Танеев С.И. Публичные концерты и балы в столицах // Русский архив, 1885. – Кн. 3. – Вып. 7. – С. 442-446.

 

 

ПУБЛИЧНЫЕ КОНЦЕРТЫ И БАЛЫ В СТОЛИЦАХ.

 

 

Еще в 1120 году великий князь Святополк Владимирович, одержав победу над Болгарами, переправился, в виду неприятеля, через Волгу на лодках, при шумных звуках барабанов, труб и флейт. При великом князe Василие Иоанновиче полки наши имели своих музыкантов и трубачей, а при Иоанне Грозном, который сам отлично знал напевы и даже сочинял церковную музыку, музыкальность возрасла до того, что толпы „скоморохов" ходили из села в село увеселять народ своим искусством. Музыка входила в число увеселений высшаго сословия, и царь Феодор Иоаннович имел уже обыкновение по вечерам, отдыхая от занятий, слушать музыку и песни в теремах царицы. При Михаиле Феодоровичe и сынe его, Россия, начав перенимать иностранные обычаи, завела у себя, между прочим, и иностранную музыку. Одним из горячих любителей ея был боярин Никита Иванович Романов-Юрьев. Когда патриарх Никон приказал отобрать Латинские органы и сжечь их за Москвой-рекой, из опасения, что музыка послужит к развращению нравов, боярин Романов-Юрьев не выдал своих инструментов. Запрещение патриарха, впрочем, не имело важных последствий, что видно из того, что тогда же знаменитый ближний боярин А. С. Матвеев, заведывавший Посольским Приказом, вызвал из Германии актеров, музыкантов и танцовщиков. К этому времени относится у нас и первое драматическое применение музыки, как искусства, к театральным представлениям.

На ассамблеях при Петре Великом большею частию игралась музыка духовая, состоявшая из труб, фагот, гобоев, волторн и при них литавр и тарелок. Хотя высшее общество того времени считало еще неприличным предаваться музыкальным занятиям, и из Русских светских дам только княгини Кантемир и Черкасская, да графиня Головкина умели играть на фортепиано, тем не менее концерты в Петербурге и Москвe были не редкостью. Прусский посланник Мардефельд, превосходно игравший на лютне, не раз концертами своими забавлял публику. Гер-

 

 

443

цог Гольштейн-Готторпский Карл Ульрих, приехавший в Россию в 1721 г., привез с собой капеллу, состоявшую  из одного фортепиано, нескольких скрипок, одного viole d'amour, одного альта, одного виолончеля, одного контрабаса, двух флейт и двух волторн. Прекрасная игра музыкантов и новость инструментов восхищали Русских, и в Великий Пост 1722 года почти вся Москва собиралась к герцогу слушать оратории. В дни Новаго Года, Светлаго Воскресения или имянин Государыни, герцог обыкновенно до разсвета являлся с своими музыкантами под окно императрицы и серенадами приносил ей свои поздравления.

Петр Великий особенно заботился об улучшении военной музыки и для того выписывал из Германии композиторов, чтобы они обучали молодых солдат, которые в последствии всякий день от 11 до 12 часов утра должны были играть на Адмиралтейской башне. При Екатерине I-й ассамблеи уничтожились; но за то очень часто давались частные балы, на которых играла музыка, постепенно входившая в употребление между Русскими людьми. Обыкновение давать концерты при императорском дворe относится ко времени Анны Иоанновны; по ея повелению выписана труппа Итальянских артистов под управлением известнаго в то время композитора Франческо Араии. С того времени в штатах императорскаго двора стала полагаться должность „концертмейстера", в ведении котораго и должна была состоять придворная музыка, т.-е. оркестры бальный и оперный. В составе придворной музыки находились тогда приглашенные из-за границы известные музыканты Монтонис и Далаио, много способствовавшие устройству оперы в Петербургe.

В 1755 г. граф Разумовский образовал в своем Глуховe музыкальную капеллу. В 1759 году вместо уволеннаго Араии ко двору приглашен Немецкий композитор Раупах. Он давал концерты в увеселительном дворце Петергофа. В концертах этих принимал участие и великий князь Петр Феодорович, который, по восшествии на престол, имел в виду привлечь самых лучших артистов Европы. Екатерина признавалась, что она лишена музыкальнаго слуха; тем не менee, в конце 1763 года, в Петербург был вызван из Вены композитор Сторцер в должность главнаго распорядителя концертов. Чрез два года прибыл в Петербург на трехлетие известный Галуппи, получавший жалования по 4-ре тыс. рублей в год. Придворные оркестры были им доведены до совершенства. В 1783 году был дан во вновь открытом каменном (ныне Большом) театре первый концерт неким Тоди, при весьма возвышенных ценах за места.

Первое законоположение по части концертов вышло при Екатерине II-й. В указе от 12-го Июля 1783 года (пункт 1-й, § 17-й) повелевалось: „Всякую неделю однажды или дважды, в назначенный день или когда приказано будет, давать концерты во дворце". В § 26-м того же указа говорится: „В театральных залах давать для приращения доходов дирекции театральной концерты и оратории".

 

 

444

В это же время получает известность обучавшийся в Венеции певчий Дмитрий Степанович Бортнянский. Придворный певческий хор под его руководством приведен был „в блестящую стройность и согласие".

В последние годы XVIII века развитие музыкальнаго искусства проявилось еще в постановке на театральной сцене нескольких народных опер. Сама Государыня сочинила пять таких опер в видах поощрения талантов и искусств. Из этих опер особенно отличалось тогда представление под названием „Начальное Управление Олега". Произведете было поставлено с большим вкусом и роскошью на эрмитажном театре.

Все что было лучшаго по музыкальной части в чужих краях вызывалось в Петербург, и первые таланты находились в составе императорских оркестров; а Музыкальный Клуб, существовавший в 1772 году, много содействовал распространению вкуса и любви к музыке в столичном обществе. В это время в России уже появились собственные композиторы, капельмейстеры и виртуозы, достигшие даже славы, как-то: Березовский, Булах, Иван Хондошкин, Богданович и другие. Главным оркестром управлял известный композитор Козловский, сочинивший знаменитый „Польский" на слова Державина: „Гром победы раздавайся".

При Павле, в указе от 22-го Декабря 1796 года на имя князя Юсупова, было повелено: „музыкантов заводить", чтобы были „певцы и певицы для стола и концертов" и „оратории духовныя в течении Великаго Поста, кроме первой и последней недели, давать позволить". После сего указа, в течение двадцати лет не было издаваемо никаких отдельных от театра распоряжений по этой отрасли искусств и увеселений. В это время дирекция императорских театров в особо нанятом доме на Невском Проспекте давала в летнее время публичные балы c платою по два рубля за вход, причем отчисляла с каждаго проданнаго  билета 25 коп. в пользу инвалидов.   Кроме балов   и концертов,   дававшихся при дворе и от дирекции театров, концерты разрешались: благотворительным обществам, дворянским собраниям, а также артистам, певцам и певицам, капельмейстерам, репетиторам, как приезжающим, так и постоянно в столицах проживающим. Для таких концертов стали преимущественно определяться дни в течении Великаго Поста. Лишь по особым уважениям, а равно иностранным музыкантам, известным по своим дарованиям или же признавашимся дирекцией „за искуснейших", публичные концерты дозволялись и в остальное время года. В этот период времени и до тридцатых годов вкус публики к музыкальным произведениям и их исполнению успел сделать значительные шаги вперед. Русская опера, имевшая в своем репертуаре порядочное количество оригинальных и переводных опер, при весьма талантливых исполнителях, баловала общество, которое уже имело в среде композиторов некоторых любимцев. В двадцатых и тридцатых го-

 

 

445

дах предпочитались в Петербурге произведения Боальдье, Мегюля, Россини, Моцарта, Шрамбельта и Херубини.

При Николаe в Петербурге учредились Музыкальная Академия под управлением Львова и Академия Пения, под руководством М.Ю. Виельгорскаго. Впрочем оба учреждения скоро закрылись. Государь отлично понимал музыку, как это видно из Записок Львова (в Р. Арх. 1884 г.). Без него конечно был бы затерт иностранцами гениальный Глинка.

По распоряжениям при Николае Павловиче относительно устройства в столице музыкальнаго и опернаго дела можно заключить о желании не отставать в этом отношении от наших западных учителей. Рядом с действиями правительства музыкальная потребность в Русском обществе развивалась настолько быстро, что, в виду существовавших, потребовалось разъяснительное законоположение. 7-го Марта 1834 года состоялось высочайшее повеление, чтобы на публичных концертах, которые даются артистами, не подлежавшими ведомству императорских театров, кроме инструментальной музыки и пения ничего другаго не допускалось. В публичных концертах артистов императорских театров дозволено было ставить живыя картины, а в концертах благотворительных обществ допускались сверх музыки и живых картин: лотерреи, томболы, аллегри, барры, ярмарки и аукционы, а также декламирование лирических сочинений и отрывков из поэм, но во всяком случае не иначе как с особаго каждый раз разрешения правительства. При этом, в таких концертах, представления драматическими артистами театральных пьес или сцен, хотя бы и не в костюмах, а равно и самое их чтение, воспрещались. Участие артистов как Итальянской, так и других оперных трупп казенных театров зависело от разрешения дирекции.

Чем далее шло время, тем ограниченнее становились права частных лиц, артистов и всяких обществ в деле концертов, балов и всяких публичных музыкальных исполнений или увеселений, 1-го Февраля 1846 года состоялось новое высочайшее повеление, по которому для балов с лотереями и для концертов, назначавшихся разными благотворительными обществами и заведениями, было определено известное время: для первых с 1-го Октября в продолжение зимы кроме последних шести недель пред Великим Постом, а для последних Великий Пост, но с тем однакож, чтобы те общества и заведения предварительно сносились с театральною дирекцией о назначении дней для таковых балов и концертов. В 1854 году артистам Итальянской труппы, по высочайшему повелению, было вовсе запрещено принимать участие как в частных, так и даваемых благотворительными обществами концертах. Лица не принадлежавшия к сословию артистов и музыкантов или певцов не имели права давать какие бы то ни было публичные концерты. Приезжавшие артисты, которым дирекция дозволяла давать концерты в их пользу, обязаны были участвовать безвозмездно на одном из концертов дирекции, если то признавалось нужным; а общества и заведения вообще могли давать

 

 

446

концерты или балы всего только по одному в год, на что тогда же вышло особое высочайшее повеление.

Эти стеснительныя меры, в виду развития искусства и потребностей в жизни общества, порождали с одной стороны случаи нарушения установленных правил, с другой—ходатайства во все административныя учреждения и часто на высочайшее имя, что побудило установить новыя правила о концертах, публичных балах и других увеселениях в столицах, которыя и были высочайше утверждены 7-го Марта того же 1854 года. Публичные концерты и балы могли даваться только с разрешения дирекции императорских театров или же при особых случаях с дозволения высочайшаго. В Апреле месяце 1854 года г-жа Александрова ходатайствовала о дозволении дать танцевальный вечер с аллегри в зале Дворянскаго Собрания. Директор театров со своими соображениями представил это дело министру императорскаго двора. По всеподданнейшему о том докладу, состоявшемуся 6-гo Апреля, Александровой было высочайше разрешено, в виде изъятия, дать вечер, но не в тот день Святой Недели, как она о том просила, не в Среду, а в Пятницу, так как в Среду должен был состояться в театре концерт Лагранжа. В том же году высочайше дозволено было С.-Петербургскому Благородному Собранию „дать в последний раз" бал в пользу недостаточных семейств воинов, назначенных для защиты столицы и Прибалтийских губерний.

Дирекция уже не имела на службе при своих театрах „композитоpoв", и таковые заменены „инспекторами музыки", которые заведывали оркестрами более со стороны полицейской. Ноября 5-го 1856 года состоялось высочайшее повеление, запрещавшее входить с ходатайствами об изъятиях из установленных правил о концертах и балах в столицах, а высочайшее повеление 1863 года распространило постановление это и на окрестности столицы Петергоф, Царское Село, Петровский Парк и на другия места за заставами. В том же году дирекции предоставлено было право взимать с концертов и т. п. увеселений, как могущих вредить ея сборам, плату по обоюдному условию, но не более четвертой части чистаго сбора. При этом разрешении никакими иными распоряжениями или законом не был указан дирекции способ контролирования этих сборов, почему на практике при исполнении этой повинности господствовал произвол, дошедший до того, что одновременно за музыкальные вечера, устраивавшееся в садах, трактирах и гостинницах, взималось и до двух тысяч рублей за три месяца, и по 15 рублей за целый год.....

Но вопреки этим стеснениям, положение нашего музыкальнаго дела было хорошо. Уже многие композиторы и их исполнители заявили, во второй половине текущаго столетия, свои искусства и таланты. В наши дни, не смотря на чисто-реальное направление искусств и художеств, вкус к изящному, поэтическому и высокому в музыкальном отношении, повидимому, водворился у нас окончательно, и канцелярския стеснения по этой части уже не могут не оскорблять общественная мнения.

 

С. Танеев.