Евгений Болховитинов.
Письмо к Г.А. Петрову от 12 марта 1700 г. / Примеч. А.Г. Петрова // Русский
архив, 1873. – Кн. 1. - № 3. – Стб. 388-392.
ПИСЬМО
Евгения Болховитинова к Г.
А. Петрову *.
От 12 Марта 1800 г.
С.-Петербург.
Вот вам, любезные друзья
Григоpий Андреевич1 , два Ивана Никитичи 2 и
Гаврила Петрович 3, другая
* С подлинника, сообщеннаго сыном Г. А.
Петрова, Александром Григорьевичем Петровым, г-м председателем
С.-Петербургскаго Цензурнаго Комитета, коему принадлежат и объяснительныя
примечания.
П. Б.
1 Григорий Андреевич Петров, к
которому писано это письмо, был с
1796 по 1820 год директором училищ Воронежской губернии. По времени он был первый в ряду Воронежскихъ
директоров.
2 Два Ивана Никитича: один
Еллинский, медик,отец бывшаго в последствии профессора хирургии и
ректора Харьковскаго университета Николая Ив. Еллинскаго; другой Черенков, помещик Старобельскаго
уезда. Черенков изготовил в рукописи перевод с Французскаго Истории
Мальтийскаго ордена (о чем и упоминается в письме) и предполагал его напечатать
и поднести императору Павлу; но за его кончиною предположение не состоялось.
3 Гаврило Петрович Успенский, учитель
главнаго народнаго училища, в
последствии профессор Русской истории и права в Харьковском университете, автор
Опыта повествования о древностях Русских. Он был наставником известнаго
библиофила, историческаго изследователя
и нумизмата Александра Дмитриевича Черткова и, может быть, первый вселил в него
так счастливо раз-
389
булла от папы и при том в ответ уже на вашу
граммату, которую мне вчера привез Данила Осипович 4. Сердечно
благодарю вас за дружескую ко мне привязанность,
и верьте, что и моя душа вам предана.
Теперь время уже вас, друзей
моих, уведомить и о себе. Марта 1-го приехал я в Петербург. 2-е число употребил
на то, чтобы инкогнито потаскаться по Петербургу, 3 го явился я в Невской и
того же числа определен Академии префектом и учителем философии и красноречия;
а 4-го переселился я в монастырь и вступил в должность. Четыре дня только я
погулял бельцом, а 9 Марта монахи, как пауки, в утреню опутали меня в черную
рясу, мантию и клобук. Имя я себе выбрал Евгений. 11-го, владыка наш 5
в обедню возложил на меня митру, крест и палицию. И так я теперь Евгений,
архимандрит Зеленецкаго монастыря. Вот что сделали из вашего друга Евфима.
Он теперь законопачен в монастыре и редко, редко выезжает вон; ибо на
извощике стыдно, а карету нанимать дорого, своей же нет. В монастыре обходиться кроме ректора не с кем: все скрытны и не очень сговорчивы, не так
как в Воронеже или в матушке-Москве. Данила Осипович обещался меня проведывать,
ибо он недалеко от меня живет. Пуншу по вашему здесь пить нельзя, ибо его здесь
не очень почитают; да и водка дорога. Сахар толь-
вившуюся в нем в последствии любовь к изучению отечественной старины и к
собранию известной (ныне городской Московской) Чертковской библиотеки.
4 Данила Осипович Снежков, приятель Петрова. Не принадлежал к
литературному кружку.
5 Митрополит Амвросий.
390
ко один дешевле Воронежскаго. Так я буду пить чай за
вас, а вы за меня пунш. Моденский герцог клялся, проводив меня, не пить; но
видно повадился кувшин по воду ходить. Разве Тосканской и Венецианской за него
повоздержатся.—О Мальте я еще не справлялся здесь, ибо только 12 дней живу в
Петербурге. Постараюсь узнать поподробнее и все опишу. — Сердечно я рад, что с
Фомою Филимоновичем вас познакомил. Он человек такой, что вы всегда им будете
довольны. Отягощайте как можно больше его всякими коммисиями: он это любит.
Поспешите, Григорий Андреевич, печатанием Воронежской Истории присылайте ко мне отпечатанные листы в Петербург. Один
экземпляр также посылайте к Бантышу-Каменскому, а другой к Пономареву 6,
ибо я им по экземпляру оставил. К Каменскому пусть посылает Александр Борисович
7, при письмах, а к Пономареву вы, для препровождения листов ко мне. Адресуйте их к Фоме Филимоновичу, он
пересылать их будет. Он также может доставлять и Пономареву. Не знаю, получили
ли вы купленные мною вам инструменты и вымененныя книги. Остальныя книги в
Петербург ко мне еще не пришли, а за покупкою инструментов в лавки еще съездить
мне не
удалось. Денег теперь ваших у меня осталось 64 р. 75 к. На Иннокентиевы
проповеди в Москве велик расход;
тоже, думаю, будет и в Петербурге. И так не худо бы в Москву к Фоме
Филимоновичу препроводить вам еще экземпляров 100, а из оных я от него
6 Московский книгопродавец.
7 Александр Борисович Сонцов, Воронежский губернатор, дед Дмитрия
Петровича Сонцова, известнаго нумизмата.
391
выпишу до 30. Этою книгою можно поправить
типографские ваши убытки посредством вымена книг для Училища и на продажу, а
больше всех поправит вас История Воронежская. Ея также в Москве и Петербурге выйдет до 150 экземпляров.
Вы между тем настройте Александра Борисовича, чтоб он уговорил преосвященнаго
Арсения разослать ее по всем Воронежской епархии церквам, для того, что там
есть История Воронежской епархии; а вместе
с сим прибавком из церквей заплатят деньги и за весь экземпляр. И так вы
в полгода сбудете все экземпляры с рук. Тоже можно сделать и с Словарем Российских Государей.
Кажется можно вывесть типографию из долгу. Только смотрите внимательнее за
мастеровыми, чтобы не гуляли. От них больше всего может быть подрыв типографии.
— Поклонитесь от меня Петру Васильевичу, Алексею Павловичу и Степану
Васильевичу8. Уведомьте, кого конклав ваш выбрал на ваканцию в папы. Видно, не меньше
и у вас затруднения, как в Риме ныне. Будьте благополучны, а я навсегда вам
преданный
Евгений, архимандрит
Зеленецкий.
Видно из самаго письма и
известно мне по разсказам отца, что все упомянутыя лица (кроме Сонцова, Снежкова
и Фомы Филимон.) составляли в Воронеже
литературный кружок, котораго душою и вдохновителем был Евфим Алексеевич Болховитинов, в
последствии знаменитый Русский иерарх Евгений. Ему же обязана была
Воронежская губернская типография развитием своей деятельности. Из письма
видно, с
8 Петр Васильевич Соколовский, Алексей Павлович Зиновьев, Степан
Василъевич Юшков — были учителями Главнаго Народнаго Училища.
392
какими заботами сопряжено было в то время печатание и
издание книг в губернском городе.
Кроме Петрова
(воспитывавшагося в училище Петропавловской Лютеранской церкви) и
Черепкова, все участники кружка были лица духовнаго происхождения, начавшия
свое образование в духовных училищах. Некоторые довершили его в Учительской
Семинарии в Петербурге.
Нельзя при этом не помянуть
добрым словом главных народных и малых народных училищ, учрежденных в последнее
десятилетие царствования Императрицы Екатерины II-й в губернских и уездных
городах. Они, при самом учреждении, получили хорошо приготовленных наставников,
прекрасныя учебныя руководства и пособия; вообще они были превосходно
применены к потребностям общества и вследствие того пользовались полным его
сочувствием.
