Елизавета I. Инструкция обергофмейстеру при его императорском высочестве государе великом князе Павле Петровиче, господину генералу поручику, камергеру и кавалеру Никите Ивановичу Панину. 1761 / Сообщ. Л.Н. Трефолев // Русский архив, 1881. – Кн. 1. – Вып. 1. – С. 17-21.

НАСТАВЛЕНИЕ ИМПЕРАТРИЦЫ ЕЛИСАВЕТЫ ПЕТРОВНЫ ГРАФУ Н. И. ПАНИНУ О ВОСПИТАНИИ ВЕЛИКАГО КНЯЗЯ ПАВЛА ПЕТРОВИЧА.

(1761).

Если вообще воспитание царственных лиц отменно важно как для них самих, так и для судьбы народной, то по отношению к Павлу Петровичу оно имело особенное государственное значение. Это было единственное правоспособное лице для занятия Русскаго престола. Его существованием обезпечивалась Русская династия. Правда, тогда жила еще так называемая „Брауншвейгская фамилия", томившиеся в заточении прямые правнуки и правнучки царя Иоанна Алексеевича; но их освобождение могло совершиться не иначе, как новым государственным переворотом и о том, чтобы возвести кого нибудь из них на престол, приходило в голову разве таким людям как Арсений Мацеевич: это была семья косноязычных, глухих искалеченных. Надежды лучших Русских людей соединялись на Павле Петровиче, который родился 20 Сентября 1754 года. Нелюбимый отцем, почти что разлученный с матерью, которой лишь изредка позволялось официально навещать его, он рос среди нянюшек, мамушек и горничной прислуги императрицы Елисаветы Петровны. В 1761 году, перед тем как ему вступать в отроческий возраст, позаботились о переводе его под надзор мужской, и выбор наставника делает честь уму и государственной заботливости Елисаветы. Панин был одним из наиболее достойных, книжных и письменных людей того времени. Государыня знала его с детства, еще в доме князя Менщикова, которому приходилась племянницею мать Панина (род. в 1718 г.). Своими дарованиями он возбудил завистливыя опасения придворных и временно был удален из Петербурга на посланническия должности в Данию и Швецию, откуда его вызвали назад в 1760 году и где он был свидетелем тщательнаго обучения тамошняго престолонаследника (будущего Густава III-го). Нижеследующее наставление сохранилось в списке между бумагами Федора Дмитриевича Бехтеева, одного из учителей Павла Петровича, и получено нами из Ярославля, от Л. Н. Трефолева. П. Б.

Инструкция обергофмейстеру при его императорском высочестве государе великом князе Павле Петровиче, господину генералу порутчику, камергеру и кавалеру Никите Ивановичу Панину.

По известной вашей верности и любви к отечеству, избрали мы вас к воспитанию любезнейшаго нашего внука, его императорскаго высочества великаго князя Павла Петровича; а по поданному от вас о том мнению, уверясь вяще о способности вашей к сему важному делу, определили мы вас обергофмейстером при его высочестве и совершенно поручили его воспитание попечению вашему. Апробуя помянутое мнение ваше ¹), заблагоразсудили мы, для надежнаго учреждения поступка вашего, объявить вам чрез cиe вкратце соизволение наше.

1) Познание Бога да будет первый долг и основание всему наставлению. Совершенным удостоверением о сей предвечной истине надлежит со младых лет очистить чувства его высочества, утвердить в нежном его сердце прямое благочестие и прочия должности, коими он обязан самому себе, нам, своим родителям, отечеству и всему роду человеческому вообще.

2) Добронравие, снисходительное и добродетельное сердце, паче всего нужны человеку, котораго Бог возвышает для управления другими; ничем же больше не возбуждаются сии внутренния чувствия, как воспоминанием равенства, в котором мы, по человечеству, пред Создателем нашим состоим. Cиe есть истинный источник, из котораго изливаются человеколюбие, милосердие, кротость, правосу-

¹) Мы не знаем, где находится это мнение, но в биографии Панина, у Бантыша-Каменскаго, приведен следующий из него отрывок: „ Приготовя сердце великаго квязя ко времени созрения разсудка, надлежит при первом онаго действии вкоренить в душу его правило, что добрый государь не имеет и не может иметь ни истинной пользы, ни истинной славы, разделенными от пользы и славы его народа. Воспитатель должен с крайним прилежанием и, так сказать, равно с попечением о сохранении здоровия его императорскаго высочества, предостерегать и не допускать ни делом, ни словами ничего такого, что хотя мало бы могло развратить те душевныя способности к добродетелям, с которыми человек на свет происходит; а напротив того, приличными средствами так распространять, чтоб еще в детских хотениях у его высочества нечувствительно произростала склонность и желание к добру и честности, претительность же к делам худым и честность повреждающим. При воспитании государя великаго князя надлежит отдалить всякое излишество, великолепие и роскошь, искушающия молодость. Двор его учредить так, чтоб украшением онаго были простая благопристойность и добронравие. Время ласкателям довольно вперед останется; но нет ничего излишняго в летах воспитания для тех, кои верою и должностию обязаны пещись об его добродетелях и о предостережении его от пороков".

дие и прочия добродетели, обществу полезныя. Мы повелеваем вам оное полагать главным началом нравоучению его высочества и безпрестанно ему о том толковать, дабы при всяком взоре, на различныя состояния, в которых человек бывает, обращаясь мыслию к сему началу, его высочество побуждаем был к помянутым добродетелям, к благодарению Всевышняго за милосердый об нем промысел и к учинению себя звания своего достойным.

3) На сем основании не токмо не возбраняем, но паче хощем, чтобы всякаго звания, чина и достоинства люди добраго состояния, по усмотрению вашему, допущены были до его высочества, дабы он, чрез частое с ними обхождение и разговоры, узнал разныя их состояния и нужды, различныя людския мнения и способности, такоже научился бы отличать добродетель и принимать каждого по его чину и достоинству.

4) Примеры больше всего утверждают склонности и обычаи в человеке. Мы уверены, что вы дадите собою образ мужа добронравнаго, честнаго и добродетельнаго; но того не довольно: повелеваем вам имянно крайне наблюдать, чтоб никто в присутствии его высочества не дерзал противно тому поступать, не токмо делом, но ниже словами. А еслибы кто-либо от безразсуднаго дерзновения в том забылся, или же от подлой трусости особливо стал несправедливыми похвалами, ласкательством, непристойными шутками и тому подобными забавами его высочеству угождать, хотя мы того и не чаем: таковых, сверх собственнаго вашего примера, должны вы пристойно остеречь, а иногда и не обинуясь, без всякаго лицеприятия, отговорить. Таким образом приводим мы вас в состояние удалять от его высочества пагубных ласкателей и отвращать все то, что может подать повод к повреждению нрава.

5) Желая, чтоб его высочество исполнен был, если можно, равныя любви к отечеству, какову мы к оному сохраняем, поручаем мы оное имянно особливому попечению вашему, яко главный вид и намерение в воспитании его высочества и яко существительной долг, коим он ему обязан. А как человек любит вещь, когда он знает ея достоинство и дорожит народа, неустрашимое его мужество в войне, непоколебимую его верность и усердие к отечеству, а с другой стороны плодородие и почти во всем изобилие простран-

ных Российских земель, и, наконец, надежные отечества нашего достатки и сокровища, кои оно в недрах своих сохраняет, так что нет нужды думать о награждении каких-либо недостатков постороннею помощию, а толь меньше вымышленными человеческою хитростию способами, но когда только употреблен будет небольшой труд и прилежание, то сверх того продовольствования можно еще избытками помогать другим народам. Показав же все cиe, истолковать притом его высочеству неразрешимыя обязательства, коими жребий его на веки соединен с жребием России и что слава его и благополучие зависят единственно от благосостояния и знатности его отечества.

Такия преимущества Российскаго народа и выгоды земель, которыя он обитает, приобрели от всех народов почтение и знатность отечеству нашему, а у них возбуждают тем и зависть; в его же высочестве, который по рождению и званию своему столь сильно ему обязан, должны они возбудить крайнюю к оному любовь и рачение.

Для лучшаго достижения сего важнаго вида повелеваем нашему Сенату, чтоб он и все присутственныя места, каждое по своему ведомству, сообщали вам по требованиям вашим надлежащия к тому известия.

6) Что касается до наук и знаний вообще, то признаваем мы излишно распространиться здесь подробным оных оглавлением. Надеемся, что вы, по долговременному вашему обращению в делах политических, сами знаете, которыя из оных его высочеству пристойны и нужны, в разсуждении его рождения и звания. Потому как в том, так и в порядке, коим оныя преподавать должно, полагаемся на благоразумное и дознанное ваше искусство, будучи уверены, что вы в том ничего не упустите.

7) Впрочем имеете вы сочинить штат, сколько каких чинов и других нижних служителей для комнаты его высочества, по разсуждению вашему, надобно, и подать оной на апробацию нашу, означа притом потребную на содержание прочаго сумму, которую мы определить намерены.

8) Bcе, кои комнату его высочества составлять будут, имеют состоять под единым вашим ведомством, и мы милостивно вам напоминаем, чтоб между всеми было надлежащее по месту благочиние, согласие, почтение друг другу и послушание одного к другому, по чину своему и должности: ибо и наблюдаемый в том благоучрежденной порядок имеет служить его высочеству добрым примером, а вам в облегчение трудов и к избежанию напрасных неприятных забот, безпорядком умножаемых.

9) Дабы не было вам никакого препятствия в исправлении с успехом сего, положеннаго на вас, важнаго государственнаго дела, в котором вы одни Богу, нам и государству отчет дать должны: то имянное соизволение наше есть такое, чтоб никто в оное не мешался, а имеете вы зависеть единственно от имянных наших повелений, следовательно во всех случаях, если что в дополнение сей инструкции потребно будет, доносить и докладывать нам самим.

По такой великой доверенности и власти, с каковыми мы вас при его высочестве учреждаем, надеемся мы взаимно, что вы усугубите ревность и труды ваши, дабы представить его высочество во свет человеком Богу угодным, нашей и родителей его любви достойным, людям приятным и отечеству полезным, на что ниспосли, Боже, милость Свою и благословение.

Сочинен в Петергофе.

Июня 24-го 1761 г.