и изломал руку, так что он  принужден был после сего, во все время окончания трагедии, лежать в канцелярии. Вскоре Нилов был убит и тотчас зарыт в землю. Разбойники ж кричали, что умер скоропостижно, глупо желая скрыть свое бездельничество. 

     Тогда же как управлялись с Ниловым, ко всем домам были приставлены люди, обещающие застрелить каждаго, кто тронется с места. Казна, состоящая в медных деньгах и несколько серебра, была разграблена, и что всего смешнее, на сии деньги нужные това­ры у купцов покупали, а не грабили. Взята была большая предосторожность, чтоб не выехал кто из острога и не дал бы знать. Однакож один камчадал  успел уйтить по Тагильскому берегу; но к несчастью был задержан штурманом Неводчиковым, зимовавшим  при  Колпаковской  реке. И весть до Тагиля,  по побуждению уже унтер-офицера Балашова, дошла поздно, так что отпра­вленные из сей крепости двести человек пришли шестью днями позже их отбытия из Большерецка.

     Грабеж и снаряд в Большерецке продолжались 4 дни. В сие время судно было уже вооружено. На нагрузку судна и проведение онаго к устью употреблено также дней 5, и потом благопо­лучно из устья вышли.

     На судне отправилось человек сорок, в том числе штурман Измайлов, который, по открывшемуся заговору, был высажен с женою и камчадалом на первой Курильской остров. Женскаго пола было только четыре персоны, в том числе дочь казака На­зарова, увезенная Августом как его любовница.

    Больше сего ничего не известно, но сие довольно доказывает ка­кими лжами наполнено путешествие Бениовскаго, им самим издан­ное. Но и то сказать, кто не любит разсказывать про себя, мешая быль с небылицей; особливо где надобно прикрыть злодейство, веч­ное безславие наносящее.

                                                                                                                                                              Сообщ. К. Военский.