Александренко В. Император Павел I и англичане. (Извлечение из донесений Витворта) // Русская старина, 1898. – Т. 96. - № 10. – С. 93-106. – Сетевая версия – М. Вознесенский 2006.

 

 

Император Павел I и англичане.

(Извлечение из донесений Витворта).

 

I.

Кончина Екатерины II и вступление на престол Павла I.

В истории дипломатических сношений России с Англией царствование императора   Павла, несмотря на  свою кратковременность, представляет  особенный  интерес:  Россия  постепенно втягивается в борьбу за чуждые ей интересы  и защищает их с самоотвержением. На этом пути легко  было уклониться от унаследованных  исторических  традиций   и увлечься несбыточными иллюзиями. Гораздо реальнее и последовательнее   была внешняя политика Англии и   в   эту  эпоху  определеннее сказывается ея основной и неизменный  до наших  дней  характер: обезпечение собственных интересов, ни на что не взирая и какими бы то ни было средствами.

6 (17) ноября 1796 г , в четверг, пополудни, в три четверти десятаго скончалась императрица Екатерина II. На другой же день после ея смерти английскій посол в Петербурге Карл Витворт эстафетой за № 57 ¹) сообщил своему правительству некоторыя сведения о последних днях жизни русской императрицы и начале новаго царствования. «Все, кто видел императрицу в последний вторник,— пишет Витворт лорду Гренвилю,—никогда не замечали ее более веселой и оживленной, как она была в этот день утром и вечером. Ночью (т. е. с 4-го на 5-е ноября) императрица спала очень хорошо и по обыкновению встала в среду, между  6 и 7 часами,  пила кофе и за

¹) Депеши Витворта извлечены из Лондонскаго государственнаго архива (Publ. Rec. Off) Russia св. № 157 и др.

 

 

94

тем немного писала, как и всегда посвящая себя литературному труду в утренние часы, слишком ранние для ея министров. Легкое разстройство желудка повторялось накануне и в этот день, не имея характера болезни, а императрица даже и не жаловалась на испытываемую ею колику ¹). Однако, когда государыня удалилась в свой кабинет — окружавшия ея лица стали безпокоиться, замечая, что она остается там долее обыкновеннаго, и потому спустя полчаса открыли двери и нашли императрицу, лежащую на полу со всеми признаками сильной апоплексии. Помощь немедленно была оказана, все средства обычныя в этих случаям были применены, но без успеха. ²) От перваго удара и до последней минуты императрица не открывала глаз, находясь в состоянии летаргическаго забытья и в последнюю ночь в десять часов без четверти эта несравненная государыня закончила свое блестящее царствование».

Английский представитель сожалел о смерти Екатерины II в виду выраженнаго ею решения принять участие в борьбе с Францией и отправить союзникам на помощь вспомогательный корпус. Теперь будущее оставалось нензвестным, судьба русской внешней политики зависела от личных взглядов новаго монарха, и Витворт употребляет все усилия, чтобы выяснить себе настроение русскаго государя и симпатии окружающих его лиц. Император ненавидит демократическия тенденции, и склонен к их подавлению еще более, чем покойная государыня, сообщает он в той же депеше от 6 (17) ноября. «О своей стране он (т. е. Павел) более дурного мнения, чем даже она того заслуживает (!!)». Павел был убежден, что умы народа были заражены все-таки якобинскими принципами, и эта зараза коснулась и армии, которая, по его мнению, пришла в упадок и требовала реформ. Вообще надежда на общий образ действия в войне с Францией представлялась слабою.

 

II.

Присяга императору Павлу.—Представление новому   императору  дипломатическаго корпуса.—Личныя  перемены.—Бумаги императрицы  Екатерины. —

Освобождение пленных поляков.—Завещание императрицы.

В тот же день (6 ноября), в начале двенадцатаго часа, генерал-прокурор граф Самойлов прочел в придворной церкви манифест,

 ¹) В общем, сообщение Витворта напоминает известную записку гр. Ф.В. Растопчина, напечат. в арх. кн. Воронцова, кн. VIII, стр. 158-174. ²) По свидетельству гр. Растопчина, доктор Рожерсон пустил кровь, приложил шпанския мухи, но был однако же с прочими докторами того мнения, что удар был в голову и смертельный. Арх. кн. Воронцова VIII стр. 160.

 

 

95

возвещавший о кончине государыни императрицы Екатерины II и о вступлении на престол императора Павла Петровича. Затем началась присяга. Первою присягала императрица Мария Феодоровна, за нею объявленный наследником цесаревичем Александр Павлович с супругою, потом Константин Павлович с супругою, великия княгини, духовенство во главе с митрополитом Гавриилом и прочия знатныя особы, находившияся в то время в церкви Зимняго дворца.

Принесение присяги в столице как военными, так и гражданскими лицами происходило в полном порядке и спокойствии ¹), но в то же время английский дипломат не мог не заметить, что город быстро менял свою внешнюю физиономию. Император издавал новыя распоряжения о дисциплине и обмундировании войск. На первом вахт-параде Павел Петрович был уже в прусском мундире, который одели на себя и те, кто желал выслужиться перед ним. «Одним словом,—говорит Витворт,—двор и город приняли совершенно военный характер и мы с трудом можем убедить себя, что мы находимся в Петербурге, а не где нибудь в Потсдаме».

9-го ноября, в воскресенье, состоялся первый прием дипломатических представителей. «В 11 часов, по словам камер-фурьерскаго журнала, в кавалерской комнате собрались все знатныя, имеющия вход за кавалергардов, а равно и придворныя обоего пола особы, прочия же, не имеющия права быть за кавалергардами и господа послы, и чужестранные министры собрались в кавалергардской комнате». Из послов государь обратился прежде всех к гр. Кобенцелю и с удовольствием отзывался о добрых отношениях, существующих между Россией и Австрией. Шведскому послу Павел Петрович сказал: nous nous endendrons j'espere, monsieur l'ambassadeur ²). Рядом со шведским послом стоял Витворт, и государь к нему обратился со следующими словами: vous pouvez etre sur, monsieur, que je conserverai avec soin les relations qui existent entre nos deux pays et qui seront egalemant utiles pour tous les deux ³). Подобное приветствие Павел высказал и прусскому посланнику генералу гр. Тауэнцину, причем все эти фразы на дипломатических представителей произвели такое впечатление, как будто бы оне заранее были выучены и сказаны в такой форме, чтобы «не дать кому либо повода торжествовать или жаловаться».

¹) В депешах Витворта   есть указания   на   волнения среди крестьян, выззванныя принесением присяги и слухами об их освобождении.

²)  Надеюсь, мы сговоримся, г. посол!

³)  Будьте уверены, м. г., что я постараюсь сохранить отношения, существующая между двумя странами, и одинаково для них обеих полезныя.

 

 

96

Согласно своим инструкциям, дипломатические агенты Англии обязаны были обращать свое внимание и изучать характер, привычки лиц, окружавших монарха с тем, чтобы при случае воспользоваться их услугами, получить от них полезныя сведения, или сделать им соответствующия собственным интересам внушения. Пока в новой среде Витворт не имел еще таких преданных себе друзей, он не требовал для себя и чрезвычайных кредитов, как это сделал Кейт (в 1762 г. ¹), и ограничивался одним перечислением новых назначений и наград.

«Император, пишет он, объявил себя шефом четырех гвардейских полков, и из них первым будет лично командовать, а остальными—великие князья, его сыновья». Адъютантами назначены Плещеев, Шувалов, Растопчин и Кушелев. Князь Барятинский и генерал Пассек удалены от двора вследствие прикосновенности к событиям последних дней жизни Петра III. Для сообщения иностранным дворам о смерти императрицы Екатерины II определено было послать следующих лиц, камергеров: князя Михаила Голицына— в Вену, Димитрия Нарышкина—в Берлин, графа Сергея Головкина—в Стокгольм, Бибикова— в Штутгардт и Дурново — к епископу Любекскому.

Орден св. Анны разделен на три степени ²) и им награждены лица, засвидетельствовавшия свою преданность Павлу в то время, когда он был еще великим князем. Орден Св.  Екатерины  был пожалован гр. Ливен (7-го ноября).

8-го ноября гр. Николай Салтыков сделан фельдмаршалом. Император разбирал бумаги покойной государыни и нашел несколько уже подписанных указов о наградах и милостях и в числе их указ об освобождении всех пленных поляков. Действительно ли  существовал подобный  указ  ³)—решить

¹) Ср. указ о переводе к нему 100 тысяч фунтов стерл. для секретных расходов в моих Матер. (Русские дипл. агенты в Лондоне в XVIII в., т. II, стр. 98).

²)  Статут ордена был издан в апреле следующаго года.

³)  О бумагах покойной императрицы существуют разсказы, не лишенные интереса. По камер-фурьерскому журналу, Павел Петрович  еще 6-го ноября, взяв императорскую печать, приказал „все  находящияся в кабинете ея величества бумаги государских дел собрать в одно место и оныя запечатать, к чему приступил и сам, начав собирать оныя прежде всех". То же передает и гр. Растопчин в своей  записке (Арх. кн. Воронцова, кн. VIII, стр. 167). Но Саблуков передает, хотя и со слов других лиц, что „император (Рус. Арх. 1869,1887) деятельно занимался жжением бумаг и документов в кабинете Екатерины II".   Как бы  дополняя  эти  слова

 

 

97

трудно, но весьма возможно, что в первое время своего царствования император Павел высказывал взгляды на польский вопрос диаметрально противоположныя тем, которых придерживалась покойная императрица. Как бы то ни было в субботу 15-го (26 го) ноября император в сопровождении блестящей свиты и наследника Александра Павловича прибыл во дворец Орлова и, войдя в комнату, в которую переведен был Костюшко ¹) из крепости—сказал ему: «генерал, я пришел возвратить тебе свободу!» Подлинный разговор, происходивший между илператором и Костюшкою на французском языке, был записан кн. Гагариным, но этот текст не сохранился и известен лишь в переложении на польском языке в музее Костюшки (в Rapperswyl'е  на берегу Цюрихскаго озера). Освобождая И. Потоцкаго, Павел высказал свои взгляды на будущее Польши. «Я всегда былъ (сказал он по свидетельству Немцевича) противником разделов Польши и считал его одинаково несправедливым и нецелесообразным. Для возстановления Польши необходимо соглашение трех держав, но согласится ли на то Австрия? Пруссия еще менее. Должен ли я ради Польши объявить им войну? Государство мое и без того уже после продолжительных и напрасных войн нуждается в отдыхе. Вам нужно подчиниться печальной необходимости» ²).

Согласно высочайшему повелению, гр. Растопчин предложил гр. Воронцову оказать содействие Костюшке при проезде его из Англии в Америку, но так как Костюшко медлил своим отъездом, то вскоре навлек на себя нерасположение императора, и через короткое время в своем указе (от 29-го июля 1798 г.) Павел называет его «нарушителем своей присяги» ³).

англійскій изследователь Joyneville, основываясь на каких то других данных, утверждает, что будто бы еще в последние часы жизни императрицы Павел получил через гр. Безбородко духовное завещание Екатерины II, хранившееся в Сенате, и собственноручно сжег его. Уничтожен был и другой экземпляр того же завещания, находившийся на сохранении у Московскаго митрополита Платона.

¹) Некоторые разсказывают, что освобождения Костюшки состоялось по ходатайству сенатора Илинскаго. Днем освобождения г. Шильдер считает воскресенье 16-го (27-го) ноября, но вышеприведенная дата точнее, и ее принимает и польский историк г. Корзон: Koscisko, Zyciorys z documentow wysnuty przez K. Кгакоw 1894, s. 471. Кроме того Витворт в своей депеше от 15-го (26-го) ноября т. г.(за № 60) сообіцил уже лорду Гренвилю, что His Imperial Majesty has been pleased to restore the liberty all the Polish Prisoners of War; and the Prisoners of State Kosciusko and Count Ignac Potoski the former unconditionally the latter upon the security of some of his relations and of others of the chief  there Polish nobility now in this capital.

²) Корзон, Биография Костюшки (на пол. яз.) стр. 476.

³) Арх. кн. Воронцова, кн. XI, стр. 263.

 

 

98

III.

Перемены в коллегии иностранных дел.—Друзья Витворта.—Внешняя политика императора Павла.—Участие в коалиции против Франции.

Английское правительство, судя по первым его рескриптам к Витворту, настоятельно желало знать, какое направление примет внешняя политика новаго царствования. Личный состав коллегии иностранных дел. повидимому, был скорее за союз с Англией, чем против нея. Один из  влиятельных членов прошлаго царствования А. И. Марков впал в немилость, безличный  Остерман получил «звание канцлера с рангом фельдмаршала», но более важную  роль в делах призван был играть гр. А. А. Безбородко, о котором английский консул Итон (Eton), близко знавший графа, сообщал в письме, от 21-го декабря 1796 г., что тр. Безбородко   сторонник союза  с Англией. Впрочем с графом Безбородком Витворт предпочитал поддерживать официальныя   сношения, более же близкими его друзьями были: князь Александр Куракин и Екатерина Ивановна Нелидова ¹) в начале царствования, гр. Никита Петрович Панин ²), Ольга Александровна Жеребцова ³) - в конце. Получая подробныя сведения о том что происходит при дворе, Витворт замечает, что направление внешней политики новаго царствования всецело зависит от личнаго настроения монарха, и что он один является главным ея руководителем. Император не желал вмешиваться в борьбу с Францией, но он не  сочувствовал и ненавидел якобинские принципы и являлся как бы естественным защитником тех, кто пострадал от революции. «Имея в виду благородныя намерения императора—пишет Витворт лорду Гренвилю 3-го января 1797 года - я обратился к нему с просьбою о помощи оставшемуся без всяких средств к жизни герцогу Полиньяку, ходатайствуя за него через посредство князя Куракина, этого достойнаго министра своего монарха».  Просьба Витворта была удовлетворена, и государь пожаловал Полиньяку в потомственное владение имение, приносящее в год 1000 фунт. ст. (т. е. около 10.000 руб. по курсу того времени).

Под влиянием настойчивых представлений  Лондонскаго и Вен-

¹) Об участии ея в заключении коммерческой конвенции от 10 (21)го февраля 1797 г., см. депешу Витворта от 27-го февраля т. г. Витворт сообщает, что он дал Нелидовой будто бы 30.000 рублей.

²) Тесная дружба Витворта с гр. Паниным продолжалась более 10 лет и отчасти под ея влиянием гр. Панин пришел к мысли об учреждении регенства.

³) Подр. см. в ст. Адрианова. „Ист. Вест." 1895 г., дек. 844-865.

 

 

99

скаго кабинетов, искусных происков французских эмигрантов, а отчасти и образа действий французскаго правительства—император решился примкнуть к коалиции против Франции. Он проникся убеждением, что его призвание состоит в том, чтобы возстановить поверженные троны и алтари, разрушенные французскою революциею, делая все возможное для внушения правил безкорыстия и честности. Вскоре однако пришлось убедиться, что Пруссия уклоняется от борьбы с Францией и в тоже время ищет расширения своей территории, основываясь на Базельском мире (5-го августа 1795 г.). Австрия преследовала свои корыстные виды в Италии и на Рейне, оставляя русския войска в Швейцарии в безпомощном положении. Чем более император возмущался образом действий Австрии - тем более он стремился найти поддержку в политике Англии, забывая что и последняя пошла на отчаянную борьбу с Францией исключительно во имя собственных, британских интересов. Разрыв и с Англией становился неизбежным.

 

IV.

Опала Витворта.—Бегство Лизакевича из Лондона.

Первоначально император благосклонно относился к Витворту, пожаловал ему даже вопреки желанию английскаго правительства большой крест Мальтийскаго ордена (в конце 1798 г.) и обсуждал с ним план общей борьбы с Францией. В ноябре (1799 г.) в Петербурге уже замечали, что к Витворту не благоволят. Рескриптом от 1-го февраля 1800 г. Павел потребовал отозвания Витворта из Петербурга, «желая избегнуть неприятных последствий, какия могут произойти от дальнейшаго пребывания лживых министров». В чем же заключалась «лживость» Витворта, или быть может эти слова относились не к личности Витворта, а имели в виду общее направление внешней политики Лондонскаго двора. Возможно, кажется, одно предположение, а именно, что императору Павлу удалось получить сведения о тех депешах Витворта, в которых последний мрачными красками рисовал душевное состояние императора. Вот чем объясняются рескрипты к графу Воронцову ¹), в которых Павел требовал назначения другого представителя, о котором должен

¹) Извлечения из рескриптов см. в нашем изследовании „Русские диплом. агенты в Лондоне в ХVIII в." т. I, стр. 75-77.

 

 

100

был предварительно донести в Петербург граф Воронцов. В начале мая Витворт опасался даже за собственную безопасность, сложил все свои вещи в сундуки, отобрал важнейшия бумаги в посольском архиве и со-дня-на-день готовился к отъезду из Петербурга.

13-го мая император Павел приказал графу Растопчину объявить английскому посланнику, что «его величество позволяет ему ехать». Витворт надеялся, что ему разрешат оставить своего повереннаго в делах Casamajor, и даже получил на это согласие. 24-го мая (4-го июня) Витворту было объявлено новое повеление, гласившее: «почитая за обиду непосещение министра Гельса послу (т.е. русскому) барону Будбергу в Стокгольме (определено), дабы и поверенный в делах английский здесь не оставался».

Почти одновременно опала постигла и графа С.Р. Воронцова. Император был недоволен им за то, что он не настаивал на быстром замещении Витворта и с похвалою отзывался о русских офицерах, которым французское правительство предлагало перейти к себе на службу по примеру поляков. 4-го апреля 1800 г. графу Воронцову предложено было «просить увольнения от службы с пошением мундира». Сообщая своему другу об этой постигшей его немилости, граф Растопчин писал Воронцову (в шифрах): «видите ли, что должен я подписывать и могу ли оставаться! Если с вами так обращаются, то какая будущность может меня ожидать. Сердце мое обливается кровью, соболезнуя о вас. Орошаю слезами ваши руки. Будем плакать вместе. Делать нечего».

Согласно высочайшему повелению граф Воронцов 4-го (15-го) мая 1800 г. представил действительнаго статскаго советника Лизакевича английскому королю в качестве повереннаго в делах и вверил ему хранение дел посольскаго архива. Лизакевичу, однако, не долго пришлось исправлять свои обязанности. 17-го (28-го) сентября курьер привез к нему письмо от Растопчина, от 28-го августа, с извещением о наложении в России эмбарго на имущество англичан и с предписанием уехать из Англии, как можно скорее. Лазакевич ¹) быстро собрался к отъезду из Англии, немедленно занял у банкира Harman'a 250 фунт, стерл., сам приготовил для себя паспорт (под вымышленным именем), посольския бумаги передал на хранение священнику Я.И. Смирнову, и на другой же день 18-го (29-го) сентября (в 2 часа дня) выехал из Лондона в Ярмут  с тем, чтобы оттуда   пере-

¹) Высочайший приказ о переводе его в Данию был подписан 13-го сентября т. г.

 

 

101

ехать в Данию. На случай, если бы англичане узнали об его отъезде, Смирнову поручено было отвечать, что Лизакевич уехал в деревню.

 

V.

Первое и второе эмбарго.—Второй вооруженный нейтралитет—Нотификация о смерти императора Павла.

Когда Лизакевич уехал из Англии, в Лондоне не было ни одного официальнаго представителя России, и в виду этого император Павел высочайшим рескриптом (от 29-го сентября 1800 г.) повелел обязанности повереннаго в делах исправлять священнику посольской церкви Я. И. Смирнову. В новейшей истории дипломатических сношений это был первый случай поручения подобнаго рода духовному лицу, но следует иметь в виду следующия особенности этого назначения: в звании повереннаго в делах Смирнов de jure не был признан со стороны английскаго правительства, никаких верительных грамот он не получал и не представлял, хотя de facto поддерживал сношения с английским министерством. Последнее установило даже за Смирновым тайный надзор, лишавший его возможности выехать из Англии. Смирнов сознавал вполне свое безвыходное положение: «если двинусь (т. е. попытаюсь уехать) —посадят в тюрьму», писал он своему другу и благодетелю графу С.Р. Воронцову.

С разрывом дипломатических сношений на политическом горизонте обрисовывалась новая война и притом с могущественнейшею морскою державою. После поражения французскаго флота при Абукире (1-го августа 1798 г.) английский флот безконтрольно господствовал на морях. Он по прежней своей системе захватывал новыя базы и не выказывал уважения к правам нейтральнаго флага. 13-го (25-го) июля 1800 г., при входе в Ламанш, англичане остановили торговый транспорт датских судов. Транспорт следовал под конвоем военнаго фрегата «Фрея» (da Freya), которым начальствовал капитан Krabe. Англичане потребовали осмотра судов, в чем капитан отказал, заявивши, что на судах нет контрабанды. Вследствие такого отказа, вполне притом законнаго, англичане открыли пальбу по датским судам, которая продолжалась 25 минут. Вследствие понесенных потерь «Фрея» спустила флаг и была захвачена англичанами. Путем подобнаго рода действий английское правительство желало внушить страх  Дании  и тем отвлечь ее от союза с

 

 

102

Россией. В Англии не без основания боялись образования новой лиги северных держав. И действительно, по словам Бернсдорфа, еще в начале года король прусский доказывал императору Павлу необходимость образования общаго союза северных держав, как об этом сообщал Убри графу Панину, в депеше от 11-го (23-го) февраля 1800 г. О происшествии с Краббе, датское правительство довело до сведения императора через Розенкранца нотою от 8-го (20-го) августа того же года. Розенкранцу было предписано осведомиться, в какой степени датское правительство могло разсчитывать на помощь России в том случае, если Великобритания откажет дать удовлетворение и доведет дело до крайности. Дания надеялась, что Россия поддержит ее в деле защиты прав нейтральных и возстановит систему, которая является ея творением и составляет предмет ея (т. е. России) славы. В ответе, сообщенном датскому посланнику 11-го августа, император выражал свое согласие принять под свою защиту торговлю нейтральных держав, но под условием, чтобы Дания разделяла взгляды его императорскаго величества по этому предмету и вошла бы вместе с Швецией и Пруссией в состав лиги, которая заставит (другия державы) уважать свои права и нейтральную торговлю. К этой лиге император надеялся привлечь и Турцию. 16-го августа была составлена графом Н. П. Паниным декларация ко дворам: датскому, прусскому и шведскому, в коей русский император выражал твердое намерение возстановить во всей силе прежние принципы вооруженнаго нейтралитета и обезпечить свободу морей. Конвенции этого второго вооруженнаго нейтралитета были подписаны 4-го (16-го) декабря 1800 г. с Данией и 6-го (18-го) декабря—с Пруссией. Важнейшую особенность этого акта в отличие от перваго вооруженнаго нейтралитета (1780 г.) составляет определение, по которому осмотр судов не допускается, если офицер, командующий конвоем, объявит, что на судах нет контрабанды. По мысли императора репрессивныя меры против англичан шли еще далее.

Дабы обуздать своеволие англичан на море—император Павел повелел наложить эмбарго на суда англичан. В субботу, 25-го августа 1800 г., чины полиции обошли дома англичан, живших в Петербурге, и потребовали от них явиться в тот же день к 10 часам в дом военнаго губернатора, генерала-от-инфантерии Н.С. Свечина. В назначенный час собралось до 50 англичан во главе с Александром Шерпом, исправлявшим обязанности консула за отсутствием своего брата, находившагося в Лондоне. Свечин объявил англичанам, что на их имущество, находящееся в России, налагается арест вследствие насильственнаго образа действий английскаго правительства по отношению к датчанам и блокады Зунда, чем в значи-

 

 

103

тельной степени подрывается торговля нейтральных держав в Балтийском море. Каждому из англичан предложено было указать ценность своего имущества, и сколько кому кто должен был из русских. Так как не все англичане представили требуемыя от них сведения, то 28-го августа полиция отобрала у них торговыя книги. На следующий день уполномоченные от Коммерц-коллегии спрашивали объяснений у Шерпа, но ничего не добились и, кроме того, в тот же вечер Свечин прислал Шерпу уведомление, что эмбарго снимается ¹), и торговыя сношения могут продолжаться без перерыва. Пока император считал возможною успешную борьбу с властолюбием Англии при помощи общеизданных и общепризнанных юридических норм, каковыя и нашли свое выражение в вышеупомянутых декларации и конвенциях второго вооруженнаго нейтралитета.

Самый ход событий не благоприятствовал мирному разрешению столкновений между Россией и Англией. Вопреки договору 19-го (30-го) декабря 1798 г., 5-го сентября (1800) англичане заняли Валетту своими войсками и подняли там британский флаг. Сдача Мальты англичанам вызвала против последних крайнее раздражение императора Павла. Он был гроссмейстером (великим магистром) этого ордена и придавал ему важное политическое значение.

В его глазах этот уцелевший в Европе остаток рыцарства являлся представителем старинных дворянских родов, естественным противником революции, от которой он пострадал, врагом новых демократических учений, с которыми император вел борьбу ²). Для англичан же, как и для Наполеона, Мальта имела прежде всего стратегическое значение, как база операционных действий флота, который желает господствовать в Средиземном море. По мнению лорда Нельсона, обладание Мальтой обезпечивает за англичанами безопасный путь в Индию, преобладание в Леванте и господство в южной Италии и Средиземном море. Ту же мысль высказывали и другие англичане, напр., Пофем, лорд Эльджин, бывший послом в Константинополе, и Витворт в депеше из Петербурга от 3-го  (15-го) мая 1800 г.³).

¹) О наложении и снятии эмбарго в Кронштадте, см. „Рус. дипл. агенты в Лондоне", т. I, стр. 81.

²) По верному замечанию Бруннова, на Мальтийский орден император смотрел, как на послушничество, в котором дворянство всех европейских стран должно было почерпать чувство чести и верности, необходимыя ему, чтобы противиться воцарению идеи равенства, которая уже готова была охватить все слои общества. Из записки барона Бруннова (Шильдер, „Император Александръ I", т. I, стр. 195, прим. 343).

³) Витворт ценил и торговое значение Мальты, чему у нас не придавали цены и дело об учреждении фактории на Мальте приказано было считать оконченным. („Арх. Там. Деп." № 369).

 

 

104

Уже в то время у выдающихся государственных людей Англии складывается убеждение, что Россия, посягая на Турцию, угрожает Индии.

Немедленно по получении известия о сдаче Мальты, император Павел, указом от 23-го октября, наложил новое эмбарго на суда и имущество англичан. Целый ряд других репрессалий следовал за этим указом, что составляет отличительную особенность этого эмбарго. Английские магазины в Петербурге были опечатаны, английские купцы обязаны были подпиской представить опись своего имущества и капиталов («имения своего балансы») и дать ручательство в том, что до новаго указа они не будут заниматься торговлей. 19-го ноября издан указ о не впуске в Россию английских кораблей, 22-го ноября определено приостановить уплату долгов англичанам, а для конкурснаго расчета с ними учреждены так называемыя ликвидационныя конторы в Петербурге, Архангельске и Риге, на обязанности которых лежало заведывание, помимо уплаты долгов, сохранением и продажею конфискованных у англичан товаров. На решение конторы апелляции не полагалось. Английския суда, находившияся в Кронштадте, были задержаны, матросов и капитанов ссылали во внутренния города России—Тверь, Смоленск и др. В судьбе последних А. Шерп принимал близкое участие: он покупал для них теплое платье, кибитки, выдавал им деньги на дорогу, а в Лондон секретно сообщал, что положение дел достигло крайних пределов и в скором времени должно  измениться.

Борьба между тем грозила принять обширные размеры, благодаря сближению, до сих пор не вполне выясненному, Павла с Наполеоном. В ноябре (1800 г.) император Павел советует маркизу Траверсе приготовиться к борьбе с англичанами будущей весной и укрепить Роченсальм. Позже Павел давал ему более подробныя указания относительно обороны Кронштадта. Рескрипты к русским дипломатическим агентам составлялись в том же смысле и с высочайшаго соизволения препровождались к ним (в Копенгаген, Константинополь, Стокгольм и др.) с требованием энергическаго противодействия видам англичан. «Все силы и средства мои употреблю,—писал Тамара из Перы ¹), 2-го (14-го) декабря 1800 года, —во исполнение второго высочайшаго предписания вашего императорскаго величества, от 26-го октября, о прилежном надзирании за англичанами в разсуждении их видов достигнуть до исключительнаго владычества на морях притеснением всякаго посторонняго кораблеплавания и расположения турок в пользу России», т. е. обещая им освобождение Египта. 31-го декабря в своем письме к генералу Сухтелену   император

¹) Тур. д. т. г. в „Моск. Арх. М. И. Д.".

 

 

105

дает ему совет, как позаботиться о защите Соловецкаго монастыря ¹). Но наибольшее значение он придавал предположенному им походу на Индию ²). В этом отношении заслуживают внимания его собственноручные рескрипты к атаману войска Донскаго, генералу-от-кавалерии Орлову I. В первом из них государь писал: «англичане приготовляются сделать нападение флотом и войском на меня и на союзников моих—шведов и датчан. Я и готов их принять, но нужно их самих атаковать и там, где удар им может быть чувствительнее, и где меньше ожидают», т. е. в Индии. Имелось в виду не столько завоевание, сколько приведение ея в зависимость от России, т. е. установление русскаго протектората над индийскими владетельными князьями и развитие выгодных для России торговых сношений с Индией. В ответ на желание перваго консула заключить скорый и неизменный союз двух держав, т. е. России и Франции — император Павел отвечал 2-го (14-го) января 1801 г. согласием и даже просил Бонапарта (в письме от 15-го (27-го) января 1801 г.) сделать что-нибудь на берегах Англии, дабы тем заставить ее раскаяться в своем деспотизме и в своем высокомерии.

Озлобление англичан против России и раздражение английских государственных людей, вызванное политическою системою Павла—казалось не знали границ. 4-го декабря (1800 г.) лорд Гренвиль объявил Бакстеру, что исполнение им обязанностей в качестве русскаго генеральнаго консула прекращается. Тщетно русский генеральный консул уверял его, что он во все время своей почти 30 летней службы имел в виду более интересы Англии, чем России—статс-секретарь остался при своем решении. 5-го декабря по поводу задержания в Портсмуте русскаго судна («Благонамеренный») в кабинете было решено наложить эмбарго и захватывать все русския суда. Указом королевским (от 14-го января) эмбарго было распространено на суда датския и шведския. 28-го февраля (12-го марта) сильная английская эскадра, под начальством опытных адмиралов Паркера и Нельсона, вышла из Ярмута в Балтийское море. Лорд Нельсон ³) горел желанием

¹) Шильдер, „Имп. Александр I", стр. 203, т. I.

²) Впервые план похода на Индию был предложен  еще  при императрице Екатерине II, в 1791 г., см. „Рус.  дипл.  агенты   в Лондоне", т. I, стр. 90,  и  депешу Витворта от   15-го  апреля   1791 г.   („Лонд.   Гос.  Арх." Publ. Rec. Off. Russia № 142).

³) В своем письме, от 5-го мая, к Аддингтону лорд Нельсон писал: „мы еще не знали (тогда) о смерти Павла, мое намерение было пробиться к Ревелю, прежде чем пройдет лед у Кронштадта, дабы уничтожить 12 русских военных кораблей. Теперь я пойду туда в качестве друга".

 

 

106

наказать Данию и Швецию и уничтожить русский флот,  зимовавший в Ревеле. Только неожиданная кончина императора Павла, в ночь с 11-го (23-го) на 12-е (24-е) марта, спасла Россию и Англию от дальнейших тяжких осложнений. Курьер с нотификацией о восшествии на престол императора Александра прибыл в Лондон ночью 1-го (13-го) апреля. Смирнов тотчас же послал с эстафетой к гр. Воронцову письмо императора Александра, а нотификацию (написанную в форме письма, а не грамоты) сообщил лорду Гауксбюри. Приводим текст этого письма, хранящагося в Лондонском государственном архиве (St. p. Russia № 170).

 

St.-Petersbourg, 20 Mars 1801.

My Lord. Il a'plu a l'Eternel de rappeler a Lui S. M. I. 1'Empereur Paul I, decede dans la nuit du 11 au 12 de ce mois d'un coup d'apoplexie et de realiser les plus belles esperances du peuple Russe, en placant sur le trone l'auguste Alexandre. Les relations usitees ayant ete interrompues entre nos deux cours par une suite d'evenements inattendus, l'Empereur mon Maitre a juge bon de faire parvenir la notification de son avenement au trone a S. M. Britanique, en m'ordonnant de l'adresser a Votre Excellence pour etre transmise a sa destination.

Je saisis cette occasion pour Vous assurer de la haute consideration, avec laquelle j'ai l'honneur d'etre, My Lord, de Votre Excellence le tres humble et tres obeissant serviteur le comte de Pahlen.

 

Проф. В. Александренко.