Куракин Б.И. Гистория о Петре I и ближних к нему людях. 1682—1695 гг. // Русская старина, 1890. – Т. 68. - № 10. – С. 238-260. – Редакц. статья: Село Надеждино и архив кн. Ф.А. Куракина в 1888 и 1890 гг. – С. 229-237.

 

 

Редакция текста – Ирина Ремизова.

 

 

 

 

 

                                        Село Надеждино и архив кн. Ф. А. Куракина   

                                                                                     в 1888 и 1890 гг.

 

      В Саратовской губернии, в Сердобском уезде, на берегах реки Хопра, раскинулась вотчина князя Федора Алексеевича Кура­кина, заключающая ныне в себе более одиннадцати тысяч десятин земли за наделом крестьян. Вотчина эта богата всякими угодьями и прекрасным бором, на живописном берегу Хопра, напоминающим дремучие корабельные леса, покрывавшие эту страну в эпоху Петра Великаго.

      В 7208-м году, т. е. в 1700-м году, января в 12-й день, „отказано по грамоте из приказа казанскаго дворца" пра­щуру нынешняго владельца этой вотчины — из „дикопорожней" земли стольнику князю Борису Ивановичу Куракину до 17,000 десятин земли на этих реках — Хопре и Сердобе, по урочищам, и на этой-то земле скоро явилось село Борисоглебское-Куракино, что ныне Надеждино, с деревнями. Это пожалование из „диких поль" обширных пространств было продолжением царскаго жалования земель в XVII веке, именно в этом краю, о чем свидетельствует целый ряд сел и деревень, в своих названиях сохраняющих до сих пор фамилии тех бояр, которым про­изводились эти пожалования, таковы села и деревни Ртищево, Долгоруково, Голицыно, Салтыково и многия другия.

      Занятый государевою службою и притом многие годы неся эту службу за рубежом отечества, князь Борис Иванович, как ка­жется, мало ведал свои земли на Хопре и Сердобе; но уже сын его и преемник на посту представителя России в Париже, князь Александр Борисович в 1734 году начал дело об отмежевании ему „противу отказных книг и по самым написанным в них урочищам'' — той жалованной его отцу вотчины. А и была уже пора хлопотать по сему предмету, так как соседственные помещики уже вдвигались своими владениями самопроиз­вольно в Куракинскую вотчину. Несмотря на то, что князь Але­ксандр  Куракин, а затем его сын Борис второй и внук

 

 

     230

князь Александр Борисович занимали видныя места и имели большое значение в среде лиц, у власти стоявших, тем не менее межевое дело, начатое в 1734-м году, окончилось лишь 24-го ноября 1801 года, именно весь спор о земле был решен по высочайшему повелению в пользу вице-канцлера князя Але­ксандра Борисовича Куракина. Этому-то князю, товарищу детских игр цесаревича Павла Петровича, искреннему другу императрицы Марии Феодоровны, принадлежит приведение в порядок этой вотчины и сооружение в ней, в начале 1780-х годов, дворца, двух, даже трех при нем церквей и всей при нем усадьбы.

     Мы посетили село Надеждино летом 1888 года и вновь были здесь гостем в 1890 году. Что за прелесть этот дом, истинно княжеский дворец — столетний памятник быта вельможи Екатерининскаго века!

     На крутой и весьма живописной горе, подымающейся над извилис­тою Сердобою, за прекрасною дубовою рощею, стоит каменный обшир­ный дом в три этажа, с каменными-же флигелями и галлереями, обхватившими огромный двор; на этот двор ведут высокия с колоннами каменныя ворота. В доме с двумя ближними флигелями 64 комнаты; все оне прекрасно сохраняются, что представляет ныне большую редкость между барскими старинными домами, большею частью запущенными и обращенными в развалины. В этом здании покойный владелец села Надеждина, князь Алексей Борисович († 1872 г.), отец нынешняго, соединил более 400 живописных поясных портретов русских деятелей обоего пола; тут-же, в роскошных залах дворца, стены которых выложены искуственным мрамором, находится девять портретов, также живопис­ных, во весь рост, государей и государынь, таковы: Петр Великий, Екатерина I, Петр II, Анна Иоанновна, Павел I, Александр I, Александр ІІ... Если многие из здешних портретов принадлежат кисти „крепостных живописцев", каковы: Попов, Думков и др., то зато в Куракинском собрании портретов русских деятелей имеются произведения кисти славных художников, каковы Левицкий — портрет графа Н. И. Панина, Боровиковский — князя А. Б. Куракина, Жерар (Gеrаrd) — пор­трет Александра I, и проч. Весьма также хорош портрет импера­тора Павла Петровича, в четверть натуральной величины, — государь в треугольной шляпе, опершись на трость; этот портрет, как видно из подписи под ним, утвержден Павлом I 19-го декабря 1796 года как образец для воспроизведения портретов Павла Петровича и тогда-же подарен им генерал-прокурору князю

 

 

     231

Алексею Борисовичу Куракину, Во дворце несколько прекрасных портретов вице-канцлера князя Александра Борисовича, любившаго себя передавать и в кисти, и в гравюре, и в бюстах, и все это здесь сохранилось, особенно хорош он подписывающий Тильзитский мир 1807 года.

     Но пройдемте по некоторым покоям этого прекраснаго дома. В большой зале с хорами, где висит помянутый портрет князя Александра Борисовича, имеются две большия и хорошо исполненныя картины — Михайловский дворец, 1800 года, ныне Инженерный замок. В аван-зале или парадной приемной на высоком пьедестале стоит очень хороший мраморный бюст Але­ксандра 1-го.

     Этот бюст доставлен сюда около 1852-го года, вместе с бю­стами других лиц и с портретами из Орловскаго имения кня­зя Куракина. На досках чернаго мрамора, вделанных в пьедестал этого бюста, мы читаем следующую надпись, — на лице­вой стороне:

                                                                                                              1825 года

                                                                                                     Се Ангел на небеси,

                                                                                                            Благодетель

                                                                                                                  всем

                                                                                                              особенно

                                                                                                                   мне.

На правой стороне пьедестала:

Кого спешим встречать?

Чей гроб слезами орошаем?

Прошло столетие... опять

Великаго мы погребаем!

Народы... Александра нет!

Он там, наш друг и благодетель,

Он там, где лучезарный свет

Одну венчает добродетель!

Все человечество в слезах!

Везде отзывы скорбных стонов.

Священ Того и бренный прах,

Кто жил для щастия мильонов!

Душа великая! воззри:

В слезах сих дань Тебе святая,

И в утешенье нам пари,

Как Бог, над троном Николая!

 

 

     232

     На левой стороне пьедестала:

     „Кончина блаженной памяти Государя Императора последовала в Таганроге 1825 года ноября 19-го дня, в 11 часов 50 минут пополудни. Тело сего Великаго Государя, с подобающим кортежом, отправлено в столичный город Святаго Петра".

     „По назначенному тракту прибыло оно в Куракино ¹) 19-го января 1826 г., где в храме Божием было на приуготовленном Амбоне (siс) для ночлега поставлено и по отправлении в то время панахиды Преосвященным со всем духовенством, в присутствии стекшихся во многом числе дворян и народа, во всю ночь читано было Евангелие. А на другой день, то есть 20-го января, по отслужении Преосвященным Божественной Литургии и панахиды, тело покойнаго Государя, препровождаемое духовенством и со всем кортежом, из Таганрога идущим и от губернии наряженным, отправлено в путь".

     На задней стороне пьедестала читаем:

     „Об отношении 12-го числа к почивающему в Бозе блажен­ной памяти государю императору Александру Павловичу:

     1. Родился 12 декабря 1777 года, то есть 12-го числа 12-го месяца в году.

     2. Шведы во время войны с флотом подступили к Крон­штадту в 1789 году, то есть на 12-м году его возраста или один раз 12.

     3. На престол взошел 12-го марта 1801 года, то есть на 24-м году возраста или два раза 12.

     4. Нашествие французов на Россию воспоследовало 1812 года, то есть на 36-м году его возраста или три раза 12.

     5. Скончался в 1825 году, имел 48 лет или четыре раза 12.

     6. Болен был 12 дней.

     7. Царствовал 24 года или два раза 12".

     Этот интересный памятник поставлен в апреле 1828 г. д. т. с. князем Алексеем Борисовичем Куракиным, который в следующем году, 30-го декабря, скончался.

     Строитель дворца в селе Надеждине, как известно, был преданнейший друг императрицы Марии Феодоровны, вот по­чему ея портрет имеется здесь в нескольких экземплярах; памятью пребывания в звании посла в Париже князя Але­ксандра Куракина служит большой портрет ― картина первой

     ¹) Имение в Орловской губернии.

 

 

     233

супруги императора Наполеона Жозефины Богарне — во весь рост (фигура сидящая). Члены фамилии князей, княгинь и княжен Куракиных представлены здесь во множестве портретов. В столо­вой нижняго этажа покойный владелец села Надеждина, князь Алексей Борисович († 1872 г.), соединил до 60-ти поясных портретов членов своей фамилии и их родичей, в числе которых можно видеть Петра Великаго, как свояка князя Бориса Ивановича Куракина, и царевича Алексея Петровича, как роднаго племянника по матери князя Бориса Ивановича Куракина братьев графов Никиты Ив. и Петра Ив. Паниных, гр. Никиты Петровича Панина, кн. А. А. Безбородко, гр. Ф. В. Ростопчина, князей: Суворова, Голенищева-Кутузова, П. М. Волконскаго, М. С. Воронцова, И. Ф. Паскевича, и множество других лиц. Знамени­тая по своим амурным похождениям, княгиня Елена Степановна Куракина († 1769 г.) бывшая невольной виновницей (если верить разсказу кн. М. М. Щербатова) дарования известнаго указа, 18-го февраля 1762 г., Петром III о вольности, — представлена здесь в нескольких портретах, как живописных, так и в гравюре. Кстати заметим, что муж Елены Степановны, князь Борис Александрович Куракин, на 31 году от роду, бывши генерал-лейтенантом, сенатором, кавалером св. Александра Невскаго, по неизвестной нам причине, постригся в монашество; не было-ли тут какого-нибудь романа? Во всяком случае, в виду этой галлереи портретов бояр и боярынь XVIII века великолепнаго русскаго двора, фантазия романиста могла-бы очень оживиться. Особенно в стенах этого дворца, в виду этой мебели, помнящей давно отжитое барство, этих кроватей под балдахинами, венчанных коронами, этого тайнаго хода на верх в 3-й этаж, где в небольших светелках, выходящих в тенистый сад, пре­бывали артистки, певицы и прочия весталки сластолюбиваго князя Александра Борисовича Куракина († 1818 г.), у котораго, если верить А. М. Тургеневу, было до семидесяти побочных детей, какой либо плодовитый творец исторических романов, на кото­рые теперь большая мода, мог бы написать очень интересный роман! Улыбающийся лик бывшаго канцлера всех российских орденов, Мальтийскаго кавалера, а потому и сохранившаго свое безбрачие, кн. А. Б. Куракина († 1818г.) и теперь смотрит в оттисках прекрасной гравюры со стен каждой комнаты третьяго этажа быв­шаго его замка... Точно для воспоминания сладости любви воркуют ныне, в этом этаже, в одной из комнат, несколько пар отличных голубей, для прилета которых радушно отворено окно.

 

 

     234

     К ограде двора примыкает с задняго фасада дворца боль­шой густой парк или „английской" сад; он и теперь весьма хорош для прогулок, но около ста лет тому назад, как можно судить из изданнаго в 1795 году гравированнаго плана, в нем все дорожки, затейливо пересекавшия сад, имели свои названья, а на площадках и перекрестках возвышались „храмы-беседки", Эти названия переносят нас в тот век сантиментальности и романтизма, нежных чувств дружбы и любви, а вместе и барства, когда идеи, французским либерализмом навеянныя, мирно уживались с деспотизмом владетеля многих тысяч душ, но вот „имена просек": 1—цесаревичев, 2—славных дел, 3—Нелидовой, 4—Антуанетин, — кстати скажем, что на этой просеке стоял прекрасный мраморный бюст королевы Марии-Антуанеты или, как ее называли мужички — „Марьи Анто­новны"; бюст этой „барыни" перенесен покойным князем в сто­ловую замка, а кирпичный пьедестал разбит на щебенку для укрепления дорожек. Но вот еще просеки: 5—твердости, 6—Катишин, 7—Софьин, 8—Аленин, 9—Броницкой, 10—ожидание благоденствия, 11—приятнаго наслаждения, 12—отрады, 13—милой тени. А вот и имена дорожек: 14—удовольствия, 15—уединения, 16—неожиданнаго утешения, 17—преодолеваемых трудностей, 18—жаркого любовника, 19—истиннаго разумения, 20—частаго повторения, 21—воспоминания прошедших утех, 22—спокойствия душевнаго, 23—постояннаго друга, 24—веселой мысли, 28—скораго достижения, 29—верных любовниц, 36—Гатчинская, 42—услаждения самого себя.

     Храмов в этом парке, как видно из того-же плана, было девять и они сооружены были в честь: славы, терпения, лады, дружбы, благодарности, ворота красиваго вида, — вместилище чувствий вечных, истины и новая китайская беседка. Деревянные эти храмы с течением времени разрушились и затем, хотя один из владельцев, именно отец нынешняго, пробовал возобновить некоторые, но и затем время взяло свое, летний большой павильон, находившийся в парке, отдан в одно село под церковь, а храмы, за обветшанием, разобраны, частию и потому, что некоторые из них стали представлять в действительности, по ночам, весной да летом, для дворни княжеской — „вместилище чувствий вечных". Взамен храмов празднаго барства, возник храм обучения народа. Мы говорим про училище, уже несколько лет открытое в прекрасном домике, выстроенном и содержимом князем Ф. А. Куракиным. Это училище находится у самой подошвы горы, на которой возвышается дворец князя.

 

 

     235

     В училище мы нашли более 80 детей обоего пола, разделенных на три группы, и со всеми ими прекрасно справляются дельная, хорошо знающая свое дело, учительница и уважаемый местный священник, отец Василий.

     В виду замка, далеко протянулись громаднейшия два села — Але­ксандровское — Ростовка тож, и Надеждино — Куракино тож. Оба храма в селах сооружены вице-канцлером князем А. Б. Кура­киным в 1810 году... Мы, как напр., пишущий эти строки, родом из Псковской губернии, где сельския поселения мелки, понятия не имеем о громадности сел, подобных Александровскому и Надеждинскому. Каждое из них тянется версты по две, и хорошие домики, с толстыми соломенными крышами, окаймляют широчайшую „зеленую" улицу, на которой посреди кой-где по­дымаются не то кухоньки, не то кладовушки для домашняго обихода крестьян; широта этих улиц и у некоторых крестьян вынесенныя на них кухоньки представляют единственное противо­пожарное средство; насаждение-же дерев перед и между избами, горячо и энергично рекомендуемое просвещенным и полным доброжелательства нынешним начальником губернии А. И. Косичем, плохо по деревням прививается. Мера эта в лености и апатии крестьян встречает пассивное, но упорное противодействие...

     Прекрасно идет хозяйство в славном именин кн. Ф. А. Ку­ракина, в котором его владельцы, и князь и княгиня, давно уже здесь пребывая, лично заботятся обо всем ¹). Само собой раз­умеется, что плуги и паровыя машины нашли здесь полное и вполне успешное применение. Тысяча десятин запахивается; бо­лее десятка тысяч овец испанской породы пасется на роскошных заливных лугах, далеко, далеко раскинувшихся......

     ¹) Любопытно заметить, что гостеприимный, добрый и радушный князь Федор Алексеевич Куракин и его достойнейшая супруга княгиня София Владимировна, относительно своих гостей, а частью и распределения дня в с. Надеждине, следуют правилам, как-бы завещанным прадедом нынешняго владельца этого имения. Правила эти напечатаны в 1780 годах и вывешены у входа на парадную лестницу дворца; по точной их силе, в доме встают в семь часов утра, обедают в час, ложатся спать около девяти (в 10-ть). Вот, напр., свято псполняемыя здесь статьи этих правил (перепечатаны в „Русской Старине", изд. 1887 г., том LVІ, стр. 618):

     Ст. 2. „Хозяин почитает хлебосольство и гостеприимство основанием взаимственнаго удовольствия в общежитии, следственно видит в оных приятныя для себя должности".

     Ст. 3. „Всякое здесь деланное посещение хозяину будет им принято с удовольствием и признанием совершенным" и проч.

 

 

     236

     Но вернемся, однако, в дом; в нем мы не обозрели еще много замечательнаго, вот, например, среди картин неболь­шой рисунок, какой-то ландшафт, сепью исполненный цесаревичем Александром Павловичем с его собственноручною подписью: „его сиятельству князю Александру Борисовичу Куракину — Але­ксандр’’. Множество гравюр английских и французских ХVІІІ века, отличные портреты графа, впоследствии князя, Безбородко, члена коллегии иностранных дел Собакина и др. Портрет наместника смоленскаго князя Ивана Григорьевича Куракина († 1682 г.), два портрета царевича Алексея Петровича, акварель­ный большой рисунок Екатерина II с своим семейством в виду бюста Петра Великаго; множество разных альбомов, иные вполне художественные, разных статуэток, вывезенных одним из кн. Куракиных из Парижа, и проч. и проч. Но наиболее инте­ресною принадлежностью княжескаго дворца служит его Архив.

     Известно, что в ряду фамилий русских бояр фамилия князей Куракиных одна из древнейших, происхождение ея восходит до недр семьи Владимира Святаго. От Изяслава, сына Владимира Святаго, потянулись впоследствии литовские князья, а от одного из них — Гедимина, в седьмом колене, появляются два брата — князь Михаил Иванович Булгаков-Голица, московский боярин († 1558 г.), родоначальник князей Голицыных, и князь Андрей Иванович Булгаков-Курака, родоначальник князей Куракиных. В то время, как князья Голицыны разветвились до чрезвычайности и выдвинули сотни своих представите­лей, князья Куракины в течение тысячелетняго бытия своего рода, ведя его от князя Полоцкаго Изяслава до настоящих дней, в 30-ти коленах насчитывают лишь до 89 мужеских представи­телей. Многие между ними в XV, XVI и XVII веках прослави­лись службою московскому государству и на ратном поле, и при обороне городов, и на воеводствах. Многие из них носили выс­шее звание бояр и окольничих, правили посольство, двое погибло от жестокаго царя Иоанна Васильевича. Архив, однако, в этом куракинском дворце ничего не сохранил за помянутыя три столетия; он начинается с петровской эпохи, когда в челе этой фамилии появляется князь Борис Иванович Куракин.

    Крестник царя Федора Алексеевича, племянник его воспитателя князя Федора Куракина и сын наместника Смоленскаго князя Ивана Григорьевича — князь Борис четырьмя лишь годами был моложе царя Петра, но с ранняго детства настолько был близок его семье, что в несколько дней единодержавия отрока Петра до большой

 

 

     237

стрелецкой смуты князь Борис был сделан спальником государя; затем мы видим кн. Куракина участником военных потех царя, офицером Семеновскаго полка; князь Борис Иванович делит славу полка в двукратной осаде Азова до виктории под Полтавой, но уже в 1707 году царь Петр посылает его в Италию с важным дипломатическим поручением. Князь Борис Ива­нович, по воле же государя, своего свояка (оба они были женаты на боярышнях-сестрах Лопухиных, Авдотье и Аксинье), знал Италию еще с 1697 года, когда обучился там разным наукам; выполнил он царское поручение у двора „папежскаго" вполне хо­рошо. С 1710 года князь Борис окончательно выступает на ди­пломатическое поприще и не оставляет его до самой своей кон­чины, 17 октября 1727 года. Вот этому замечательному дипломату принадлежит до 85 томов бумаг в архиве села Надеждино. Эти бумаги составляют наиболее драгоценную часть настоящаго собрания рукописей, причем весь архив вмещает в себе 897 то­мов и большая их часть принадлежит бумагам князей Александра Борисовича († 1818) и Алексея Борисовича († 1829).

     Нынешние владельцы села Надеждина — князь Ф. А. Куракин и его супруга княгиня С. В. Куракина озаботились приведением в порядок этого архива, а петровский отдел, по их желанию, сде­лался предметом подробнаго описания — труд В. Н. Смольянинова, С. И. Кедрова и А. О. Лебедева, — а с настоящаго года архив этот начал появляться в печати. О выходе перваго тома мы уже возвестили в 8-й книге „Русской Старины" издания сего года, но будучи, по желанию князя Ф. А. Куракина, редактором этого историческаго сборника, мы приостановили выпуск в свет первой книги архива князя Куракина, так как оказалось необходимым дополнить сборник и в особенности помещенное в нем родословие этой фамилии некоторыми новыми сведениями.

     Ныне книга „Архив князя Ф. А. Куракина" поступает в про­дажу. Желая познакомить читателей с этою новинкою по отношению к истории Петра Великаго, мы, с согласия издателя сборника князя Ф. А. Куракина, приводим отрывок из „Гистории о Петре Великом"; эта „Гистория" — собственноручный труд князя Бориса Ивановича, напечатанная в помянутом Сборнике, сохранилась лишь в 36 параграфах из 344-х задуманных, а быть может и выполненных автором и, как увидит читатель, прекрасно знакомит со взглядами свояка Петра I на время и двор этого государя, а также с изложением автора „Гистории".

                                                                                                                                                                                         Ред.

 

 

     238

 

                             Гистория о Петре I и ближних к нему людях

 

                                                                                   1682—1695 гг. 

 

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 

     Правление царевны Софии Алексеевны началось со всякою прилежностию и правосудием всем и ко удовольству народному, так что никогда такого мудраго правления в Российском государстве не было ¹). И все государство пришло во время ея правления, чрез семь лет, в цвет великаго богатства. Также умножилась коммерция и всякия ремесла; и науки почали быть возставлять латинскаго и греческаго языку; также и политес возставлена была в великом шляхетстве и других придворных с манеру польскаго — и в экипажах, и в домовном строении, и уборах, и в столах.

     И торжествовала тогда довольность народная, так что всякой легко мог видеть, когда праздничной день в лете, то все места кругом Москвы за городом, сходные к забавам, как Марьины рощи, Девичье поле и протчее, наполнены были народом, которые в великих забавах и играх бывали, из чего можно было видеть довольность жития их.

     И в первых, начала она, царевна София Алексеевна, дела вне государства — подтверждать аллиансы (с) своими соседственными потенции, а именно со Швециею подтвердила мир, учиненной отца их, царя Алексия Михайловича. С Польшею также подтвердила

     ¹) В Москву двор возвратился из Троицко-Сергиевой лавры 6-го ноября 1682 года, и с этого дня кн. Б. И. начинает правление царевны Софии Алексеевны. Ред.

 

 

     239

мир отца их, царя Алексея Михайловича, и брата своего, царя Федора Алексеевича. И чрез тот мир Киев, Чернигов, Смоленск, со всеми принадлежитностьми, остался в вечное владение к Империи Российской.

     И в тож время с поляки учинила аллианс противу Крымскаго хана.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

     И понеже царевна Софья Алексеевна была великаго ума и ве­ликой политик, хотя себя укрепить вечно в правлении под именем своего брата царя Иоанна Алексеевича, взяла резолюцию его, брата своего, женить. И женила на дочери Федора Салтыкова, из добраго шляхетства, которой был тогда воеводою в Енисейске, в Сибирском королевстве. И сию женитьбу в том виде учи­нила, чтоб видеть сыновей от брата своего и наследников к короне.

     Однакож, Бог определяет все по своей воле, и достигнуть пожелаемаго не могла. И усмотря, что дочери родятся, тогда на­чала план свой делать, чтоб ей самой корону получить и выйти-б замуж за князя Василия Васильевича Голицына. О сем упомяную токмо как разглашение было народное, но в самом деле сумневаюсь, ежели такое намерение было справедливое.

     Правда-ж, подозрение взято в сем на нее, царевну Софью, от ея самых поступок.

     Первое, что принадлежит до получения ей короны, оная царевна начала ходить во все процессии церковныя и публичныя с братьями своими, что было противно царю Петру Алексеевичу. И единожды ¹) так публично вражда случилося, что был ход к Казанской Богородице, и сперва, по обыкновению, пришли оба государи и она, царевна София Алексеевна, в соборную церковь, откуль пошли в ход. И вышед из соборной церкви, царь Петр Алексеевич просил сестру свою, чтоб она в ход не ходила. И между ими происходило в словах многое. И потом царь Петр Алексее­вич понужден был, оставя ход, возвратиться в свои апарта­менты, понеже сестра его, царевна Софья, не послушала и по воле своей в ход пошла с братом своим царем Иоанном Алексеевичем.

     Также она, царевна София, начала делать червонные под своею персоною, и в короне, и имя свое внесла титула государственнаго.

      ¹) 8-го июля 1689 г. Записки А. А. Матвеева, изд. 1841 г., стр. 52.  Ред.

 

 

     240

Также учинила себе корону и давала овдиенции публичныя послам польским и шведским и другим посланникам в золотой па­лате, — что все то принято было за великую противность от брата ея, царя Петра Алексеевича.

     Во вторых, что принажит (принадлежит) до женитьбы с князем Василием Голицыным, то понимали все для того, что оной князь Голицын был ее весьма голант; и все то государство ведало и потому чаяло, что прямое супружество будет учинено ¹).

     По вступлении в правление, царевна Софья ²) для своих плезиров, завела певчих из поляков, из черкас, также и сестры ея по комнатам, как царевны: Екатерина, Марфа и другия, между которыми певчими избирали своих голантов и оных набогащали, которые явно от всех признаны были ³).

     Надобно-ж и о том упомянуть, что в отбытие князя Василия Голицына с полками на Крым, Федор Щегловитой весьма в амуре при царевне Софии профитовал, и уже в тех плезирах ночных был в большей конфиденции при ней, нежели князь Голицын, хотя не так явно. И предусматривали все, что ежели бы правление царевны Софии еще продолжалося, конечно бы князю Голицыну было от нея падение или б содержан был для фи­гуры за перваго правителя, но в самой силе и делех бы был помянутой Щегловитой 4).

     Помянутой Щегловитой, во время прошения выдачи его в Троиц­кой монастырь, был содержан в комнатах у царевны Софии, и при выдаче его был исповедан и приобщен Святых Таин отцем его духовным, ключарем Иаковом.

 

     В 7197-м (1689) царица Наталья Кирилловна 5), видя сына своего в возрасте лет полных, взяла резолюцию женить царя Петра Алексеевича. И к тому выбору многия были из знатных персон привожены девицы, а особливо княжна Трубецкая, которой был свойственник князь Борис Алексеевич Голицын,

     ¹) На поле заметка автора: „NВ. Надобно вписать погодно всех до­черей рождения царя Иоанна Алексеевича".

      ²) На поле заметка автора:   „NВ. Приписать надобно к правлению царевны Софьи".

      ³) Царевна Марфа Алексеевна, род. 1652 г., ум. 1707 г.; царевна Ека­терина Алексеевна, род. 1658 г., ум. 1-го мая 1718 г.

      4) Автор пишет везде эту фамилию так: „Сщагловитой".

      5) На поле заметка автора: „NВ. в котором году пристойно сие написать".

 

 

     241

и старался всячески, чтоб на оной женить. Но противная ему, князю Голицыну, партия Нарышкины и Тихон Стрешнев того не допустили, опасаяся, что чрез тот марьяж оной князь Голицын с Трубецкими и другими своими свойственники великих фамилей возьмут повоир (роuvоir) и всех других затеснят.

     Того ради, Тихон Стрешнев искал из шляхетства малаго и сыскал одну девицу из фамилии Лопухиных, дочь Федора, Ло­пухину, на которой его царское величество сочетался законным браком ¹).

     А именовалась царица Евдокия Федоровна и была принцесса лицом изрядная, токмо ума посредняго и нравом несходная к своему супругу, отчего все свое счастие потеряла и весь свой род сгубила, как будем о том впредь пространно упоминать.

     Род же их, Лопухиных, был из шляхетства средняго, токмо на площади знатнаго, для того что в делех непрестанно обращалися по своей квалиты знатных, а особливо по старому обык­новению были причтены за умных людей их роду; понеже были знающие в приказных делех, или, просто назвать, ябедники. Род же их был весьма людной, так что чрез ту притчину супружества ко двору царскаго величества было введено мужескаго полу и женскаго более тридцати персон. И так, оной род сна­чала самаго своего времени так несчастлив, что того-ж часу все возненавидели и почали разсуждать, что ежели придут в ми­лость, то всех погубят и всем государством завладеют. И, коротко сказать, от всех были возненавидимы и все им зла искали или опасность от них имели.

     О характере принципальных их персон описать, что были люди злые, скупые ябедники, умов самых низких и незнающие нимало во обхождении дворовом, ниже политики-б оной знали. И чем выступили ко двору, всех уничтожили, и Тихона Стреш­нева в краткое время дружбу потеряли, и первым себе злодеем учинили.

    Правда, сначала любовь между ими, царем Петром и супру­гою его, была изрядная; но продолжилася разве токмо год. Но потом пресеклась; к тому-ж царица Наталья Кирилловна не­вестку свою возненавидела и желала больше видеть с мужем ее в несогласии, нежели в любви. И так дошло до конца такого, что от сего супружества последовали в государстве Российском

     ¹) 27-го января 1689 года.

 

 

     242

великия дела, которыя были уже явны на весь свет, как впредь в Гистории увидишь.

     И понеже царь Петр Алексеевич склонность свою имел к войне от младенчества лет своих, того ради имел всегда за­баву экзерциею военною. И начал сперва спальниками своими — как о том и чинах их увидишь в томе живота царя Петра Алексеевича — а к тому присовокупил и конюхов потешной ко­нюшни, и потом начал из вольных чинов шляхетства и всяких прибирать в тот полк, и умножил до одного баталиона, и назывались потешные, которых было с триста человек.

     А другой полк начал прибирать в Семеновском из сокольников и к ним также прибирать, и набрано было с триста ж человек.

     И первых назвал полк Преображенской, а второй — Семеновской.

     И так помалу привел себя теми малыми полками в огранение от сестры или начал приходить в силу. Также с теми полками своими делал непрестанно екзерцию, а из Стрелецких полков возлюбил Сухарева полк, и всякое им награждение давал, и к себе привлек, или сказать, верными учинил.

     И во время того правления царевны Софии Алексеевны и другаго двора царя Петра Алексеевича ретираты в Преображенском, министры с одной и другой стороны интриги производили, а именно: стороны царя Петра Алексеевича токмо един князь Борис Алексеевич Голицын, да при нем держалися Нарышкин, Лев Кириллович, Тихон Стрешнев, поддядька, да постельничей Гаврила Головкин, да из бояр походных, хотя в тот секрет допущены не были, князь Михаил Алегукович Черкаской, князь Иван Борисович Троекуров.

     А с другой стороны, двора царевны Софии Алексеевны, князь Василей Васильевич Голицын, Федор Щегловитой, которой един в секрете самом был у царевны Софии Алексеевны, также Алексей Ржевской, Семен Толочанов и некоторые из шляхетства посредняго, а из больших родов никто не мешался.

     И так те интриги со обоих сторон были употреблены: всякая партия к получению себе стрельцов, понеже во оных вся сила состояла, для того, что оных было на Москве жилых полков более 30,000 и весь двор в их руках был, и между которыми главные были: много людей умных и богатых и купечеством своим богатство не малое имели.

     И чрез те интриги дошло до того, что в 7197 году царь

 

 

     243

Петр Алексеевич понужден был в ночи из Преображенскаго месяца маия, уйти к Троице-Сергиев монастырь, верхом только с пятью человеки¹). А мать его царица Наталья Кирилловна, со всем двором, той же ночи бегом понуждена быть последовать туда ж. И в шесть часов скорым походом в тот монастырь пришли. И той же ночи помянутые полки потешные или гвардия туда последовали, также и полк Стрелецкой Сухарев, которой тогда в Преображенском гвардию имел, туда прибыл также. И мноие бояре и другие чины, принадлежащие к тому двору, туда прибыли.

     И со всеми оными его царское величество Петр Алексеевич будто почитай в том монастыре в осаду сел. И ворота были несколько дней заперты, и пушки на стенах в готовности, и вся та гвардия по ночам была в ружье по стене, ожидая приходу с полками Стрелецкими царевны Софии Алексеевны.

     Теперь будем объявлять для чего оной поход учинился незапной?

    Для того, что царевна София Алексеевна, собрав той ночи ²) полки Стрелецкие некоторые в Кремль, с которыми хотела послать Щегловитаго в Преображенское, дабы оное шато зажечь и царя Петра Алексеевича и мать его убить, и весь двор побить, и себя деклеровать на царство.

     И о том собрании приехав стрельцы главные полку Стремяннаго в Преображенское, царю Петру Алексеевичу объявили.

     И по тому доношению оной поход того ж часу незапной учинился.

     И по приходе в Троицкой монастырь, царь Петр Алексеевич отправил от двора своего одного к брату своему царю Иоанну Алексеевичу со объявлением той притчины, для чего он понужден ретироваться, объявя притом все злые умыслы сестры его, царевны Софии, противу его.

    И прося его о содержании братской дружбы и дабы сестру его, царевну Софию, от двора отлучить, и правления государства отнять и ретироваться бы ей в монастырь. А без того не может придти к Москве, в свою резиденцию, и будет понужден искать способ к своему обнадеживанию вооруженною рукою.

     Равным же образом тож объявлено было обеим его вели­чества теткам, сестрам отца его, царевнам Анне и Татьяне

     ¹) Петр ускакал в Троице-Сергиев монастырь не в мае, а в ночь на 8-е августа 1689 г.

      ²) В ночь на 8-е августа 1689 г. Ред.

 

 

     244

Михайловнам, также и патриарху Иоакиму, требуя онаго, дабы прибыл в Троицкой монастырь.

     Также спальник князь Иван Гагин был отправлен с грамотами по всем полкам Стрелецким, которым повелено было прислать выборных стрельцов в Троицкой монастырь от всякаго полку.

     Также по всем ближним городам посланы грамоты, а велено всему шляхетству сбираться вооруженным в Троицкой монастырь и всем офицерам иноземцам из слободы.

     Также во все (сло)боды московския торговым и гостям грамо­тами о притчине походу его величества объявлено было.

     А к боярам и всей палате указ был послан, дабы ехали в Троицкой монастырь.

     И притом же требовано было у царя Иоанна Алексеевича, дабы Федор Щегловитой, главной того бунту, и стрельцы некоторые были выданы и за караулом присланы в Троице-Сергиев мо­настырь.

     И насупротив того, присланнаго стороны царя Иоанна Але­ксеевича, был прислан к Троицев-Сергиев монастырь боярин и дядька князь Петр Иванович Прозоровской, которой был человек набожной и справедливой и весьма противной царевны Софии Алексеевны, со всяким братским обнадеживанием и дружбы, соболезнуя о такой притчине и протчее, и что будет стараться всячески все учинить ко удовольству его — любимаго брата своего.

     Которой князь Прозоровской был принят со всяким почтением и, по двух днях, возвратился с тою ж коммиссиею, дабы Щегловитова выдать и стрельцов заводчиков, и царевне Софии ретироваться в монастырь девичей.

     И по возвращении князя Прозоровскаго к Москве, царь Иоанн Алексеевич позволил патриарху, и боярем, и всей палате ехать к брату своему, также и выборным стрельцам из полков идти. Которые по приезде в монастырь Троицкой записывали свои приезды; к чему был определен думной дьяк Автомон Иванов.

     Еще забыл упомянуть, что царевна Татьяна Михайловна, тетка царя Петра Алексеевича, также в Троицкой монастырь пришла и была во всю ту бытность.

     И так, по приезде патриарха Иоакима и бояр и всех знатных, уже двор царя Петра Алексеевича пришел в силу и тем начало отнято правлению царевны Софии и осталось в ру-

 

 

     245

ках царя Петра Алексеевича и матери его, царицы  Наталии Ки­рилловны.

 

     По приезде ж помянутой князь Прозоровской к Москве, учиня рапорт царю Иоанну Алексеевичу, которой был в его, Прозо­ровскаго, руках и воле, начал он, Прозоровской, стараться, дабы Щегловитова царевна София выдала и сама ж также рети­ровалась в монастырь.

     И по многих противностях и спорах она, царевна София, понуждена была Щегловитова выдать, котораго князь Прозоров­ской, приняв в ея каморе из рук ея, повез с собою в Троицкой монастырь за караулом, с которым сидели два пол­ковника по переменкам.

     И привезши в Троицкой монастырь, [кн. Прозоровской] вручил царю Петру Алексеевичу [Щегловитова], а о царевне Софии объявил, что взяла резолюцию ретироваться в девичей монастырь.

     А когда бояре почали в Троицкой монастырь съезжаться, между которыми приехал князь Василей Васильевич Голицын, также Алексей Ржевской, Семен Толочанов и другие подобные, когда явилися к воротам монастырским от полковника дневальнаго были остановлены и на монастырь не пущены и велено им возвратиться на квартиры свои и так быть до указу.

     И по трех днях князь Василей Васильевич Голицын был приведен в монастырь. И на крыльце у палаты царскаго вели­чества пред всеми боярами были ему чтены вины его, которыя состоялись токмо в худом правлении государства и протчее, не упоминая ничего о бунте или каких замыслов противу персоны царскаго величества. И чин боярства его отнять и добры его все взяты на государя, а ему сказано в ссылку со всеми его детьми и фамилиею. И того ж дня отправлен в провинцию города Архангельскаго ¹).

     А Алексея Ржевскаго и Семена Толочанова послали по дальним городам также вместо ссылки.

     И потом начался розыск с Щегловитым и другими приве­зенными стрельцами, как Амбросим белаго полку и другими, которые были привезены от выборных стрельцов разных полков.

     И по многим розыскам Щегловитову и его собеседникам

       ¹) На поле заметка автора: „NВ. Надобно знать, что ссылка князю (В. В.) Голицыну учинена по прошению князя Бориса Алексеевича Голицына, а ежели б не по его заслугам, то б, конечно, был взят к розыску так же, как и Щегловитой". Кн. К.

 

 

     246

стрельцам тут-же на площади, в слободе Клементьевской, го­ловы были отсечены, а других в ссылку сослали. И тем все то замешание скончалось.

     И потом были призваны всех полков выборные на крыльцо к палатам царскаго величества, где сидели царское величество и мать его, царица Наталья Кирилловна, и патриарх Иаким. Которым чтены были разпросныя речи Щегловитова и других бунтовщиков, и весь розыск объявляя в народ нарочно.

     И те выборные от полков уверены милостивым словом и учинено награждение и отправлены в свои дома.

     Потом новое правление государства началось, и посольской приказ отдан Льву Кирилловичу Нарышкину, брату царицы Натальи Кирилловны, а во дворец Петру Аврамовичу Лопухину, а в боль­шую казну — князя Петра Ивановича Прозоровскаго, а в иноземской приказ — князя Федора Семеновича Урусова, а в разряд Тихона Никитича Стрешнева, которой наиболее в делех был и секрет всех дел ведал со Львом Кирилловичем Нарышкиным. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

 

     И в ту бытность в Троицком монастыре князь Борис Алексеевич Голицын тут привел в милость иноземцов, как: Петра Гордона генерала, полковника Лефорта, Радивона Страсбурга, Ивана Чамбурса и других многих, то-есть начала вступить в милость и фамилиариту иноземцом.

     И по приходе к Москве начал его величество в слободу ездить чрез предвождение его-ж князя Бориса Алексеевича Го­лицына. Потом его царское величество прибыл со всем двором к Москве, и начала мать его править государство, а он произ­водить свое время непрестанно в екзерцициях военных.

     Топерь будем описывать о начатом правлении царицы Натальи Кирилловны и порядках двора и про превожении времени царя Петра Алексеевича, и состоянии жития брата его, царя Иоанна Алексеевича, и бытности в монастыре царевны Софии.

     Во-первых, начнем писать о характере царицы Натальи Кирилловны.

     Сия принцесса добраго темпераменту, добродетельнаго, токмо не была ни прилежная и не искусная в делех, и ума легкаго. Того ради, вручила правление всего государства брату своему, боя­рину Льву Нарышкину, и другим министрам.

     И помянутой Нарышкин был судьею в посольском приказе,

 

 

     247

а под ним в том приказе правил Ефельян (Емельян) Украинцев, думной дьяк, человек искусной в своих делех, и был в тех делех под князем (Вас. Вас.) Голицыным сосланным.

     Также к нему все министры принадлежали и о всех делех доносили, кроме князя Бориса Алексеевича Голицына и Тихона Стрешнева.

     Помянутаго Нарышкина кратко характер можно описать, а именно: что был человек гораздо посредняго ума и невоздержной к питью, также человек гордой, и хотя не злодей, токмо не склончивой и добро многим делал без резону, но по бизарии своего гумору.

     Боярин Тихон Стрешнев был в правлении в разряде и внутри правления государственнаго большую часть он дела делал.

     О характере его описать можем только, что человек лукавой и злаго нраву, а ума гораздо средняго, токмо дошел до сего градусу таким образом, понеже был в поддядьках у царя Петра Алексеевича с молодых его лет и признался к его нраву и, таким образом, был интригант дворовой.

     Князь Борис Алексеевич Голицын сидел в Казанском дворце и правил весь Низ так абсолютно, как-бы был государем, и был в кредите при царице Наталье Кирилловне и сыне ея, царе Петре Алексеевиче, по своим заслугам, для того, что дал корону в руки он сыну ея. Был человек ума великаго, а особливо остроты, но к делам непреложной, понеже любил забавы, а особливо склонен был к питию. И оной есть первым, которой начал с офицерами и купцами-иноземцами обходиться. И по той своей склонности к иноземцам оных привел в откровенность ко двору и царское величество склонил к ним в милость; о чем будем впредь обстоятельно писать.

     Гаврило Головкин в то время был постельничим, которой крайнюю милость и конфиденцию у царя Петра Алексеевича имел и ни в какия дела не мешался. Однако-ж, в царском вели­честве великую силу имел и был партии вместе помянутаго князя Голицына.

     Протчие ж бояре первых домов были отчасти судьями и воеводами, однако-ж без всякаго повоире (роuvоir) в консилии или в палате токмо были спектакулеми.

     И в том правлении наибольшее начало падения первых фамилей, а особливо имя князей было смертельно возненавидено

 

 

     248

и уничтожено, как от его царскаго величества, так и от персон тех правительствующих, которыя кругом его были для того, что все оные господа, как Нарышкины, Стрешневы, Головкин были домов самаго низкаго и убогаго шляхетства и всегда ему внушали с молодых лет противу великих фамилей. К тому-ж и сам его величество склонным явился, дабы уничтоживанием оных отнять у них повоир весь и учинить-бы себя наибольшим сувреном.

     Правление оной царицы Натальи Кирилловны было весьма не­порядочное, и недовольное народу, и обидимое. И в то время началось неправое правление от судей, и мздоимство великое, и кража государственная, которое доныне продолжается с умножением, и вывесть его язву трудно.

     Другая ж комната царя Иоанна Алексеевича содержала себя в тишине; токмо его величество отправлял церемонии церковныя и публичныя, а в правление никакое не мешалися. И той стороны токмо дядька его, боярин князь Петр Прозоровской, сидел в Большой казне, и ведал Денежной двор, и управлял со всякою верностию и без мздоимства, понеже был человек на­божной, которой до своей смерти был содержан честно и так скончал свою жизнь.

     Во время ж того правления царицы Натальи Кирилловны с потенциями соседственными была тишина, и никаких знатных дел не происходило, токмо война на Украйне продолжалася с татарами от курсов обыкновенная, где на Украйне тогда был Борис Петрович Шереметев, а в Черкасах — гетманом Иван Степанович Мазепа.

     Топерь будем писать о забавах Петра Алексеевича.

     По возвращении из Троицкаго походу 7197 (1689) году, его царское величество оставил свое правление, как мы упомянули, матери своей, а сам препровождал время свое в забавах екзерцицей военных, а именно: начал набирать свои два полка Пре­ображенской и Семеновской формально. И в первом, Преображенском, учинил 4 баталиона, а во втором, Семеновском, 3 баталиона. И над обоими теми полками учинил генералом Автомона Головина, человека гораздо глупаго, токмо что оной из спальников первой, которой знал солдатскую екзерцицию.

     И непрестанно время свое провождал его царское величество, уча оные полки в неделю по трижды.

     И в помянутые полки набирали вольницу, как из шляхет­ства, так и из других чинов. И первое начало о вольности

 

 

 

     249

холопам боярским учинено и дана свобода в те полки идти. И по вся годы были деланы военныя екзерциции и бои между пол­ками пехотными; и конница из шляхетства была сбирана ротами. И кампаменты были военные на Семеновском поле, где стояли дня по три и больше, и были чинены подъезды, также и даваны баталии.

     А войски оныя, под именами двух государей названных, с одной стороны князь Федор Юрьевич Ромодановской назван был царь и государь Плеспурхской, котораго резиденция была сделана в Преображенском, на острову реки Яизы (Яузы), городок Плезпурх.

     Сей князь был характеру партикулярнаго; собою видом, как монстра; нравом злой тиран; превеликой нежелатель добра никому; пьян по вся дни; но его величеству верной так был, что никто другой. И того ради, увидишь ниже, что оному (царь Петр Алексеевич) во всех деликатных делех поверил и вручил все свое государство.

     На другой-же стороне был Иван Бутурлин-Ватупич (siс); назван был царь и государь Семеновской. А Семеновское его резиденция была, Соколей двор на Семеновском поле. Человек был злорадной, и пьяной, и мздоимливой, которой обиды многим делал.

     А во время тех екзерцицей иноземцы офицеры имели окацию свою фортуну искать при его величестве, понеже они все установляли и разсказывали, как оныя екзерциции отправлять, для того что из русских никого знающих не было.

     И в то время названной Франц Яковлевич Лефорт пришел в крайнюю милость и конфиденцию интриг амурных.

     Помянутой Лефорт был человек забавной и роскошной или назвать дебошан французской. И непрестанно давал у себя в доме обеды, супе и балы. И тут в (его) доме первое начало учинилось, что его царское величество начал с дамами иноземскими обходиться и амур начал первой быть к одной дочери купеческой, названной Анна Ивановна Монсова. Правда, девица была изрядная и умная.

     Тут-же в доме (Лефорта) началось дебошство, пьянство так великое, что невозможно описать, что по три дня запершись в том доме бывали пьяны, и что многим случалось оттого умирать. И от того времени и по сие число и доныне (1727 г.?) пьянство продолжается, и между великими домами в моду пришло.

     Помянутой-же Лефорт с того времени пришел до такого гра­дусу, что учинен был генералом от инфантерии, и потом адмиралом, и от пьянства скончался.

 

 

     250

     Теперь возвратимся на екзерции военныя.

     Об екзерциях военных можем сказать, что были весьма к прогрессу обучения его величеству и всем молодым людям, также и народу или ко обучению солдатства и отчасти политикою, для того, что с одной стороны всегда были полки гвардии Пре­ображенской и Семеновской и два полка старых и первых солдатских Бутырской и Шепелевской или потом названной Лефор­товской, а к ним присовокуплены были из полков стрелецких, которые верны были его величеству, как полк Сухарева и некоторые подобные тому. А с другой стороны были полки стрелецкие, как Стремянной и Белой полк и другие, которые были ему всегда противны и в интерес сестры его, царевны Софии.

     И так чрез те екзерции положена была вражда между теми полками, а особливо между солдат и стрельцами, что не могли друг друга (не) ненавидеть и непрестанно между ними драки бы­вали на всех сходбищах.

     Правда ж не надобно забыть описать о тех экзерциях, что были великой магнификции и назвать надобно, что забавы импера­тора и государя великаго, и нечто являлося из того великаго.

     А особливо, как я напомню о той потехе, которая была под Кожуховым в Коломенских лугах, о которой могу сказать, что едва которой монарх в Европе может учинить лутче того.

     Понеже оная потеха началась после Успеньева дня и продол­жалась 6 недель до самаго октября месяца. И (бы)ло войск собрано, как с одной стороны, так и с другой по 15,000 пехоты и конницы, которыя войски были командированы помянутыми потешными или шутошными государи и цари, князем Ромодановским, Иваном Бутурлиным.

     И к ним были во все чины дворовые и военные, по старому обыкновению, росписаны все из первых персон бояре и окольничие, также и все подьячие и дьяки из приказов были посажены на лошадей и под командою Бутурлина служили, от которых оной немалой себе профикт от них получал.

     И при Москве реке, на Кожуховском лугу, была учинена фортеция; а войско Бутурлина стояло при ней в транжименте для обороны, а царь Федор Плешпурской пришел с войски своими от Москвы, и перебирался Москву реку и, перебравшись чрез живой мост, взял свой лагерь и учинил также транжемент; а потом начал аттаку чинить к городу и вести обыкновенные опроши, на которые откуль бывали частыя вылазки; и также фаль-

 

 

     251

шивыми бомбами бомбардировали и пушечною стрельбою, например, стреляли будто бреши делали.

     И по некоторых неделях не могли взять того города, для того что царь Семеновской был при том с войски своими и всегда переменял гварнизоны. Того ради была взята резолюция стороны цари Федора Плешпурскаго дать баталию генеральную и аттаковать траншимент.

     И баталия была дана в поле, понеже царь Семеновской не хотел сидеть в траншименте.

     И царь Федор Плешпурской царя Ивана Семеновскаго побил и его взял в полон.

     И потом на другой день город взят приступом. И так оная потеха или военная экзерциция окончалося.

     Во все то время хотя доброй порядок был учинен, однакож с обеих сторон убито с 24 персоны пыжами и иными случаи, и ранены с пятьдесят.

     Во время всего того правления царицы Натальи Кирилловны, царевна София была в девичьем монастыре и содержана была по обыкновению со всеми дворцовыми доместики.

     Также и брат ея — царь Иоанн Алексеевич и сестры ея к ней свободно ездили.

     И в 0000 (siс) ¹) году родился царевич Алексей Петрович, котораго рождение принесло великое порадование в народе, понеже сукцесия была весьма кратка.

     А на другой год родился царевич Александр Петрович ²), из котораго наибольшее порадование было.

     И при тех рождениях последнии церемонии дворовыя отправлялися, как обыкновенно: патриарх и бояре и все стольники, гости и слободы были с приносом, и протчие.

     Что же касается до церемоний придворных, уже в то время начало самое настало им изсякнуть. А наивпервых выходы в соборную церковь отставлены были, и един царь Иоанн Алексеевич начал ходить; также одеяние царское отставлено и в простом платье ходит. Также публичныя авдиенции многим отставлены, как были даваны авдиенции приезжим архиереям, посланникам гетманским, для которых бывали выходы народные, но уже оным даваны были авдиенции при выходах просто. И топерь о всех

      ¹) Царевич Алексей Петрович родился  в Москве 18-го  февраля 1690 года.

      ²) Царевич Александр род. в Преображенском селе 23-го октября 1691 года, умер 14-го мая 1692 г., погребен в Архангельском соборе.  Ред.

 

 

     252

тех дворовых церемониях не упоминаем, для того как выше о всех тех церемониях обстоятельно упомянули ¹).

     Теперь будем говорить, что при наборах потешных в Преобра­женской и Семеновской полк произошло.

     Многие из рабат (ребят) молодых, народу простаго, пришли в милость к его величеству, а особливо Буженинов, сын одного служки Новодевичья монастыря, также и Лукин, сын одного подъячаго Новгородскаго, и многие другие, которые кругом его величества были денно и ночно. И от того времени простаго народу во все комнатныя службы вошли, а знатныя персоны отдалены. И помянутому Буженинову был дом сделан при съезжей Преображенскаго полку, на котором доме его величество стал ночевать и тем первое разлучение с царицею Евдокиею нача­лось быть; токмо в день приезжал к матери во дворец, и временем обедовал во дворце, а временем на том дворе Буженинаго ²). И так продолжалося до смерти царицы Наталии Кирил­ловны ³).

     Помянутая царица Наталья Кирилловна возненавидела царицу Евдокею и паче к тому разлучению сына своего побуждала, нежели унимала.

     Его же царское величество начал быть склонен к морскому хождению. И во время (правления) матери своей, начал в Преображенском на Яузе и на Москве реке делать суды морския и яхты, а потом самые корабли на озере Переславском об 24-х пушках, где была чинена военная экзерция на караблях.

     И по такой своей склонности к морскому ходу и по своей куриезите обыкновенной ходил дважды к городу Архангельскому видеть море. И там на приуготовленных караблях ходил морем в Соловецкой монастырь и в море Белое, где единожды от великаго штурму были все в великом страхе. И то первое начало самое к морскому делу.

     ¹) Из этих строк видно, что кн. Б. А. Куракиным была написана глава о церемониях московскаго царскаго двора; в Куракинском архиве однако, этого описания не найдено.

     ²) Моисей Степан. Буженинов — сержант Преображ. полка. Григорий Лукин — солдат того же полка. Лукин умер от ран под Азовом, сентября 1695 года.

     ³) Наталья Кирилловна Нарышкина род. 22 августа 1651 года, повенчана с царем Алексеем Михайловичем 22 января 1671 г., † 25 января 1694 г., погребена 26 января, в Москве, в Вознесенском монастыре.      Ред.

                                       

 

     253

     Также и первое начало к ношению платья немецкаго в тое время началося, понеже был един аглеченин торговой Андрей Кревет ¹), которой всякия вещи его величеству закупал, из за моря выписывал и допущен был ко двору. И от онаго первое перенято носить шляпочки аглинския, как сары (галерные работ­ники) носят, и камзол, и кортики с портупеями.

     Также и во время всех потех оба шутошные помянутые го­судари и при них знатныя персоны были одеты в немецкое платье.

    К тому ж непрестанная бытность его величества началась быть в слободе Немецкой не токмо днем, но и ночевать как у Ле­форта, так и по другим домам, а особливо у Анны Монсовны.

     И многие купцы агленские и голанские, как Андрей Стельс, Христофор Брант, Иван Любьс ²) пришли в его величества крайнюю милость и конфиденцию, и начали иметь свой свободной вход. Также все в слободе офицеры знатные из иноземцов и торговые, так и (на) Поганом пруде не могли единой свадьбы учи­нить, чтоб его величество не звать и при нем знатных персон на свадьбы. И особливые банкеты чинили, и балы, и супе давали, также и ко многим на погребение зывали, где его царское вели­чество присутствовал со всеми своими дворовыми, по чину их, в епанчах черных.

     И по склонности своей его величество к иноземческому всему тогда ж начал учиться всех екзерцицей и языку голанскаго. И за мастера того языку был дьяк Посольскаго приказу, поро­дою голанец, Андрей Виниус, человек умной и состояния добраго. А для экзерцицей на шпагах и лошадях — датчанин сын Андрея Бутенанта ³), а для математики и фортификации и других артей, как токарнаго мастерства и для огней артофициальных един гамбурченин Франц Тимарман 4), а для экзерци­цей солдатскаго строю еще в малых своих летех обучился от одного стрельца Присвова, Обросима Белаго полку, а по барабаном от старосты барабанщиков Федора Стремяннаго полку, а танцовать по польски с одной практики в доме Лефорта помянутаго.

     ¹) Кревет (Крефт), Андрей Юрьевич, переводчик посольскаго при­каза. См. многия письма к нему Петра Великаго в сборнике академика А. Ф. Бычкова: „Письма и бумаги Петра I", изд. 1887 г.

      ²) Любс, Иван, голландский купец.

      ³) Бутенант фон Розенбуш (Ботвемант, Бутман), Андрей Иванович, коммиссар датскаго короля.

      4) Тиммерман, Франц Федорович. Ред.

 

 

     254

     Его ж величество имел великую охоту к артиллерным делам и к огню артофициальному и сам своими руками работал по вся зимы.

     Как тогда обычай был на конец кроновала или на маслянице на Пресне, в деревне их величества, по вся годы, потехи огненныя были деланы. И, правда, надобное сие описать, понеже делано было с великим иждивением, и забава прямая была мажесте.

     Их величества и весь двор в четверг на маслянице съезжали в шато свое на Пресне, и живали дня по два; где на обоих дворцах бывали приуготовления потех: на одном дворце с Пушкарнаго двора, а другом дворце с Потешнаго дворца строения рук его величества. Тут же сваживали пушек, по полтораста, для стрельбы в цель. И в назначенной день тем потехам по­утру начнется стрельба из пушек в цель и продолжается до обеду; и которой пушкарь убьет в цель бывало награждение каж­дому по 5 рублей денег и по сукну красному или зеленому на кафтан.

     И потом обед даван был всем палатным людям, а по обеде до вечера чинится приуготовление потех огненных и, чем ночь настенет, начинаются оныя потехи и продолжаются временем за полночь.

     И на завтрие их величества возвращаются к Москве.  

     Топерь ненадобно сего забыть и описать коим образом потешной был патриарх учинен, и митрополиты, и другие чины духовные из придворных знатных персон, которыя кругом его величе­ства были, более ко уничтожению оных чинов, а именно: был названной Матвей Филимонович Нарышкин окольничей, муж глупой, старой и пьяной, которой назван был патриархом; а архиереями названы были от разных провинций из бояр не­которые и протчие другие чины и дьяконы из спальников. И одеяние было поделано некоторым образом шутошное, а не так власное, как на приклад патриарху: митра была жестяная, на форму митр епископов католицких, и на ней написан был Бахус на бочьке, также по одеянию партии игрышные нашиты были; также вместо панагеи фляги глинины надеваны были с колокольчиками. А вместо Евангелия была сделана книга, в которой несколько стклянок с водкою. И все состояло там в церемониях празд­нество Бахусово.

     И во время дня  Вербнаго воскресения также процессия после

 

 

     255

обеда отправлялась на потешном дворе. Оной патриарх шутошной был возим на верблюде в сад набережной к погребу фряжскому.

     И там, довольно напившись, разъезжались по домам.

     Также и постановление тем патриархам шутошным и архиереям бывало в городе помянутом Плешпурхе, где была сложена вся церемония в терминах таких, о которых запотребно находим не распространять, но кратко скажем к пьянству, и к блуду, и всяким дебошам ¹).

     Оной-же патриарх с Рождества Христова и во всю зиму до масляницы продолжал славление по всем знатным дворам на Москве, и в слободе, и у знатных купцов с воспением обыкновенным церковным, в которых домех приуготовливали столы полные с кушанием, и где прилучится обедали все, а в других ужиновали, а во оных токмо пивали. И продолжалось каждой день до полуночи и разъезжались всегда веселы. Сие славление многим было безчастное и к наказанию от шуток не малому: многие от дураков были биваны, облиты и обруганы.

 

     Топерь будем напоминать о начале придворных дураков и о ссорах во пьянстве между бояры.

     Сей обычай был издавно иметь придворных дураков для забавы, а временем оные служили и для политики, как мы покажем явно в сей Гистории, чему были явные свидетели.

     И в первых взят был ко двору дворянин новогородец, Данило Тимофеевич Долгорукой назывался; мужик старой и набожной и препростой, которой больше не имел шуток никаких, токмо вздор говаривал и зла никому не капабель был сделать.

     Потом взят был Яков Тургенев, из дворян, также му­жик старой и без зла, токмо утешен был своими поступки и ума рехнулся.

     И потом многие были другие взяты, как Филат Шанской из дворян-же. Сей пьяной человек, и мужик пронырливой, употреблен был за ушника, и при обедах, будто в шутках или пьянстве, на всех министров разсказывал явно, что кто делает, и кого обидят, и как крадут.

     ¹) См. наш очерк, составленный по собственноручным царя Петра Алексеевича заметкам и шуткам: „Петр Великий как юморист", в книге „Слово и дело! ", истор. очерки М. И. Семевскаго, Спб. 1884 года, стр. 277—334.  Ред.

 

 

     256

     Потом были взяты многие, и собрание немалое, как было из знатных персон, так из простых. А особливо топерь упомянем о князе Шаховском, которой был ума немалаго и читатель книг, токмо самой злой сосуд и пьяной, и всем злодейство делал, с перваго до последняго. И то делал, что проведывал за всеми министры их дел; и потом за столом, при его вели­честве, явно из них каждаго лаевал и попрекал всеми теми их делами, чрез которой каналь его величество все ведал.

     Оной-же, Шаховской, во время славления, которой чин носил архидиакона, и ему были приказаны все выславление расписывать, наживал от того себе великие пожитки, понеже власть имел писать в то славление из стольников, и из гостей, из дьяков, из всяких чинов, из чего ему давали великие подарки.

     Оные-ж дураки, как лепень (прилипало?) Шаховской и другие протчие, были употреблены для наказания многим знатным персонам и министрам, будто во пьянстве и от их самаго произволения.

     И когда его величеству на котораго министра было досадно и чтоб онаго пообругать, то при обедах и других банкетах оным дуракам было приказано котораго министра или которую знатную персону напоить, и побить, и побранить; то тотчас чинили, и на оных никому обороны давано не было.

     Возвращусь топерь описывать о забавах святошных, которыя при дворе бывали, внесены и начаты чрез одного вымыслом из спальников Василья Алексеева сына Соковнина.

     Старой обычай есть в народе российском, что пред праздником Рождества Христова и после играют святки, то-есть в дом друзья между собою сбираются в вечеру и из подлых людей сами одеваются в платье машкараты. А у знатных людей люди их играют всякия гистории смешныя.

     И по тому обыкновенно царское величество при дворе своем также играл святки (с) своими комнатными людьми, и одного избрали за главу и установителя той потехи Василья Соковнина, котораго назвали пророком.

     Сей муж был злой и всяких пакостей наполнен.

     И в тех святках, что происходило, то великою книгою не описать, и напишем, что знатнаго. А именно: от того начала ругательство началось знатным персонам и великим домом, а особливо княжеским домом многих и старых бояр: людей толстых протаскивали сквозь стула, где невозможно статься; на многих платье дирали и оставляли нагишем; иных гузном

 

 

     257

яицы на лохани разбивали; иным свечи в проход забивали; иным на лед гузном сажали; иных в проход мехом на­дували, отчего един Мясной¹), думной дворянин, умер. Иным многия другия ругательства чинили.

    И сия потеха святков так происходила трудная, что многие к тем дням приуготовливалися, как-бы к смерти.

    И сие продолжалося до езды заморской в Голандию.

    Топерь возвращаюся на правление царицы Натальи Кирилловны.

    В правление ея знатнаго ничего не происходило, токмо все дела происходили с великими взятки.

    И в 7200 году ²) скончалась.

    Тогда весь говерномент пременился.

    И по смерти ея вступил в правление его величество царь Петр Алексеевич сам. И когда его величество получил известие о смерти своей матери, быв в доме своем в Преображенском, тогда был в великой печали, и на погребении у матери своей не был; токмо присутствовал брат его, царь Иоанн Алексеевич.

    Сия смерть принесла падение Льва Нарышкина, понеже он от его царскаго величества всегда был мепризирован и принят за человека глупаго.

     И по смерти царицы Натальи Кирилловны, хотя его царское величество сам вступил или понужден был вступить в правление, однако-ж, труда того не хотел понести и оставил все своего государства правление министрам своим.

     И сперва объявился было в фаворе и как-бы быть за перваго князь Борис Алексеевич Голицын. Токмо сие не продолжалось более, как недели две, понеже был человек забавной и отлу­чался часто по своим деревням. И так в кратком времени потерял; однако-ж остался в прежнем градусе и правил или владел всем Низом. Но во все дела внутренния его величество положился и дал управлять на Тихона Стрешнева, хотя котораго внутренне и не любил ³), ниже эстимовал.

     ¹) Далее зачеркнуто: „окольничей".

      ²) Царица Наталья Кирилловна скончалась не в 7200-м г., т. е. не 1692-м от Р. X., а в 1694-м, 25-го января. Ред.

      ³) На поле заметка автора: ,,NВ. Для того не любил, что ему, Стреш­неву, причитал свою женитьбу в роде Лопухиных". Кн. Б. К.

 

 

     258

     Теперь будем упоминать, кто вступил тогда в правление первых шаржей по смерти царицы Натальи Кирилловны ¹).

     Брат ея величества умершей — Лев Нарышкин, правил посольской приказ. И первой год он, Нарышкин, правил тот посольской приказ и во всю езду его величества в чужестранные краи. Но по возвращении, от всех дел его, Нарышкина, его величество отставил; и посольской приказ отдан со всем правлением Федору Алексеевичу Головину, которой был уже потом фаворитом.

     А Казанской дворец правил и весь Низ с великою ауториею князь Борис Алексеевич Голицын, которой, по смерти царицы Натальи Кирилловны, вступил было во все правление госу­дарственное, как бы быть первым министром, в том надеянии, что его величество к нему естиму великую имел за все его прежния показанныя службы во время царевны Софии Але­ксеевны; также и для другой притчины, что оной князь Голицын был друг душевной генералу Лефорту, которой был великим фаворитом у его величества. Однакож, помянутой князь Голи­цын в своем проекте весьма обманулся, и был тем правителем генеральным несколько дней, понеже был человек, правда, ума великаго, токмо погрешения многия имел: первое, пил не­престанно, и для того все дела неглижировал; второе, великой мздоимец, так что весь Низ раззорил. Однакож, за его заслуги великия его величество содержал его в своей милости по смерть, и некоторые годы оставил ему в правление, почитай суверанное, весь Низ. И когда его величество вступил сам во все правление государства и начал уставливать новое определение правления, тогда Низ весь и оной приказ от него, Голицына, взят. И определено править по губерниям и протчее, как о сем будем ниже пространнее писать.

     Протчие же министры, или судьи остались всякой в своем правлении, токмо все приналежали до Тихона Стрешнева, как мы выше упомянули.

     В тож время фавор к Лефорту продолжался, токмо был для одних вечеринок и пиров, а в делах оной Лефорт сил не имел и не мешался, и правления никакого не имел, токмо имел чин адмирала и генерала от инфантерии. И понеже был

      ¹) Эта заметка до характеристики Ромодановскаго писана автором в другом месте его записок, именно на 32—34 стр. рукописи; она является позднейшею вставкою кн. Б. И. Куракина. Ред.

 

 

     259

человек слабаго ума и не капабель всех тех дел править по своим чинам, то все управляли другие вместо его. Помянутой Лефорт и денно и нощно был в забавах, супе, балы, банкеты, картежная игра, дебош с дамами, и питье непрестанное, оттого и умер во время своих лет под пятьдесят.

     Но в тож время Александр Меньшиков почал приходить в великую милость, и до такаго градуса взошел, что все госу­дарство правил почитай, и дошел до градуса фельдмаршала, и учинился от цесаря сперва графом имперским, а потом вскоре принцом, а от его величества дуком ижерским. И токмо ему единому давалось на письме и на словах светлость. И был такой сильной фаворит, что разве в римских гисториях находят. И награжден был таким великим богатством, что приходов своих земель имел по полторасто тысяч рублев, также и других трезоров великое множество имел, а именно: в каменьях считалось на полтора миллиона рублей, а особливо знат­ную вещь имел — яхонт червщатой, великой цены по своей великости и тяжелине, и цвету которой считался токмо един в Европе.

     Характер сего князя описать кратко: что был гораздо сред­него, и человек не ученой, ниже писать что мог, кроме свое имя токмо выучил подписывать, понеже был из породы самой низкой, ниже шляхетства.

     Магнифиценция жития его описана будет ниже, и все его авантажы и при полки счастливые и не счастливые.

     А для самой конфиденции к своей персоне (царь Петр Алексеевич) всегда любил князя Федора Юрьевича Ромоданов­скаго шутошнаго названнаго царя Плешпурхскаго, которому учинил новой приказ в Преображенском и дал ему все розыскныя дела о государственных делех, то-есть, что касается до его царской персоны, до бунтов и протчее, также и другия розыскныя самыя важныя дела. Также оной правил судом всю гвардию Преображенскаго полку, также оному дал власть: во время своего отбытия с Москвы и вне государства, как на приклад в быт­ность свою в Голандии, и в Англии, и в Вене, также и в другия отбытности править Москву, и всем боярем, и судьям при­лежать до него, Ромодановскаго, и к нему съезжаться всем и советовать, когда он похочет.

     А другим образом определено было съезжаться на дворец в приказ Счетной, где сидел Никита Зотов, думной прежде

 

 

     260

бывшей дьяк, а потом думной дворянин, которой был учителем его величества писать.

     О власти-же его, Ромодановскаго, упоминать еще будем, что приналежит до розысков, измены, доводов, до кого-б какой квалиты и лица женскаго полу или мужескаго не пришло, мог всякаго взять к розыску, арестовать, и розыскивать, и по розыску вершить.

     И еще более, ежели-б из фамилии его величества есть какая притчина, на которую явилась, чтоб касалася к предосуждению самой его величества персоны, мог-бы, взяв, сослать в монастырь. Оной же князь Ромодановской ведал монастырь девичей, где царевна София, заключенная, сидела, и содержал ее в великой крепости. И когда розыски самыя царевны Софии были, то его величество сам распрашивал ее в присутствии его, князя Ромо­дановскаго, и кроме его в тех делех никому конфиденции не имел.

     Оной-же имел власть к своей собственной забавы всю его величества охоту соколью содержать на коште дворцовом; и как в лугах Коломенских, так и в других местех заказ был тою охотою никому ездить. Сие токмо чинилось для его одного. Оной-же имел власть, как из бояр, так из другаго шляхет­ства, и из всякаго чину брать к себе и содержать для своей забавы, понеже был человек характеру партикулярнаго, а именно: любил пить непрестанно, и других поить, и ругать, и дураков при себе имел, и ссоривал, и приводил в драку, и с того себе имел забаву.

                                                                                                                                                      Кн. Б.  И.  Куракин.

              1723 и 1727 гг.

              Гага и Париж.