Бутурлин М.Д. Театр графа Каменского в Орле в 1827 и 1828 годах (Из записок графа М.Д. Бутурлина) // Русский архив, 1869. – Изд. 2-е. – М., 1870. – Стб. 1707-1712.

 

ТЕАТР ГРАФА КАМЕНСКАГО В ОРЛЕ В 1827 И 1828 ГОДАХ,

(Из Записок графа М. Д. Бутурлина).

 

....... Любопытнее всего были в Орле дом и публичный театр графа Сергея Михайловича  Каменскаго (сына фельдмаршала), состоявший из его   крепостных  людей, с платою за вход,  с   печатными  афишками, и с полным оркестром также из крепостных. Таковыми же были живописцы, декорации и машинисты. В театре  давались   комедии,  водевили, слезливыя   драмы,  даже оперы и балеты доморощенными,   безталанными и безголосными графскими артистами; они не отваживались только на   трагедии.   Театр с домом,  где жил граф, и все службы занимали огромный четыреуголъник, чуть ли не целый квартал на Соборной площади. Строения   были   все   одноэтажныя   и деревянныя с колоннами, с отвалившейся на них штукатуркой,  и уже при мне здания  все начинали гнить. Внутренняя отделка театра была еще изрядная, с беньурами,  двумя   (помнится мне) ярусами лож и с рай-

 

 

1708

ком; креслы под номерами, передние ряды дороже остальных. В этом театре могло поместиться столь же почти многочисленная публика, как в Московском Апраксинском театре (¹) где в то время имелась италиянская опера. Были при театре капельдинеры, (как следует) в ливрейных фраках с разными воротниками. При однообразии жизни в губернском городе, театр этот был не малым развлечением для нас военных (²). В числе опер, имели дерзость   давать ,,Двухдневное приключение" (Les deux journees) известнаго Керубини, "Жан де Пари" и „Красную  шапочку" (Le petit   chaperon  rouge) не менее известнаго   в   то   время   Боальдьё,  "Жоконду"   (Николо   д'Изуара) и  Санд-

(¹)  У Арбатских ворот, в доме, где ныне Александровская военная гимназия.

(²)  Я только что поступил тогда юнкером в Павлоградский    гусарский   полк, квартировавший   в   Орле.   Командиром    полка был барон Федор Петрович Оффенберг.

 

 

1709

риллиону (Боальдье или Штебелдта, хорошо не помню), а всего чаще, подчивали нас „Русалкою"; до Моцарта и Россини, однакоже, не доходили. Первый тенор, чистый холоп, по имени Кравченко, пел с шиком, столькоже носом, сколько горлом, не разставаяся никогда с носовым платком, который он комкал в руках и в который поминутно плевал. Второй будтобы тенор, Миняев, более шевелил губами и махал руками, нежели выпускал звуки из уст, и потому трудно было определить, к какой категории принадлежал его голос. Чего либо похожаго на бас (голос повсеместно встречаемый в России) в труппе решительно не было, хотя лице, предназначенное для басовых партиций, силилось реветь брюхом. Дворовая девка, дурнолицая примадонна, обладала пронзительным пискливым голосом, была превысокаго роста, и имела также свой особенный шик, состоявший в почти безпрерывном поворачивании головы к одному плечу. Но в балетах особенно был хорош первый танцор Васильев, ростом с покойнаго Каратыгина, в телесно-цветном трико, с плохо-бритою бородою, пускавшийся в грациозности и позы. Когда он совершал прыжки, называемые „антреша", голова его уходила почти в облака сцены. Сам хозяин всегда сидел в 1-м ряду кресел, а семейство его в середней (помнится мне) ложе, в роде царской. Был в мое время для продажи билетов, кассир; но разсказывали, что в былое время граф сам сидел у кассы с своим георгиевским 2-й степени крестом (за взятие Базарджика) и продавал билеты, по поводу чего юнкер граф Мантейфель (служивший в кирасирской дивизии ген. Дуки, которая стояла в Орле в начале 20-х годов) известный своими шалостями, привез раз в кассу

 

 

1710

огромный мешок  с медными деньгами в уплату ложи бель-этажа; пересчитывать потребовалось много времени, так что должно было   остановить   раздачу   билетов,   а  отказать было  жалко,  по   цене бель-этажной ложи.—Менее   смешными в   комедиях были две сестры Кобазины в ролях „premieres   amoureuses",   но   не потому, что   в   них таилась искра драматическаго таланта, а потому только, что оне были девки без претензий на барство, говорили и жестикюлировали как следует скромным горничным и   прачкам. О туалете артистов обоего пола нечего и говорить, хотя иные костюмы, относящиеся к прошлым столетиям, были порядочными, и не даром сиятелъный хозяин разорялся на свою затею: театр был   редко   пуст.   Справедливость требует прибавить, что оркестр был весьма   сносным.   Из    репертуара драмм помню,  что нередко давалась одна плачевная и усыпительная под именем    „Фальшивая   Сидония," из комедии:   „Полубарския затеи", а из водевилей: „Суженаго конем не объедешь", Хмельницкаго, что тогда было новизною.

Многолюдная прислуга при доме и капельдинеры были в ливрейных фраках с белыми, красными и голубыми воротниками, обозначавшими разряд и степень их должности, и по мере заслуг переводились из одного цвета в другой, о чем возвещалось в ежедневном вечернем графском приказе по дому, как водится в полках. В том же приказе напоминалось о безпорядках, усмотренных графом в течении дня; наприм.: делалось графине замечание за допущение ею того, что при входе ея в лакейскую, люди или не встали с своих мест, или не оказали должной ей почтительности. Все это я слышал от очевидцев; сам же с графом Каменским не искал знакомства, да и никто из наших ни

 

 

1711

генералов, ни штаб и обер-офицеров, не были вхожи к нему, за исключением произведеннаго, недавно перед тем, в корнеты князя Александра Сергеевича Вяземскаго (³). Один из наших офицеров Телесницкий и я попытались было завести письменную интрижку с двумя вышесказанными сестрами Кобазинами чрез лакеев с разноцветными воротниками, но радужные воротники брали деньги и нас надували, и ничего из того не вышло, кроме того, что слухи дошли до графа, у катораго разлилась желчь, в следствие чего он (помнится мне) распорядился патриархально с тою из сестер, к которой мы писали, т. е. высек ее, и грозил жаловаться на меня моему отцу во Флоренцию. Вероятно и разноцветный воротник, замешанный в этом деле, тоже поплатился своею шкурою. Граф был женат вторым браком на вдове, имевшей от перваго мужа двух, более чем зрелых, дочерей. Кто была графиня по рождению, и кто первый ея муж, я забыл, но она была весьма достойная женщина; детей же от графа тогда она не имела. Была у графа дочь от первой жены, не жившая с отцем в Орле, и вскоре после умершая девицею, завещавши свое (материнское) имение отцу.—Актрисы содержались в заперти в четырех стенах, как бы в гареме, и кроме как в театр никуда не выходили, да и самим падчерицам графа едва ли было веселее: оне никуда не выезжали, ни на балы у губернатора (Петра Александровича Солнцева), ни в Благородное Собрание. Я не упомянул, что граф держал при себе стараго немца балетмейстера (по фамилии, кажется, Гебелъ или Дебель) для обучения его танцоров и танцовщиц. Немец этот нас уверял,

(³) Вскоре после переведеннаго в Л. Г. Гусарский полк, ныне умершаго.

 

 

1712

что он некогда служил в нашем Павлоградском полку при генерале Бауере (в начале столетия), а так же, что знаменитый уже тогда Щепкин начал свое драмматическое поприще на театре графа Каменскаго.