Ежевский И.П, Рышков. Рассказ из времен императора Павла I / Сообщ. А.О. Шлейснер // Русская старина, 1876. - Т 16. - № 5. - С. 191-193.

 

Рышков.

Разсказ из времен Павла I.

 

Разсказ этот передан Иваном Прохоровичем Ежевским, который в Курской губернии был знаком с Рышковым и слышал от него, как от участника, о переданном в разсказе.

В Курской губернии, на границе Тимскаго и Щигровскаго уездов, есть село Рышково, состоявшее, в царствование Павла I, преимущественно из однодворцев.

Покойный Рышков родился в этой деревне, в однодворческой семье, и, по достижении возраста, поступил в военную службу, в гатчинския войска, находившияся тогда под непосредственным ведением великаго князя и наследника престола Павла Петровича.

Рышков,  человек не глупый от  природы  и  всегда усердный по службе,   сделался   лично   известным   Павлу Петровичу  и из нижних   чинов  дослужился до  офицерскаго чина.   Чувствуя свою необразованность  в  новом   звании,    он   стал   усердно    заниматься в часы  досуга не только чтением русских книг и письмом, но изучением французскаго языка, считавшагося тогда необходимым  для офицера, состоящаго на   службе у  великаго князя.  По вступлении на престол Павла I, Рышков переведен был в гвардию  капитаном.   Находясь  один  раз  дежурным   во дворце,  в зале, у дверей кабинета государя, где собралось несколько человек генералов  с  докладом к государю,  и в том числе генерал-губернатор Пален, Рышков невольно прислушивался к разговору собравшихся  лиц,  которые объяснялись между собою в полголоса, на французском языке, вероятно, не подозревая, что дежурный офицер поймет их разговор.

Речь зашла о Павле и один из генералов, в порыве негодования повыся голос, стал осуждать распоряжения государя. Рышков, как человек преданный Павлу, не перенес этого и дал пощечину оскорбителю, произнеся, что в присутствии своем никому не дозволит так говорить о государе. В этот момент, вследствие происшедшаго шума, дверь кабинета отворилась и император Павел вошел в зало, сделавшись почти очевидцем происшедшей сцены. В порыве гнева, император подошел к Рышкову, потряс его за плечо и закричал:

—   „Как ты смел в моем дворце драться?" Испуганный Рышков отвечал:

—   „Виноват,  ваше величество, но я,  как верноподданный, не мог перенесть, когда в моем присутствии осуждают государя".

 

 

192

Под влиянием продолжавшагося гнева, Павел закричал:

— „Арестовать его (Рышкова) и разжаловать в солдаты".

Рышков отведен был на гауптвахту, где представлялись ему печальныя картины будущаго. Но, к великому его удивлению, он в тот же вечер был выпущен, а на другой день ему объявили резолюцию государя: за преданность к его особе наградить Рышкова 200-ми душ крестьян и предоставить право выбрать, где он пожелает. Но, за нарушение воинской дисциплины, оставить на службе нельзя, а уволить в отставку с чином полковника.

Рышков, по предоставленному ему праву на выбор иметя, пожелал получить в надел 200 душ крестьян из того же села Рышкова, где он родился. Желание его исполнилось; но он в последствии сожалел об опрометчивости своего выбора.

По вводе во владение новаго помещика, когда местныя полицейския власти объявили однодворцам, что из них 200 душ, с отписанною землею, переходят во владение помещика Рышкова, то крестьяне взбунтовались. Во-первых, для них немыслимо было из свободных однодворцев сделаться крепостными; а вовторых,—подчиниться помещику, выскочившему из своих же крестьян, между которыми не мало находилось еще в живыхъ помнивших Рышкова деревенским мальчишкой, с которым они играли в бабки.

Несмотря на все меры полицейской власти, крестьяне решительно отказались повиноваться своему новому помещику. Нужно было употребить военную силу и несчастных ослушников наказывали розгами, а некоторых сажали в острог.

Покойный Рышков весьма долго, потом, возился с своими крестьянами, пока они привыкли повиноваться его воле.

Впрочем, надобно отдать справедливость Рышкову, который не был для своих крестьян, как помещик, тяжелым бременем. Будучи по натуре вполне честным, он оставил по себе хорошую память, как между крестьянами, так и между дворянами, занимая по выборам должность заседателя в уездном суде, на которой он всегда отличался безкорыстием.

Весьма замечательно, что когда, в сороковых годах, в Курскую губернию была назначена сенаторская ревизия, в то время Рышков, уже весьма пожилой человек и не занимавший никакой должности, был представлен местным предводителем дворянства, старшему чиновнику, посланному сенатором на ревизию в Щигровский и Тимский уезды, как честный и благонамеренный человек. Лицо, доверенное от сенатора, найдя безпорядки и зпущения в уездном суде, обратилось с вопросом к предводителю дворянства

 

 

193

о составе служащих суда, желая узнать его мнение; тогда предводитель дворянства, аттестовав всех служащих с хорошей стороны, прибавил. что, вероятно, и господин Рышков подтвердит тоже самое и что безпорядки в суде нельзя ни к чему другому отнести, как только к обилию дел и недостаточности состава служащих в суде. Рышков, однако, по простоте своей честной натуры, не поддержал предводителя, и, не стесняясь, прямо высказал, что, по его убеждению, все служащие в суде—взяточники и мошенники. Слова эти, как громом, поразили предстоявших и послужили, конечно, еще большим убеждением ко взысканию с виновных.

 

Сообщ. А. О. Шлейснер.