Мария Феодоровна. Письмо к Екатерине II 29 августа 1796 г. // Русская старина, 1874. – Т. 9. - № 2. – С. 296-298.

 

Великая княгиня—императрице.

(После праздника у Безбородко).

29-го августа 1796 г. Павловск.

 

Любезнейшая матушка, долгом себе поставлю отдать вашему императорскому величеству отчет о вчерашнем вечере, в котором я вижу добрыя предзнаменования, ибо внимательность короля к Александрине была очень заметна.

Он танцовал почти только с ней одной и даже после минуэтов, видя, что дети просили у меня позволения протанцовать еще один контр-данс, подошел к регенту и сказал ему что-то на ухо, после чего тот принялся от всей души смеяться. Я осведомилась о причине его смеха. Он мне отвечал: „король спросил у меня: получили-ли молодыя княжны позволение еще танцовать? Я отвечал ему: „да", на что Он сказал: „в таком случае, я тоже должен танцевать".

И действительно, он опять ангажировал Александрину. Они часто и по долгу сидели вместе, во все время разговаривая и свободно, и весело. Король в течение вечера разсказывал мне о своем образе жизни, о ежедневных своих занятях, повторяя часто, что очень скучает в Стокгольме, и что, уделив работе определенные часы, он остается один, сложа руки, что чрезвычайно скучно.

 

 

297

Сказал, что хотя уже испытал не мало горя в жизни, но видел его особенно много в течение двух последних лет, так что оно даже отвлекало его от занятий. Повторил мне это несколько раз, с особенным ударением на этой фразе и на продолжении времени двух лет, как бы вызывая на разспросы о причине его горя.

Я, однако, сочла обязанностью сделать вид, будто этого не замечаю. Регент был необыкновенно весел и уверял, что в Стокгольме никогда не видел короля таким веселым, как здесь. Он мне до безконечности расхваливал детей, и действительно, постоянно ухаживал за малютками, даже танцовал с ними контр-дансы. Еще сделала я одну заметку, которую считаю долгом сообщить вашему величеству. Регент каждый раз кланяется Александрине с заметным уважением, делая поклоны перед ней ниже, чем перед другими.

Г. Рейтергольм, говоря мне об их пребывании здесь и об их удовольствии, сказал, что взоры всей Европы устремлены на это свидание и что от короля зависит упрочить свое счастие.

Отдав вам отчет, любезнейшая матушка, обо всем, что касается нашей малютки, считаю нужным передать вам еще анекдот, разсказанный мне регентом о покойном короле. Мы говорили о Берлине, где, по его словам, образ жизни совершенно изменился, и о моей кузине. Он заметил: „Вам, может быть, не известно, что в бытность принцессы Луизы с ея родителями в Спа, там ее видел покойный король и так ею пленился, и она про-

 

 

298

извела на него такое сильное впечатление, что он постоянно хранил ея портрет, не покидал его до самой смерти, и даже помышлял о разводе".

Вот, милая матушка, верное в коротких словах описание вечера, который, мне кажется, доставил большое удовольствие нашим заинтересованным этим делом молодым людям. Они действительно веселились, показывая много оживления и непринужденности. Мой муж повергает себя к стопам вашего величества. Я, следуя его примеру, приношу уверение в глубоком уважении, с которым остаюсь, любезнейшая матушка, ваша покорнейшая и послушнейшая слуга и дочь Мария.