Финдейзен Н. Боальдье и придворная французская опера в С.-Петеребурге в начале XIX в. // Ежегодник императорских театров, 1910. - Вып. 5. - С. 14-41. - Версия для интернета

Финдейзен Н. Боальдье и придворная французская опера в С.-Петеребурге в начале XIX в. // Ежегодник императорских театров, 1910. - Вып. 5. - С. 14-41.

Электронная версия - Арина Шепелёва

БОАЛЬДЬЁ И ПРИДВОРНАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ ОПЕРА В С.-ПЕТЕРБУРГЕ В НАЧАЛЕ XIX в.

Ник. ФИНДЕЙЗЕНА.

НACKOJIЬKO подробно исследована история итальянской оперы в России, настолько до сих пор остается невыясненной судьба французского оперного театра, привлекавшего внимание петербургских меломанов сто лет тому назад. Правда, деятельность французской оперы была значительно кратковременнее итальянской, но вряд ли влияние ее на русскую публику и композиторов оказалось слабее влияния последней. Стиль виртуозного belcanto итальянцев был не по силам нашим доморощенным «оперистам»; они находили у себя гораздо более данных подражать введенному французами непритязательному образцу упрощенной оперы-водевиля. Кроме того, наследием недолговременной у нас французской оперы оказалась сильная симпатия к французской опере вообще, и трудно не согласиться, что даже теперь репертуар Мейербера и Гуно (как завершителей стиля большой парижской оперы) и их преемников ближе, понятнее русской публике, нежели современный им итальянский оперный репертуар, за немногими исключениями последнего.

Но несмотря на такое прямое влияние французской оперы в деле начального развития русского оперного творчества, несмотря также на исключительный успех, которым первая пользовалась у нас в свое

время, судьба французского оперного театра в Петербурге, как было сказано, до сих пор остается настолько неисследованной, что даже самый факт существования у нас подобного самостоятельного театра мало кому известен. Причины этого забвения понятны: с одной стороны, все большее увлечение русской публики итальянской оперой, в особенности благодаря народившейся плеяде первоклассных вокальных артистов, гремевших европейской славой, с другой - толчок, данный исходом и результатами Отечественной войны 1812 года, постепенно привели к созданию самостоятельно-национального оперного творчества. Французская опера уже не возрождалась и, с годами, память о ней постепенно изгладилась. Отсутствие регулярной критики и театральных хронографов (Арапов, Морков и др. интересовались только судьбой русского театра) привело к тому, что в настоящее время лишь с трудом можно отыскать, разбросанные по немногим старым журналам, отрывочные сведения о существовавшем у нас французском оперном театре 1804—1811 гг. В настоящем очерке сделана попытка собрать этот отрывочный материал, придав ему возможную полноту и цельность.

Если итальянская опера была желанным и лучшим развлечением и украшением придворной жизни, в качестве необходимого показателя ее богатств и блеска, вспомним громадные для того времени суммы, затрачивавшиеся на итальянских певцов - то вряд ли она была столь же доступна вне этой сферы. Во всяком случае, как в отношении чисто музыкальных требований, так и в отношении исполнения тогдашняя французская опера, совершенно не мечтавшая еще о средствах большой парижской оперы, была значительно скромнее и доступнее для того же общества, особенно для его средних слоев. Во всяком случае, освобождаясь от уз чисто придворного назначения, оперный театр должен был найти жанр, соответствовавший пониманию и вкусу более широких масс публики, а вслед за ними и производителей русских опер, в то время только искавших доступных им образцов. Это и должно

было случиться, когда развлечение театром все более делалось достоянием общим. Таким развлечением и явилась французская опера. Император Павел I, почти всюду стремившийся добиваться контрастов к предшествовавшему ему блестящему царствованию Екатерины Великой, и в области придворного театра упразднил итальянскую труппу и усилил французскую, прежде ограничивавшую свою деятельность драматическими спектаклями. Насколько твердо было желание этого Государя, видно хотя бы из того, что даже итальянец Кавос в это время принялся за сочинение французских опер (Les trois bossus, L'intrigue dans les mines и др.).

C. B. Танеев в IV выпуске своих «театральных материалов» сообщает, что в самом начале царствования дирекция «весьма деятельно принялась за реформы по французскому театру. Немедленно приглашен был новый состав труппы, а старые артисты были отпущены с награждением пенсиею. Новая французская труппа оказалась превосходной, а французскою сценою совершенно завладела прекрасная певица и актриса Шевалье. Инспектором труппы был известный тогда Гальяр. Театральное управление, увлеченное успехами французской труппы, обращало все свое внимание только на этот театр». За сравнительно короткий период времени — последнее пятилетие XVIII в. — на французской сцене было впервые поставлено около 40 опер, в том числе: Гаво (Le petit matelot), Гретри (L'amant jalous, La rosière de Salancy, La fausse magie, L'épreuve villageoise, Le tableau parlant, Albert, Les deux avares, Panurge dans l'îls des lanternes, Sylvain), Далейрака (Ambroise, Azemia, Raoul Sir de Crequi, Renaud d'Ast, L'amant statue, Nina, La soirée orageuse, Adèle et Dorsan, Camille, Philippe et Georgette), Дезэда (Alexis et Justine), Керубини (Lodoiska), Крейцера (Paul et Virginie), Лемуана (Les prétendants), Люлли (Monsieur de Pourceaugnac), Мартини (Annette et Lubin), Мегюля (Strato-nice), Монсиньи (Rosе et Colas), Пиччини (Atlas, l'esclave), Филидора (Le diable à quatres, Tom Jones), Шампэна (Les amours de Bayard) и др. В этом списке характерно преобладание опер Гретри и Далейрака — наиболее типичных представителей современной французской оперы. Под-

робности этого первого периода существования у нас самостоятельного французского оперного театра могут быть восстановлены по печатным документам «Архива дирекции Императорских театров» (1746—1801 ¹⁾, материалам, которые именно отсутствуют для иллюстрации деятельности следующего, второго и блестящего периода французской оперы в начале царствования Александра I. Этот период тесно связан с приездом в Петербург и службой здесь знаменитого французского композитора А. Боальдье (1804—1810), после отъезда которого и с наступлением Отечественной войны придворная французская опера вообще и навсегда прекратила свою деятельность. К этому периоду мы и переходим.

II. АДРИЭН БОАЛЬДЬЕ В С.-ПЕТЕРБУРГЕ (1804—1810).

Французский Биограф Боальдье, A. Pougin ²), сообщает немногие и не вполне точно датированные факты, касающиеся лишь постановки его опер в Петербурге; недостаточно выяснил он и обстоятельства, вызвавшие Боальдье, уже начинавшего на родине, в Париже, приобретать славу, поступить на русскую службу. Исправив первые сведения, которые можно было отыскать в современных журналах или в других театральных материалах (П. Арапов, С. В. Танеев), репертуар опер Боальдье за этот период устанавливается достаточно подробно и точно. Что касается биографических подробностей придворной службы французского композитора в Петербурге, то таковые покуда отыскать тем труднее, что

--------------------------------------------------

¹⁾ Из напечатанного во II томе «Архива» приказа тогдашнего директора театров Нарышкина видно, что в 1800 г. во французской труппе находились следующие оперные артисты: певцы — Фрожер, Шевалье, Монготье, Le Roy и St. Vair; певицы — Монготье, Декроасси, Буржоа, Шатефор, Моран, Шовенэ и Мезьер; часть их, как мы увидим ниже, продолжала свою службу и при Боальдье. Дирижером французской оперы до Боальдье был А. Парис (1756-1840).

²⁾ Arthur Pougin. Boieldieu, sa vie, ses oeuvres, son caractère, sa correspondance. Paris, Charpentier et C-ie, 1875.

русские материалы для них могут найтись только в малодоступных архивах Министерств Двора и Иностранных дел.

Два обстоятельства, несомненно, были причинами приезда Боальдье в Петербург: его семейные неурядицы, гнавшие композитора из Парижа, и притягательность тогдашнего Петербурга в качестве золотого дна для артистов вообще, а французов в особенности. Славу необычайной щедрости русского двора и придворной знати разгласили французские артисты Андриё (Andrieux) и m-lle Филис (скоро вышедшая замуж за Андриё), очаровавшие тогдашнее петербургское общество, а также такие европейские знаменитые виртуозы, как Гуммель и Крейцер. В Париже знали, что особой симпатией Императора Александра I пользовалась петербургская французская труппа, обновленная уже в недавнее царствование Павла и теперь расширяемая и пополняемая лучшими артистами Парижа ¹). По словам одного французского хроникера, «со времени отъезда Андриё и m-lle Филис горячка охватила выдающихся артистов: все хотели побывать на берегах Невы». Подобное стремление французских артистов в Петербурге тем более могло заразить и Боальдье, что там находилась сестра Филис — Филис-Бертень, которую Боальдье полюбил и все более привязывался к ней, убедившись в печальных последствиях своего брака с танцовщицей Клотильдой Мафлероа. Как известно, после смерти своей первой жены (1826) композитор и женился на любимой им Филис-Бертень.

И так, вот главные мотивы его путешествия в Россию: необходимость избегнуть совместной жизни с Клотильдой и надежда занять в русской столице блестящее положение, на которое он мог надеяться тем более, что после крупного успеха в Париже его опер «Багдадский калиф» (1800) и «Ma tante Aurore» (1802) имя его приобрело едва ли не европейскую славу. И в Петербурге оно уже пользовалось извест-

-------------------------------------------------

¹) С целью приглашения французских артистов за границу ездил тогдашний директор театров A. Л. Нарышкин. Возможно, что при этом случае с ним познакомился и Боальдье.

ностью, так как, по всей вероятности, вторая из этих опер с большим успехом давалась уже в русском переводе. Даже современные Боальдье источники устанавливают время его приезда не точно, относя последний к концу 1803 г. или к началу 1804 г. По свидетельству П. Арапова, Боальдье поступил на службу 28 января 1804 г. Это разноречие подтверждает предположение, что отъезд французского композитора из Парижа походил на бегство и был обставлен таинственностью. Вполне апокрифическими кажутся известия, сообщаемые Halévy и Jules Janin, будто на русской границе Боальдье встретил курьера Императора Александра (а по сообщению Жанена, получил от Государя депешу), приглашавшего его в Петербург в качестве придворного капельмейстера. Как бы то ни было; с января 1804 г. Боальдье уже был здесь и поступил на службу, очевидно, капельмейстером французской оперы, на место А. Париса (официальный титул Боальдье был «Maître de chapelle de Sa Majésté l'Empereur de toutes les Russies», как он напечатан на обложке изданной в Петербурге оперы «Télémaque», cm. ниже) ¹). По свидетельству другого современного журнала (Correspondance des amateurs musiciens), Боальдье получал — вероятно, только вначале — жалованье в размере 3,000 рублей, впоследствии, несомненно, увеличивавшееся. Помимо управления спектаклями французской оперы, французский композитор обязался ежегодно сочинять новые оперы, но возможно, что на него возлагались и другие поручения подобного рода. По крайней мере, Жанен сообщает, что Боальдье было поручено, или поручалось, сочинение военных маршей для гвардейских полков.

Насколько ревностно принялся Боальдье за работу в начале своей петербургской службы и насколько положение его при дворе могло быть блестяще, доказывает факт очень быстрого сочинения новой (первой для

----------------------------------------------------------

¹) Когда позднее Боальдье в Париже подал прошение о награждении его орденом почетного легиона (он был оскорблен тем, что орден имели Бертон и Паэр!), он в своей просьбе, в числе своих титулов, указывает также на звание члена Имп. Академіи Художеств в Спб.

России) оперы «Алина, королева Голконская» (Aline, reine du Golconde), поставленной уже 5 марта 1804 года и посвященной Императору Александру I, о чем свидетельствует печатное издание арий и дуэтов этой оперы ¹). Вторая опера Боальдье «La jeune femme colère» (1805) была посвящена Императрице Елизавете Алексеевне и, наконец, третья, написанная через два года опера «Телемак», считающаяся лучшим произведением его «петербургского» периода, посвящена тогдашнему директору Императорских театров, А. Л. Нарышкину, оказывавшему самое благосклонное покровительство французскому композитору, который даже нередко гостил в пригородной даче своего вельможного начальника. Эти факты вполне свидетельствуют о том, что Боальдье нашел в Петербурге то, чего искал в отношении житейской удачи. Но, к счастью, эта удача не заглушила и его творческого дарования. И хотя вдохновение его не волновалось так часто и усиленно, как до того и после возвращения из Петербурга, на родине, в Париже, Боальдье все-таки успел здесь написать ряд более или менее крупных и талантливых произведений.

А. Пужэн в своей книге перечисляет следующие 9 опер, написанных Боальдьё в Петербурге: Алина-королева Голконская, Молодая сердитая женщина, Хитрость служанки, Абдерхан, Телемак, Любовь и Тайна, Опрокинутые повозки, Женщина-невидимка, Ничего лишнего или два шарлатана. О некоторых из них он вовсе не дает никаких сведений—пробел, во многом выполняемый современными Боальдье русскими печатными источниками, оставшимися, конечно, неизвестными Биографу французского композитора. Вот известия, сохранившиеся о постановке опер Боальдье в Петербурге, в хронологическом порядке их появления:

-------------------------------------------------------

¹) «Airs et Duos d'Aline, Reine de Golconde, Opéra en trois Actes, dédié à Sa Majesté Impériale Alexandre Premier Empereur de toutes les Russies, et arrangé pour le Forte-Piano, par Mr. Adrien Boieldieu, Maître de Chapelle de Sa Majésté et membre du Consérvatoire de Musique de Paris. Gravé et imprimé à St. Pétersbourg chez Dalmas, éditeur de musique maison de Mr. le Colonel Schkourin № 10, sur le canal de la Moika Se vend chez—Mr. Alici, libraire de la Cour, Mr. Dalmas et du Bureau еtabli dans le vestibule du grand théâtre. NB. Tous les exemplaires seront signés par l'auter».

Алина, королева Голкондская (Aline, reine de Golconde), опера в 3-х актах, либретто Vialo Favières, была впервые поставлена в Эрмитажном театре 5 марта 1804 г. Хроника «Corresp. des amateurs musiciens» сообщает, что произведение это, поставленное в Эрмитаже, вполне удовлетворило Его Величество, затем с успехом было поставлено публично в Большом театре. Его Величество наградил Боальдье 1.500 руб. Насколько значителен был успех этой первой оперы Боальдье «для России», показывает факт издания отрывков ее ¹). Выбор либретто ее был сделан, вероятно, вследствие успеха одноименной оперы Бертона, поставленной незадолго перед тем (сентябрь 1803 г.) в парижском театре Feydeau. Успех сопровождал «Алину» и при возобновлении ее в 1805 г. В «Северном Вестнике» (1805 г. № 11) сохранилось краткое известие о спектакле 13 ноября 1805 г.: «Предмет сей оперы, пишет хроникер, взят из сказки Буфлера. Лучшими местами сей маленькой повести надлежало пожертвовать театральным пристойностям. Но еще довольно сбережено в опере такого, что, с помощию игры актеров и музыки, делает ее приятною... Г-жа Филис-Андриё в сей опере играла роль Алины с свойственными ей прелестями; г-жа Филис-Бертень также много имеет приятностей в роли Земии; пение Г. Дюмушеля не мало придавало волшебства сей пьесе».

-----------------------------------------------

¹) Здесь, кстати, следует указать, что главным издателем произведений Боальдье в Петербурге явился Дальмас (Dalmas), актер французской труппы, основавший около 1804 г. фирму «Troubadour du Nord» (на титуле изданных им «Douze romances favorites» Боальдье обозначено «Chez Dalmas, acteur français de Sa Majesté Impériale, Editeur et Propriétaire du Nord; Journal de Musique»...). Успех этого сборника вызвал появление новой серии романсов Боальдье, в издании тогоже Дальмаса: Nouveau Recueil de douze romances, посвящ. графине Софии Строгановой. Благодаря поддержке Боальдье, фирма Дальмаса постепенно могла расширить свою издательскую деятельность. Так, Дальмас предпринял издание репертуара Французского оперного театра (раньше пьесы этого репертуара издавались периодическими выпусками более старой фирмой Герстенберг и Дитмар), в том числе отрывки из опер Боальдье, как, напр., ария Алины «Cessez, cessez de m'opposer l’iteret géneral», исполнявшаяся m-me Филис-Андриё. Партитура этой оперы, кстати, имеется в библиотеке Парижской Консерватории.

Молодая сердитая женщина (La jeune femme colère), одноактная комедия Этьенна, положенная на музыку Боальдье, была впервые поставлена в Эрмитаже 18 апреля 1805 г., а 24 апреля—в Большом театре. Исполнителями ее были: Андриё (в роли Эмиля), Клапаред, Месс; из дам—Филис-Андриё (в роли Розы) и Меес. Партитура оперы (очевидно, фортепианная), по словам Пужэна, также была издана в Петербурге. Биограф композитора приводит в своей книге любопытное письмо Боальдье к либреттисту Этьенну, из Петербурга, 17 марта 1805 г., сообщая подробности сочинения этой оперы, вернее мотивы, заставившие переделать комедию Этьенна в оперу. Переделка была сделана здешним французским актером Клапаредом, написавшим и ряд вставных вокальных №№ и речитативов, так как комедия, поставленная незадолго перед тем в Париже, в театре Louvois, понравилась Нарышкину и он торопил композитора кончить музыку ее к открытию весеннего сезона.

Хитрость служанки (Un tour de soubrette), одноактная опера, впервые поставлена 16 апреля 1806 г. ¹). Либретто (в прозе) соч. Гершена. В журнале «Лицей» (1806 г. апрель, кн. II № 1) имеется следующее краткое известие о ее постановке: «Сие сочинение, будучи написано с приятностию и легкостию, заключает в себе очень забавные подробности. Прибавьте к сему ловкость игры и очаровательное пение Филисы-Андриё, которая играла роль служанки; забавную игру г-на Кмапареда в роли Гаспарова слуги, почитающем себя из знатной породы; музыку г. Бойельдьё, которую несколько раз заглушали рукоплескания зрителей».

О следующей опере Боальдье—Абдерхан (Abder-Khan) известий не сохранилось, если не считать даты ее первого представления, приводимой указателем В. Стасова ²)—24 апреля 1806 г., и указания Фетиса

-------------------------------------------------------

¹) Эта дата указана в цитируемой ниже заметке отдела «Театр» журн. «Лицей»; она исправляет ошибку Римана (Opern Handbuch, von Dr. Hugo Riemann, Leipzig, 1887, стр. 564), относящего постановку «Хитрости служанки» к 1807 г.

²) В. Стасов, Русские и иностранные оперы, исполнявшиеся на Императорских театрах в России в ХѴIII и XIX столетиях, СПб. 1898 г. В данном

(Bibliographie universelle), что либретто этой 3-актной оперы было написано актером Андриё. Пужэн вовсе отказывается сообщить что-либо об «Абдерхане», кроме названия оперы. Между тем, самая дата постановки оперы заставляет подозревать здесь возможную ошибку: всего за неделю перед тем Боальдье поставил написанную им на спех «Хитрость служанки» и вряд ли мог одновременно работать над другой, более сложной оперой, тем более что в том же 1806 г. им была написана действительно новая 3-актная опера в серьезном стиле («Телемак»).

Темемак (Télémaque), большая опера в 3-х актах, впервые была представлена в Эрмитажном театре 16 декабря 1806 г., а 19-го того же месяца публично на сцене Большого театра. По рассказу Halévy, опера была заказана по случаю предстоявшего при Дворе высокоторжественного случая, и Боальдье так торопили ее окончанием, что копиисты ждали его партитуру, переписывали по частям, передавая листы партии в театр, где опера также постепенно, по мере получения материала, разучивалась и репетировалась. И когда композитор кончил свое произведение, он увидал его на сцене, приготовленным даже без его участия! Вероятно, это один из анекдотов, распускавшихся по поводу всесильной власти русских вельмож (в данном случае Нарышкина, директора театров), но в известной доли он может быть и небезоснователен по отношению к «Телемаку». Изданный в Петербурге и посвященный А. Л. Нарышкину ¹), «Телемак» не добился постановки в

-----------------------------------------------------------

случае Стасов ссылается, как на источник сведения, на словарь Фетиса (Biographie Universelle), но Фетис даты не указывает.

¹) Вот титул крайне редкого печатного издания клавираусцуга оперы: Télémaque grand - opéra en trois actes. Représenté pour le première fois devant Leurs Majestés Impériales, sur le théâtre de l'Ermitage, le 16 Decembre 1806, et sur le grand théâtre de la ville, le 19 du même mois, dedié á son Excellance Monsieur de Narischkin, grand Chambellan de Sa M. Imp., Conseiller priv actul, Directeur General des spectacles de la Cour, et de 1' Empire des Russies, etc. etc. etc. par Adrien Boildieu, Maître de chapelle de Sa Majésté l'Empereur de toutes les Russies et membre du Conservatoire de Paris, arrangé pour le Forte-Piano par l'Auteur. Gravé et imprimé а St.-Pétersbourg chez Dalmas, Editeur de musique»... Рукописная оркестровая партитура оперы имеется в Нотной конторе СПБ. Импер. театров.

Париже, как вероятно ни одна из опер, написанных Боальдье в России, кроме последней — «Rien de trop», соч. перед отъездом композитора во Францию. В Париже уже был поставлен ряд опер на тот же сюжет (лучшим из них считается действительно талантливая опера Далейрака); это обстоятельство, a также и то, что Боальдье сочинил свою оперу для петербургской публики — в этом случае французы чересчур самолюбивы — преградило путь «Телемаку» на парижские сцены. Между тем, и серьезность стиля «большой оперы», соответствовавшего классическому сюжету произведения, и изящество, и выразительность многих арий, ансамблей и даже речитативов, слишком заметно выделяют «Телемака» в среде легкой куплетной музыки большинства остальных опер-полуводевилей Боальдье (к ним можно причислить La jeune femme colère, Un tour de soubrette и др.).

Следующая опера Боальдье — Любовь и тайна (Amour et Mystère), очевидно, снова принадлежащая к типу «оперы-водевиля» (обычный водевиль со вставными вокальными №№ — тип измельчавшего Singspiel’я, долго державшийся в репертуарах европейских театров — у нас до Верстовского включительно, затем перешедший из оперного театра в драматический, в водевиль с куплетами). О ней также не сохранилось более или менее подробных известий; не сохранилась и дата ее постановки; по указателю В. Стасова она была представлена в 1806 г. (по мнению Пужэна, не ранее 1807 г.). Год приблизительно верный, так как, очевидно, либретто оперы было переделано для Боальдье из небольшой одноактной пьесы Joseph Pain'a «Amour et Mystére ou Lequel est mon cousin», поставленной в парижском Vaudeville в январе 1806 г.; успех ее, очевидно, остановил внимание композитора (или Нарышкина), подобно прошлогодней «La jeune femme colére».

Опрокинутые повозки (Les voitures versées), комическая опера в двух действиях, впервые была представлена 14 апреля 1808 г. Она также принадлежала к типу оперы-водевиля, но успех ее был продолжительнее других подобных произведений Боальдье: в 1818 г. (9 сентября) она

была возобновлена на казенной сцене. Сведения о первой постановке ее сообщает «Драматический Вестник» (1808 г. № 25). Опера, по словам хроникера этого журнала, переделана из водевиля Дюпати и либретто ее скорее основано на правилах «водевиля», а не комической оперы, которая «требует простоты и ясности в плане, быстроты в ходе и гораздо более действия, чем разговора... Пьеса, сочиненная водевилем, часто делается суха и растянута, когда к ней прибавят дуэты, трио, квартеты и финалы, необходимые для комической оперы. И сия погрешность видна в некоторых явлениях оперы «Опрокинутых повозок». Но многие веселые и приятные места, поддержанные прелестною музыкою, делая удовольствие зрителю, заставляют его быть снисходительным к недостаткам. Веселая игра господина Мееса, представляющего роль хозяина дома, обвороженного Парижем и всем парижским; восхитительное пение г-жи Андриё, и смешной характер старой девы, гоняющейся за неверным, очень естественно представленной г-жею Меес, послужили много к успеху пиесы». Партитура этой оперы Боальдье имеется в нотной библиотеке Императорских театров.

В том же 1808 г. была поставлена одноактная опера-водевиль Боальдье — Женщина-невидимка (La dame invisible), партитура которой также имеется в библиотеке Импер. театров ¹). Подробности постановки ее не сохранились, но здесь интересно привести отрывки из письма Боальдье из Петербурга к одному из его ближайших друзей в Париже, композитору Бертону, относящегося к тому же периоду и сообщающего любопытные подробности пребывания Боальдье в Петербурге. В этом письме (от 10/22 октября 1808 г.) автор «Телемака» признается, что он провел минувшее лето, разъезжая по загородным дачам, не имея возможности вздохнуть свободно до того, как он возвратился в город. Благодаря своего друга за предложение поставить в Париже произведения,

-----------------------------------------------------

¹) В январе 1809 г. «Женщина-невидимка» была поставлена в русском переводе в Москве.

написанные в Петербурге ¹), Боальдье пишет далее: «Я охотно принял бы эту услугу с твоей стороны, но я с большим удовольствием жду возможности написать что-либо в Париже и на это у меня есть причины. Ты понимаешь, что после пятилетнего отсутствия я должен тщательно поработать над произведением, которое поставлю в Париже, а здесь это сделать мне достаточно трудно прежде всего потому, что необходимо примениться к тем, которые будут исполнять мое произведение, а затем потому, что так как я принужден был сочинять здесь по заказу, произведения эти носят характер той торопливости, с какой они писались. Душевно благодарю тебя за присланные тобою либретто (poёmes) и за ту обязательность, с которой ты их мне предоставляешь. К несчастию, ни одно из них не понравилось Филис, а так как, помимо нее, у меня здесь никого нет, я принужден следовать ее капризам. Я начал Двух калифов. Я соединил женские роли в одну, чтобы сделать ее более блестящей; затем она прочла Le Dormeur eveillé. Ей более понравилась роль Розы в этой опере, чем ее роль в Двух калифах и она отказалась от последней. Abdereim et Almazie ей также не понравились, и я, устав от всего этого, просто должен работать над пьесами, которые она выбирает. По ее желанию, я написал недавно Les voitures versées в двух действиях и одноактную La dame invisible. Все это водевили, которые я должен был переделать в оперы, и ты понимаешь, что это была довольно трудная работа. В конце концов, оба произведения имели большой успех, но все таки это три акта потерянной музыки — ее необходимо было сделать для каких-нибудь семи или восьми представлений. Прибавь ко всему этому, что летом я много веселюсь и постоянно странствую. Часть минувшего лета я провел у французского посланника, остальную у Нарышкина, моего начальника, и в течение всего этого времени не написал ни одной ноты. У меня остается только зима, чтобы написать три произведения, обусловленные контрактом.

-----------------------------------------

¹) Бертон в это время был назначен директором театра Buffa в Париже.

Я уже написал половину первого из них для моего бенефиса, но еще до будущего октября, когда кончается срок моего ангажемента, я обязан дать еще шесть произведений и затем, кроме нынешнего, я имею еще два бенефиса; но я удовольствуюсь одним и так как обер-камергер (Нарышкин) обходится со мной с величайшей любезностью, я надеюсь, что мне простят произведения, которые я обязан дать... И так ты видишь, что для того, чтобы написать произведение, достойное моих способностей, я должен быть в Париже. У меня имеются на выбор несколько увертюр; имею отрывки (morceaux), достаточно удачные, которые всюду могут быть применены, застольные хоры, воспевающие любовь и удовольствие (plaisir). Со всем этим и имея либретто, я справлюсь и, прибавив несколько основных отрывков (quelques morceaux de fond), я живо могу исполнить часть требований автора, который пожелал бы довериться мне. О чем я очень жалею, это о моей Вестале, которая была написана для меня и которую y меня перебил этот плут Спонтини... Надо утешиться».

Из трех или даже шести новых опер, которые Боальдье предполагал написать, едва ли он не ограничился только одной — «Два шарлатана» (Rien de trop ou les deux paravents), поставленной в 1810 г. О других известий не сохранилось и можно не без основания предположить, что покровительство директора театра А. Л. Нарышкина покрыло леность французского композитора или нежелание его сочинять по контракту. Вероятнее всего, что для предстоявшего, согласно письму, бенефиса Боальдье поставил, благодаря тому же покровительству, одну из своих прежних опер, еще не ставившихся в здешнем французском театре, именно, своего «Багдадского калифа» (Le calif de Bagdad), поставленного в том же 1808 г., хотя и знакомого петербургской публике с 1806 г., когда он с успехом исполнялся ¹), в русском переводе (Лифанова) Самойловым (Калиф) и Болиной (Зютельба). О новом успехе «Калифа»,

--------------------------------------------------------------

¹) См. «Летопись русского театра» П. Арапова, стр. 173.

в особенности, благодаря исполнению Филис-Андриё главной женской роли, свидетельствуют печатные отрывки ее даже в различных современных русских нотных изданиях (Дальмаса, Дитмара), всюду указывающих на исполнение их Филис.

Последняя опера, написанная Боальдье для Петербурга, была «Ничего лишнего или два шарлатана» (Rien de trop ou les deux paravents), одноактная комическая опера на текст Жозефа Пэна, поставленная впервые 25 декабря 1810 г. Партитура ее была издана в Париже, Вероятно, этой оперой французский композитор и простился с петербургским Двором и публикой ¹). Пужэн справедливо предполагает, что Боальдье вернулся в Париж уже в январе 1811 г.; это доказывают постановки двух опер его в Париже в начале этого года: возобновление «Ma tante Aurore» 1 февраля в Opéra Comique и первое представлевие «Rien de trop» 19 апреля в том же театре.

Помимо перечисленных здесь опер, мы видим из письма Боальдье, что у него был известный «запас» произведений, написанных им в Петербурге. К ним, кроме двух тетрадей во многом изящных и мелодичных французских романсов, изданных Дельмасом: 1) Douze Romances favorites avec accompagnement de Forte-Piano; 2) Nouveau Recueil de douze romances paroles de divers auteurs, avec accomp. de Forte-Piano, dediées à Son Excellence Madame la comtesse Sophie de Strogonoff (во второй из них курьезен последний романс на 3-х нотах — do-re-mi — один из выпускавшихся при постановке № юношеской талантливой оперы Боальдье «Matante Aurore»), принадлежат хоры к трагедии «Аталия» Расина, написанные и с успехом несколько раз исполненные хором Придворной Капеллы в 1808—09 гг., во время гастролей знаменитой трагической актрисы Жорж. Наконец, Пужэн предполагает, что в Петербурге Боальдье, вероятно, начал и одно из своих лучших произ-

------------------------------------------------------

¹) На титуле изданной партитуры есть указание, что «Rien de trop» была представлена «в присутствии Их Императорских Величеств». К сожалению, не сохранилось подробностей и этого прощального спектакля.

ведений, двухактную комическую оперу «Jean de Paris», поставленную в Париже через год.

Во всяком случае, французский композитор уезжал с солидным музыкальным багажом. Последний, как Боальдье сам любил рассказывать, доставил много хлопот нашим таможенным чиновникам, заподозрившим в нем французского шпиона (да такие слухи, вряд ли впрочем справедливые, носились и в петербургском обществе, благодаря дружбе Боальдье с французским посланником Коленкуром. Не следует забывать, что Россия находилась накануне разрыва с Наполеоном).

Дело в том, что три сундука композитора были обозначены таинственно — si-mi-sol, которые полиция хитроумно дешифрировала переводом слов six mille soldats и вероятно любопытствовала узнать дальнейший ключ этой политической корреспонденции! Французский биограф Боальдье вполне отрицает какое либо участие композитора в политике и утверждает, что только нездоровье и желание возвратиться на родину руководили его торопливом отъездом. С своей стороны, мы должны прибавить, что это обстоятельство совпало с окончанием контракта Боальдье и вообще с упразднением французского театра в Петербурге.

Как бы то ни было, пребывание Боальдье в Петербурге не прошло бесследно ни для него лично (он нашел здесь спасение от домашних неурядиц, нашел милостивый прием и вероятно, материально был поставлен лучше, чем раньше в Париже; наконец, талант его не только не заглох, но от прежних мелких форм развился до умения писать и в более серьезном стиле, о чем свидетельствует его «Телемак»), ни для русской публики и русских композиторов-дилетантов. Для последних он явился одним из первых и лучших образцов в «опере-водевиле» (едва ли не с Боальдье копировал Верстовский форму бесконечных полонезов в своих операх и водевилях). Для публики, и после своего отъезда, Боальдье остался одним из любимейших оперных композиторов. Большинство его наиболее талантливых опер было в русском оперном театре, кроме «Тетушки Авроры» (год

постановки — ?); у нас с успехом шли оперы Боальдье: «10 дней женитьбы» (1815), «Красная шапочка» (1817), «Жан Парижский» (1819), «Новый помещик» и «Белая дама» (1825) и «Две ночи» (1834).

III. ФРАНЦУ3СКИЕ АКТЕРЫ, РЕПЕРТУАР ФРАНЦУЗСКОЙ ОПЕРЫ.

Подобно тому как в петербургской Французской опере конца XVIII века блестело имя прекрасной актрисы и певицы Шевалье, так в возобновленной в 1802 г. французской труппе главной притягательной силой была Филис-Андриё, «необыкновенный талант» которой восторгал и придворных меломанов, и публику, и тогдашних газетных хроникеров. Вокруг нее группировались остальные силы более или менее талантливых певцов-актеров (именно только при таком соединении певца и актера и могла процветать тогдашняя опера-водевиль), ограниченное число которых вначале (певицы Филис-Бертень и Меес, певцы — Сен-Леон, Дюмушель и Меес) постепенно расширялось. Вот приблизительный список артистов, состоявших во французской опере или участвовавших в ее представлениях этого периода:

Артисты — Андриё (1802—1812 ¹), Ведель (1808), Дальмас (1806—1808), Деменьи (1808), Деспесси (до 1812), Дюкроаси (1806—1812), Дюмушель (1802—1805), Клапаред (1804—1806), Лавильяр (1805), Ларош (1808), Франц Лизьер (1804—1812), Меньел (1808—1811), Анри Меес (1802—1812), Монготье (1805—1806), Сен-Леон (1806), Филис (1806), Флерио (режиссер ²) (1805—1809), Фрожер (1806—1812), Шато-Фор (1806).

Артистки — Филис-Андриё (1802—1812), Бальи (1805), Филис-Бертень (1802—1812), Бонне (1806—1812), Вальвиль (до 1812), Фрожер-

-------------------------------------------------------------

¹) Даты службы их во французской труппе показываются на основании упоминаний в современных источниках.

²) До него «интендантом» французской труппы был Гальяр; последний одновременно был также учителем французского языка в Театральном Училище.

Вальвиль (до 1812), Ксавье (1805—1812), Мария Меес (комические роли, (1805-1806), Туссен-Мезьер(1806—1812), Фюзи (дебютировала в 1808), Шерго-Бюрсе (1808), Эвра (1808—1812).

В «Летописи» П. Арапова встречаются лишь немногие отрывочные сведения о деятельности французской труппы. Так, под 1805 г. он сообщает, что «французская труппа играла по большей части в Малом театре и иногда пополам с русскими артистами» (в Большом). Под 1810 г. сообщает: «31 декабря, после французского спектакля, сгорел Большой театр и все спектакли (в том числе французской оперной и драматической труппы) стали даваться в Малом театре и Новом, вновь построенном в нанятом доме Молчанова (бывш. Кушелева) на Дворцовой площади». Между этими двумя датами мы встречаем только однажды более подробное известие о французской труппе: «В октябре 1808 г. продолжались дебюты вновь ангажированных французских актеров (дебютировал Ведель в роли Танкреда, знаменитые Деглиньи, Ларош, актрисы Эвра, Шери-Бюрсе, актеры Гранвиль, Менвьель и проч.); в ту пору иностранные труппы были отличные. Император Александр Павлович, в бытность свою за границею, сам заметил многих драматических артистов и певцов и приказал пригласить некоторых из них в Петербург, для разных амплуа, и в то же время велел составить труппу для Москвы. Иностранцы имели свои определенные дни для представлений на обоих театрах».

К этим сведениям можно прибавить два современных известия, дающих краткую характеристику французской оперной труппы. Первое из них сообщает Луиза Фюзи (Fusil) в «Воспоминаниях французской актрисы о Петербурге и Москве, 1806—1812» ¹) — «Госпожа Филис-Андриё пользовалась тогда общею любовью публики. Дарования ее так известны, что нет надобности упоминать о первых этой артистки на

--------------------------------------------------------

¹) Напечатаны в «Репертуаре Русском и Пантеоне всех европейских театров» на 1842 г. И. Песоцкого (т. XXII); Луиза Фюзи сама, как известно находилась одно время в этой труппе.

сцене. Кто из ее современников не знает, как счастливо создала она роль Кези в Калифе Багдадском и роль субретки в Тетушке Авроре. Сестра г-жи Филис, г-жа Бертень, весьма замечательная драматическая актриса, вышла во второй раз за Боальдье. Знаменитый композитор сей написал в России несколько прелестных опер, привезенных им во Францию, напр., Опрокинутыя кареты (Les voitures versées), Молодую сердитую женщину (La jeune femme colère), Одного задругого (L'un pour l'autre), Телемака. В этой последней пьесе, r-жа Бертень была превосходна в роли Калипсо, а Филис-Андриё очень грациозна в роли Эвхарисы, которую пела восхитительно... Современники помнят конечно, и артистов комических, Дюкрусси, Деглиньи, игравшего благородных отцов, Калана, очень хорошего комика, и других».

Еще интереснее отзыв о некоторых членах французской оперы хроникера «Драматического Вестника» (1808 г., № 61), по словам которого Филис-Андриё «по шестилетнем пребывании в одном городе ¹), хотя и представлялась очень часто глазам одной публики, однако же прелестию своего пения и приятною живостию игры все еще привлекает и восхищает зрителей. Кажется, что ее голос и дарование получают ежедневно новую силу и прелесть! В последнее представление, перед отъездом своим в Москву, она играла в операх: Адольф и Клара и Калифе Багдадском; сколько уже раз представляла она роль Клары и Кезии; но ее слушали и восхищались ею, как актрисой, показавшейся в первый раз на сцене. Выходя из театра, я слышал повторение сих слов: она никогда не пела так прелестно! она никогда не была так мила! Однако, сии слова были слышны и прежде после представлений, украшенных дарованием этой прелестной певицы. Она нас оставляет на несколько недель, чтобы восхищать своим искусством древнюю нашу столицу... Гг. Андриё, Меес, Дальмас и Андре и г-жи Бертень и Меес

---------------------------------------------------------

¹) Очевидно, в Петербурге. В этом сообщении интересен еще факт, сообщаемый хроникером, о предстоявших гастрольных спектаклях французской оперы в Москве в 1808 г.

едут также в Москву, чтобы дать там несколько представлений и приятно занять Московскую публику в ожидании новой французской труппы, выписанной для тамошнего театра».

Дальнейшие известия о французской опере мы находим в отзывах современных журнальных хроникеров, изредка обращавших внимание и на французский театр. Наряду с этими отзывами здесь приводится, к сожалению лишь отрывочный, репертуар французской оперы эпохи Александра I, насколько его удалось покуда установить по разным источникам (1805—1810 г.).

1804 год, марта, «Алина, королева Голкондская» Боальдье (давалась также в ноябре 1805 г.).

1805 год, 24 апреля, Большой театр, «Молодая сердитая женщина» Боальдье. — 12 июля «Евфрозина и Корадин или Исправленный тиран», оп. в 3 д. Мегюля. В журнале «Северный Вестник» находим следующую рецензию: «Музыка г. Мегюля прекрасна. Роль Евфрозины играла г-жа Филис-Андриё; довольно наименовать эту актрису, чтобы представить себе, как играна роль Евфрозины, которая должна ловкостию и прелестями своими смягчить тирана; к прелести игры она присоединила еще прелесть пения... Роль графини играла г-жа Бертень, а роль Корадина (тиран, по словам хроникера—«ужас всех подданных») г. Андриё довольно поразительно. Г-жа Бальи, кажется, слишком робка и не имеет никакой игры».

Вслед за «Евфрозиной и Корадином» летом же была поставлена опера Саккини «Эдип в Колонне», о которой также находим заметку в том же «Сев. Вестн.». Автор последней, разбирая, главным образом, либретто, находит, что все, чем эта французская опера имеет успех, «занято из греческой софокловой трагедии... Несмотря однакож на сии упреки, которые сделать можно французскому поэту, характер данный им Антигоне и удивительная музыка Саккини поставят сию оперу в числе лучших лирических сцен. В последний раз роль Эдипа играл г. Лавильяр, актер прекрасный, роль Полиника — г. Дюмушель,

также заслуживающий похвалы и по голосу, и по игре, роль Антигоны — г-жа Бертень». («Сев. Вест.» 1805, VII).

В августе, после поста, французский театр открылся двумя операми Мегюля — героической оперой «Стратониса» и оперой-водевилем «Подложный клад»; обе на текст Гофмана. Хроникер «Сев. Вестн.» (№ VIII), разбирая содержание «Стратонисы» замечает, что в ней «страсти мало имеют силы, или может быть это происходит от того, что оне со стороны актеров требуют более искусства для их выражения. Без прекрасной музыки Мегюля не имели бы, кажется, действия сии беспрерывные короткие выражения и вздохи; при том и пение г-д Аидриё и Клапареда мало занимает». — Что касается следующей оперы: «Подложный клад или опасно подслушивать у дверей», то, по мнению хроникера, «эту оперу будут долго слушать с удовольствием. Музыка, пение, игра актеров и самая пиеса занимают без утомления». Рассказав содержание «Клада», хроникер добавляет: «в сей пьесе много комического... Сребролюбие Жеронта... весьма хорошо выражается г-м Флерио, как искусно например изображает он жадность к богатству, когда поет арию:

Ah! quel bonheur!

Ah! quelle ivresse!

Je crois déjа rouler sur l'or,

Je crois tenir l'heureux trеsor

Mon oeil voit etc.

Г. Андриё также очень забавен в этой пьесе, а г-жа Филис (игравшая роль Лусилии) удивляет и восхищает, когда поет: En vain le coeur veut se défendre и пр. Какое сходство с флейтою в ее голосе! это совершенная флейта или превосходит ее, ибо оживленный голос несравненно сильнее имеет действие — магии неодушевленной. Опера сия переведена уже и на русский язык г. Ильиным».

В сентябре были поставлены также две оперы: «L'intrigue aux fénètres» 1 актная опера в прозе (либретто Dupaty) Николо и 3-хактная «D'Au-

berge en auberge», того же автора, музыка Тарши. Хроникер «Сев. Вестн.» находит обе пьесы весьма забавными и отмечает успех исполнителей (очевидно во второй из них): выразительную и трогательную игру Ксавье (Меропа) и Бертень, которая привела публику в восхищение в Нине и, по окончании пьесы, была вызвана продолжительными рукоплесканиями. В одном из следующих выпусков «Сев. Вестн.», хроникер снова возвращается к первой опере (L'intrigue aux fénètres) и добавляет: «сию оперу одушевляет тревога в доме, входы по лестнице любовника; появление множества лиц из окошек, крик, приход стражи; но ничто к тому не способствует как веселая, живая и легкая музыка. В сей пьесе отличаются карикатурною игрою г-н Монготье; г-жа Монготье и г-н Дюмушель — пением».

В октябре были поставлены оперы «L'amoureuse de quinz ans» (Пятнадцатилетний любовник) Мартини, «La fête da la cinquantaine» (Праздник пятидесятилетия) Дезэда и опера «Роза и Колас» Монсиньи. По словам хроникера «Сев. Вестн.», — «содержание первой пиесы очень не ново и произвело в публике роптание. Такие пиесы, говорили многие, играют в училищах... Г-жа Меес и г-н Монготье весьма забавны в этой пьесе». «Опера: Пятидесятилетний праздник, сказать в коротких словах, очень назидательна!!!». Что касается старинной одноактной оперы Монсиньи, то хроникер находит, что в «ней все действующие лица подобраны очень удачно; г-жа Меес была самая смешная деревенская карикатура; дрожание ее весьма счастливо подражает голосу старухи. Г-н Дюмушель светлым, плавным и томным пением заставляет задумываться; г-жа Филис в этот раз была беспритворная деревенская любовница; Меес — как всегда почти в других операх, отличался своею ловкостию и искусством».

1806 год. Сведения о Репертуаре также достаточно полны, в противоположность следующему 1807 г., о котором, благодаря отсутствию журналов, следивших за театральною жизнью, известий не сохранилось. 16 апреля 1806 г., вместе с оперой Боальдье «Un tour de

soubrette», была поставлена, для дебюта актера Филис, одноактная опера в прозе «La soirée orageuse» Далейрака. Дебютант выступил в роли Анжелико; в нем, по отзыву хроникера журнала «Лицей», «есть таланты, обещающие много для ролей простячков».

В мае и июне были поставлены: 1-актная опера водевиль «Le tableau des Sabin» (картина похищения Сабинянок), музыка Девьеля, и французская опера русского композитора Титова. Что касается первой из них, то хроникер находит, что «соли и шуток довольно в сей опере; сходство картины похищения Сабинянок, с действительным похищением Лоры, и обман, как Лора уведена с глаз у Фаде, отменно забавен. Самые веселые роли в этой пьесе — слуга Ферми, которого играл г. Фрожер прекрасно; роль Фаде, которую играл г. Монготье, также весьма хорошо; роль г-жи Дюбрайль, которую играла г-жа Меес; роль Лоры — г-жа Бертень; роль г-жи Фирман — г-жа Бонне».

Более подробно останавливается хроникер на второй опере. «Французские актеры, пишет он, дают нам пиесы новые, ежели не потому, что они недавно сочинены, то по крайней мере потому, что в первый раз ими сыграны. Между прочим в нынешнем месяце сыграна была в Русском вкусе и из русских анекдотов почерпнутая Tatiana, ou la jeune paysanne des montagnes de Vorobyoff (Татьяна или молодая крестьянка с Воробьевых гор), опера в двух действиях, сочиненная французским актером г-м Клапаредом, а на музыку положенная Г. Т. ¹). Мельтон, богатый молодой дворянин, по случаю увидев на Воробьевых горах Татьяну, дочь старого солдата Симона, влюбляется в нее. Татьяна была невеста Филиппа, московского мещанина. Мальтон хочет отнять у него; сей с отчаяния бросается в реку; его вытаскивают; Мельтон, переломив сердце, за верную любовь Филиппа к Татьяне награждает их деньгами и любовники соединяются. Русские пляски, игрища и национальные песни гребцов, едущих на шлюпке,

------------------------------------------------------------------

¹) A. H. Титов (1769-1827).

болтанье Марфы, старой разскащицы, простосердечие Татьяны и пламенная, беспрерывная любовь Филиппа одушевляет эту пиесу. Г-жа Филис-Андриё играла роль Татьяны — совершенно русская крестьянка. Г-жа Меес настоящая деревенская болтунья».

В июле была поставлена новая 1-актная опера «La danse interrompue» (неизвестного автора), которая, по словам хроникера «Лицея», «осмеивает глупость тех стариков, которые занимаются забавами молодых людей, каково например танцованье. Г-жа Меес и г-н Дюкроаси прекрасные карикатуры! но при игре сей пиесы вспоминаешь последнюю половину ответа Боссюэтова Людовику XIV, который спрашивал его мнения о театральных зрелищах: il y a de grands exemples pour nous, сказал сей оратор, еt des raisonnements invincibles contre».

В августе, после открытия осеннего сезона, была поставлена опера-водевиль Дезэда «Le pot de fleurs; в которой «горшок с цветами падает на плечо одного офицера и служит материею для оперы». Рассказав подробно сюжет пьесы и не упомянув о ее музыке и исполнителях, хроникер «Лицея» возмущенно добавляет: «в сем сочинении не соблюдена благопристойность в обхождении».

В сентябре ставится известная опера Керубини «Les deux journèes», которую, по словам того же хроникера, «одушевляет не только пение г-ж Филис-Андриё, Бертень и Монготье и игра их и г-на Меес, но и превосходная музыка г-на Керубини».

15 октября 1806 г. с большим успехом впервые была представлена 1-актная опера Мегюля «Уфал и Мальвина» (Uthal), либреттист которой, Сен-Виктор, взял сюжет из одной из «Песен Оссиана». Хроникер «Лицея» очень хвалит содержание и обработку текста и добавляет «Музыка к сей опере богатая, гармоничная и ученая; она совершенно согласует с предметом, местным положением и тоном действующих лиц. — Г. Мегюль отказался в сей опере употребить скрипку в оркестре; одне квинты на место ее тут слышны; также употреблены арфы, басы и духовые инструменты. От сего сочинение музыки в своей

целости сделалось торжественнее; ее гармония важнее и задумчивее. Знатоки говорят, что таковое предприятие достойно было остроумного и одаренного гением человека, который никогда не влечется ни по чьим следам, чтоб с робостию идти по проложенным стезям, от коих не смеет удалиться толпа молодых списчиков и рабских подражателей ¹). Надобно почувствовать, что в столь важном сочинении, как Уфал, в коем с начала до конца владычествует горесть, отчаяние, бешенство и мщение; в коем действие происходит в бурную ночь, в пустом лесу, нужна была музыка унылая, приличная месту и лицам; и здешними музыкантами мысль Мегюля выражена была к удовольствию публики. Но ни г. Шатофор в роли Лормора; ни г. Андриё в роли Уфала; ни г. Сен-Леон в роли Уллиса не произвели в оной выгодного впечатления. Одна г-жа Бертень несколько поддерживала пиесу томною и приятною игрою».

В октябре же дебютировала г-жа Фюзи в комедии «Открытая война» и в опере Гретри «Ревнивый любовник» в роли Жасенты, но, по словам «Лицея», «перед г-жею Филис, достоинства ее приметно помрачились. Публика рукоплескала ей с восхищением в первой пьесе; а в последней с сожалением внимала слабому, хотя гибкому, приятному и ученому ее голосу».

В декабре были поставлены «Телемак» Боальдье (19 декабря Большой театр) ²), 3-хъактная опера Далейрака «Гулистан» и в конце

^{------------------------------------------------------------}

¹) Возможно, что автор рецензии намекает здесь на Боальдье, в особенности на его «оперно-водевильное» производство.

²) Об успехе «Телемака» и двух главных исполнительниц оперы (Филис-Андриё и Бертень) было сказано выше. В записках русской артистки («Музык. и Театр. Вестник», 1857 г.) сохранились следующие, не лишенные интереса, подробности о постановке этой оперы Боальдье. Анонимный автор этих «Картинок прошедшаго» рассказывает об одной вставной мимической сцене в «Телемаке». «Калипса, желавшая помешать Улиссу отправиться в Итаку, призывает к себе на помощь Эола. Он выходит, ведя за собой на привязи четыре ветра, и, по приказанию Калипсы, спускает их. Освободившись от оков, они, как бешенные, бегают по сцене, размахивая огромными крыльями. Эффект был удивительный, и фигуранты, представлявшие ветры, так хорошо и естественно делали свое дело,

1806 или в начале 1807 г. «Любовь и тайна» Боальдье. Хроникер «Лицея» сообщает, что «содержание новой оперы Гулистан занято из Тысячи и одного дня... Главное действующее лицо в продолжении всех трех действий до последней минуты волнуется между страхом и надеждою, между счастливыми и несчастливыми приключениями, не нарушая ни на минуту его характера и философии. Г. Далейрак сочинил музыку сей оперы на тех правилах, в каковых подали ему пример Монсиньи и Гретри, т. е. совершенным слиянием ее с колоритом Поемы, так что не возможно ни словами обойтись без музыки, ни музыку применить к другим предметам. Роль Гулистана играет г. Клапаред; Тагера г. Меес; Короля Самаркандского г. Андриё; Дилары г-жа Филис-Андриё, по обыкновению более или менее занимательно».

Этот краткий отзыв — последний, который мы можем привести о французской опере. «Лицей», сменивший в 1806 г. «Северный Вестник», в декабре того же года прекратился. Через два года появился в Петербурге новый журнал «Драматический Вестник», но в нем можно найти только одну, интересную для нас, рецензию — об «Опрокинутых повозках» Боальдье, уже раньше приведенную в настоящей статье. Благодаря этому, покуда вовсе нет возможности установить репертуар французской оперы 1807—1811 гг., с небольшим исключением в 1808 и 1810 гг., когда были поставлены следующие оперы:

В 1808 г. «Опрокинутые повозки» Боальдьё (14 апреля), «Адольф

------------------------------------------------------

что не только зрителям, но и нам, до самой глубины знающим тайны всех подобных эффектов, казалось, что широкие крылья их веют холодом, и по телу пробегала невольная дрожь. В этой же пьесе была и другая сцена. Малютка, воспитанница Азарова, представляла Вакха. Она была в легкой синей тунике и венке из виноградных листьев, перемешанных с гроздьями. Сама она была румяная, кругленькая девочка, с пухлыми щеками, и роль свою исполняла неподражаемо. Потягивая вино из золотого кубка, она с улыбкой любовалась плясками менад, мало-помалу отдаваясь влиянию охмеляющего напитка. Грациозно пошатываясь, рас-хаживала она по сцене, и наконец, в изнеможении, склонившись головой на руку одной из менад, засыпала, не выпуская из рук кубка... Ее уносили при громе восторженных рукоплесканий. Сцена эта была на самом деле прелестная».

и Клара» 1-актная опера Далейрака (в заглавной партии — Филис-Андриё), «Калиф Багдадский» Боальдьё и «Принцесса Вавилонская» Штейбельта. Последняя опера имела успех и была первым произведением, поставленным в Петербурге под личным управлением композитора, который, по отъезде Боальдье в Париж, и занял его место дирижера в петербургской французской опере.

В 1810 г. — «Одна шалость» 2-актная опера Мегюля и его же «Ариодана», «Саржино» Штейбельта и «Любовное свидание» Изуара.

Вот все, что покуда нам удалось собрать об артистах и репертуаре французской оперы в Петербурге времен Боальдье. Эти известия обрамляют главным образом время 1805—1808 гг. — едва ли не лучший период французской оперы у нас. Тучи, постепенно заволакивавшие политический горизонт России, стали заметнее и на театральном горизонте, по свидетельству С. В. Танеева. В конце 1809 г. некоторые из членов французской оперы (в том числе режиссер Флерио, супруги Меес и дочь их Бонне) «пожелали воспользоваться возвышавшимся значением в Европе своей нации» и не только потребовали прибавки, но и поставили особые условия относительно выслуги пенсии. Аппетиты их не были удовлетворены и, напротив, через полтора года французская труппа была распущена, а опера — навсегда упразднена.

С. В. Танеев в I вып. своих очерков «Из прошлого Имп. театров» рассказывает, что к концу 1812 года общественное мнение России было до того возбуждено против французов, что французские спектакли не могли быть даваемы. 19 ноября 1812 г. A. JI. Нарышкин послал следующий приказ конторе Императорских театров: «Препровождая при сем полученный мною Высочайший Его Императорского Величества рескрипт об увольнении французской труппы — предлагаю по получении сего немедленно сделать надлежащее распоряжение». Рескрипт Государя от 18 ноября был следующего содержания:

«Александр Львович. По настоящим обстоятельствам находя французскую труппу не нужною, повелеваю всех актеров и актрис,

как по здешнему, так и по московскому театрам оную составляющих из службы моей отпустить, удовлетворив их по настоящее число жалованьем. Относительно же тех, которые, на основании постановления 28 декабря 1803 г. о театральных артистах, выслужили срок для получения пенсионов назначенные, дал я повеление управляющему кабинетом о производстве следующим пенсионов. Впрочем пребываю вам благосклонный Александр».

Указом, данным в тот же день Кабинету, повелено было производить в пенсион треть тех окладов, которые они получали до увольнения их со службы. Список артистов, приложенный при указе и уволенных с пенсией, сообщает нам имена артистов дослуживших в казенной французской опере до момента ее упразднения; это были: актеры Андриё, Деглиньи, Дюкроасси, Фр. Лизьер, Анри Меес и Фрожер; актрисы: Филис-Андриё, Бертень, Бонне, Вальвиль, Фрожер-Вальвиль, Ксавье, Туссен Мезьер, Мария Меес и Эвра. При увольнении их было Высочайшее повелено выдать проездные деньги только неполучившим пенсиона, а остальным предоставить на выбор — получить проездные деньги, или назначенные им пенсионы.

Увольнение французской труппы скорее походило на высылку, и в этом отношении вполне дополняет характерную картину «настроения» русского общества в 1812 г., так жизненно набросанную Пушкиным в «Рославле»: «Светские балагуры присмирели; дамы струхнули. Гонители французского языка и Кузнецкого моста взяли в обществах решительный верх и гостиные наполнились патриотами. Кто высыпал из табакерки французский табак и стал нюхать русский; кто сжег десяток французских брошюрок; кто отказался от лафита и принялся за кислые щи. Все заклялись говорить по-французски; все закричали о Пожарском и Минине и стали проповедывать народную войну, собираясь на долгих отправиться в Саратовские губернии»...

Вместе с французским табаком, лафитом, языком, был изгнан и французский театр у нас. Правда скоро, по окончании войны, он был восстановлен в своих правах, но французская опера у нас более не возродилась.